Дмитрий Биленкин - Двое и знак Страница 3

- Двинулись.

Пещера проводила их трепетным мерцанием крыл, которые вот уже сотни, возможно, тысячи лет, оставаясь на месте, летели сквозь время: быть может, ими любовался уже пещерный человек?

Казалось бы, все более несомненная Сашина надежность, точность его памяти должны были сильно поколебать неверие Апекова в рисунки. На деле произошло обратное. Не отдавая себе в том отчета, Апеков желал Сашиной ошибки, ибо своим поведением парень не только отвергал всякое покровительство, но и возбуждал в старшем смутное недовольство собой. Да и открытие, к которому годами и часто безуспешно стремится специалист, достанься оно мимоходом юнцу, невольно оскорбляло чувство справедливости, хотя Апеков искренне не подозревал в себе этой зависти.

- Здесь, - сказал Саша приостанавливаясь.

Апеков огляделся. Все было так, как он и ожидал. Луч фонаря скользил по давним натекам глины, терялся в дальних углах небольшой пещеры, не находя ничего, что говорило бы о присутствии здесь человека.

- А где же "рисуночки"?

- Да вот же...

Сначала Апеков ничего не увидел, кроме глинистых подтеков и сети мелких трещин на гладкой, как доска, поверхности. Затем его наметанный глаз уловил слабый контур...

С этого мгновения все иное для Апекова перестало существовать. Вылетело из мыслей. Он шагнул, как мог, ближе, впился взглядом, и тогда в порыжелости камня, точно в мутной проявителе, штрих за штрихом проступил абрис бегущей антилопы.

Саша, придвинувшись, молча смотрел на потрясенное лицо археолога. Тот, не отводя взгляда, на ощупь достал губку, смочил ее водой из фляги и бережным касанием отер поверхность камня.

Все будто ожило. Ярче проступил цвет охры, словно детской рукой нанесенные штрихи очертили не только излом бегущего тела, но и летящую вдогонку стрелу. Расширяя обзор, Апеков все тем же точным и нежным движением смывал вековую грязь. Обозначился еще один силуэт... Далее все заволакивал наплыв глины, под ним исчезала голова крайней антилопы.

Саша только успевал подавать фляжку. Вокруг стыла каменная тишина, за спинами колыхался мрак, как и тогда, когда здесь стоял невидимый художник, с той лишь разницей, что шевеления тьмы вызывал тогда не колеблющийся луч фонаря, а коптящий свет факела. В размыве тысячелетнего натека постепенно обозначилось багровое, пока неузнаваемое пятно. Новые усилия прояснили муть: уже высвободилась голова антилопы, четче обозначилось то странное, багровое - нет, кровавое! - что преградило ей бег. Еще два-три взмаха губки, и не осталось сомнений: отпечаток руки с обрубленным указательным пальцем!

Теперь остолбенел Саша.

- Это...

Апеков настолько забыл о чьем-то еще здесь присутствии, что вздрогнул от звука голоса.

- Ах, это! Ну, это нередкий мотив... Знак. Как бы тебе это объяснить...

- Они это... кровью?!

- Да нет же! Обычная киноварь. А вот зачем эти отпечатки, почему так часты обрубленные пальцы... Какой-то ритуальный, должно быть, обряд. Видишь, остановил бег антилопы? Вот и гадай, случайность или за всем этим кроется смысл. А в общем, та еще находка, войдет в анналы... Ну и молодец же ты, быть твоему имени в монографиях!

Радость, она только сейчас нахлынула на Апекова, нахлынула так бурно, неудержимо, что он был готов закружиться, запеть, расцеловать этого нахмуренно стоящего рядом парня.

- Не то, - вдруг сказал Саша.

- Что "не то"? - опешил Апеков.

- Да отпечаток... Случайно и корова не замычит. Раз искалеченный свою ладонь к зверью приложил, то смысл в этом. Чего он так? А вот: рука правая - и без пальца. Трудно лук натянуть, плохим, значит, стал добытчиком, кому такой нужен? Это как охромевший пастух... Но справился, доказал, что и без пальца не хуже других. Вот и поставил знак: покалеченный, а на охоте кому хочешь очко вперед дам...

Апеков крякнул.

- Ну, брат, фантазия у тебя, оказывается! Нормальные отпечатки тоже нередки.

- У тех, может быть, нога повреждена или глаз...

- Может быть, может быть, - хмыкнул Апеков. - Гипотеза твоя не хуже иных, только из "может быть" истины не добудешь. Давай-ка смоем натек совсем.

Это оказалось не таким простым делом, так как в самой толстой своей части пропитанная кальцитом глина затвердела не хуже цементной корки. Удвоив усилия, Апеков утроил осторожность: минеральные краски практически несмываемые, но если под губкой перекатываются песчинки, то стереть можно все что угодно.

Ювелирная операция настолько поглотила внимание Апекова, что он даже не замечал, какие штрихи и линии проступают в размыве, собираются ли они в изображение или нет, важно было, не стерев, очистить вот это пятнышко, вот эту черточку, этот изгиб. И лишь закончив размыв, Апеков откинулся, чтобы оценить все сразу.

Сначала он ничего не понял. Затем до его сознания дошел смысл увиденного, но хотя этот смысл был ясен, как молния ночью, он еще секунду тупо смотрел на стену, и сердце его билось спокойно.

Оглушительным ударом оно ахнуло мгновение спустя. И было отчего! Апеков даже зажмурился. Снова раскрыл глаза. Но все то же, не исчезло, не померещилось - правее отпечатка ладони той же кровавой киноварью было начертано:

E = mc^2/Y

Из палеолита глянувшая формула Эйнштейна! И даже не Эйнштейна вовсе...

Защитить смятенное сознание могло лишь немедленное доказательство, что все это галлюцинация. Холодея от, ужаса, Апеков обернулся к Саше, но расширенные до неправдоподобия глаза парня убедили, что ошибки нет.

Чужое смятение как-то сразу успокоило Апекова. На лице холодел пот, ноги не держали, он сел бок о бок с Сашей. Оба молчали:

Хотя это был полный абсурд, ибо натек существовал века, Апекова посетила успокоительная мысль, что формулу уже в наши дни начертал какой-то проказник. В нем даже занялся гнев на этого шкоду. Логика восторжествовала не сразу, но и, одержав победу, разум отказывался верить. Быть такого не может, здесь что-то не так!

Формула была начертана привычной к математическим записям рукой. Но торопливо, как будто пишущий спешил, оглядывался через плечо, боялся. Чего? Неважно. Важно лишь то, что здесь, в святилище пещерных людей, его, Апекова, современник сколько-то тысячелетий назад начертал формулу соотношения массы-энергии.

Да вовсе не современник, откуда он взял?! Современник не сделает выражение справа дробью, ибо это полная бессмыслица.

Значит, не бессмыслица, коли написано. Значит, очень даже "смыслица"... Черт, слова такого нет! А математик в палеолите есть? А немыслимая формула существует?! А человек из...

В том-то и дело...

Не нашего века эта формула. Может быть, двадцать первого, а может быть, сто двадцать первого. И человек оттуда - сразу в верхний палеолит. Запросто. Может быть, как раз благодаря этой формуле соотношения... Чего? Массы-энергии-времени?