Александр Тюрин - Семь концов света и одно начало Страница 3

Тюрин Александр

Семь концов света и одно начало

Александр Тюрин

СЕМЬ КОНЦОВ СВЕТА И ОДНО НАЧАЛО

Древние (конкретно греки, вавилоняне, индусы, персы, ацтеки, скандинавы и им подобные) или вообще не знали будущего, или относились к нему весьма пессимистически. Золотой век - это прошлое, нынче суровый железный век, да и впереди ничего хорошего не светит - только космическая катастрофа, гибель людей и большей части богов. В иудаизме впервые возникает концепция финального исправления мира и воцарения милостивого Бога на земле, когда возляжет "овечка со львом". В христианстве снова отрабатывается концепция тотальной катастрофы, светопреставления, но и вполне сохранена иудейская идея окончательного исправления и прихода Царства Божия на землю. Коммунизм был придуман людьми, которые учили в школе "закон божий", поэтому и он не обошелся без своего светопреставления, именуемого однако мировой революцией. Пролетариат выходит как из преисподней, из горячих цехов и шахт, и уничтожает старый мир с помощью серпов, молотов и других производительных сил. Подробности смотри на картинах Босха. После революционного светопреставления должно немедленно прийти на землю светлое будущее, где в социальном оргазме сольются все и всяческие грани. При Ленине, Сталине и Хрущеве коммунистическое "завтра" отделялось от социалистического "сегодня" небольшим промежутком в десять-пятнадцать лет. Пропаганда внушала, а люди охотно верили, что если станет больше электричества, стального проката, стекла и бетона, пластмассовых изделий и точек общепита, автоматически наступит то самое, когда "каждому по потребностям". Сомнения в этом карались быстро - вплоть до "высшей меры". Начиная с эпохи Брежнева, будущее стало стремительно уноситься вдаль, пока не скрылось за пропагандистским горизонтом. В мыслях же простых советских людей оно начало рисоваться ухудшенным вариантом настоящего. Будущее на прагматичном Западе долгое время не было сферой деятельности официальной пропаганды, оно словно отдавалось на откуп "кремлевским мечтателям". Пожалуй, только во времена ресурсного кризиса середины семидесятых о нем стали заботиться в высших эшелонах власти. Появилось немалое число моделей ближайшего будущего (далеким, естественно, имеют право заниматься лишь писатели-фантасты). Концепция нулевого роста римского клуба, теория постиндустриального общества Белла и Ростоу, концепция третьей информационной волны Тоффлера, концепция о затухании исторического процесса Фукуямы. И что характерно, все эти построения, даже самые свежие, на данный момент, в общем, можно считать недостоверными. Западная прогностика, футурология сейчас как будто замерли, стиснутые цепями либеральных и псевдогуманистических догм. И это на фоне того, что весь мир находится в неустойчивом состоянии хаотической перестройки. Если рассматривать планету Земля как тело, а человечество как кожную инфекцию, то за последние пятьсот лет человеческая сыпь на земном теле превратилась в сплошной дерматит. Тем титанам, которые когда-то заваривали Ренессанс и Реформацию, стоило еще десять раз подумать, стоит ли выводить людей из Мрачного Средневековья и направлять их в Светлое Общество Массового Потребления. Вплоть до окончания Средневековья действовала сбалансированная циклическая формула существования людей на Земле. Культуры возникали на базе какого-нибудь технологического скачка (колесо, бронза, железо, плуг, парус), давали возможность для роста численности населения и удовлетворения потребностей, вырабатывали свой ресурс и затем сметались или нашествием варваров, или стихийным бедствием, или эпидемией. Но пятьсот лет назад прежняя спокойная формула была отброшена, начался непрерывный технологический подъем. И, кстати, именно в это время происходит возникновение большинства ныне существующих крупных централизованных государств, хозяйственных форм и религиозных институтов. О проблемах роста народонаселения писал еще старик Мальтус, но даже ему в голову не приходило, что в геометрической прогрессии может расти не только численность, но и потребности людей. Но действительно ли технологическая кривая завела нас сегодня в зону неустойчивости и всяких турбулентностей? Действительно ли самолет под названием "Земля" прыгает по воздушным ямам и может сорваться в штопор? Первым проявился ресурсный кризис - после того как в 1973 году бородатые властители нефтяного крана решили его использовать в виде грозного оружия. Замерли автомобили, пошли на посадку самолеты, кровь застывала в жилах индустриальных колоссов. Западным стратегам стало ясно, что нефть далеко не так дешева и доступна, как казалось прежде. Это было шоком. Получалось, что цивилизация стоит на зыбком фундаменте из жидких углеводородов, накопленных предыдущей эволюцией жизни. И хотя кран был открыт снова, на пути неограниченного роста экономики встал энергетический барьер. На Западе принялись резать социальные программы, скисло японское экономическое чудо, вместе с увяданием Самотлора пропадала колбаса в СССР. Потенциально не менее опасным является истощение земельных ресурсов. Ведь именно интенсивно эксплуатируемая земля дала населению планеты возможность увеличится в течение двадцатого века в три раза, а в некоторых особо буйных регионах - до десяти раз. Где-то население растет как на дрожжах, ну а где-то, словно для создания отчаянного дисбаланса, потихоньку вымирает. Цивилизованный Запад, а старушка Европа особенно, переживает демографический упадок и деградацию рабочей силы. В течение двадцатого века в западных странах на смену классическому "дарвиновскому" капитализму пришло "социальное рыночное хозяйство". На наших глазах завершилось построение общества массового потребления. Де-факто каждый западный гражданин имеет право на квартиру, машину, отдых на теплом море и социальные гарантии на случай безработицы, болезни и одинокой старости. Экономика "опережающего предложения" делает теперь упор на формирование у людей все новых и новых искусственных потребностей. Домохозяйка вместе с пучком петрушки покупает в магазине компьютер с процессором на два Гигагерца. Человек Разумный превращается в Человека Потребляющего И Наслаждающегося Жизнью, причем трансформация эта происходит еще в школьном возрасте. Вместо моральных ограничений, трудовой этики и образовательных стимулов в голову подростку закачивается гедонистическая идеология потребления. На смену сознанию приходит подсознание, полное дионисиевской распущенности, которой еще так боялись древние. Как результат, цивилизация перестает воспроизводить жизнь, рабочие руки становятся все более малочисленными, творческие личности все более редкими, а в производство закачивается малоквалифицированная рабочая сила из стран Третьего Мира. Каждый, кто следит за новостями, замечает политический подъем Третьего Мира, и особенно мусульманского. Жизнь на лоне природы в сочетании с заимствованными медицинскими достижениями привели там к демографическому взрыву и созданию "живых кипящих котлов". Демографический взрыв означает возникновение огромного слоя незанятой молодежи. В принципе это классические варвары, то есть излишки населения, лишившиеся традиционных средств существования. Экспансия, прямая биологическая агрессия - вот основной принцип варварства. Можно сказать, что у варварства мужской тип поведения. Юноши, разогретые половыми гормонами и стадными инстинктами, отлично впитывают упакованные в религиозную оболочку экстремистские идеологии. Более того, экстремистские лидеры прекрасно понимают, что демография - их главное оружие. Характерный пример - это Иран. Шах Реза Пехлеви, проводивший политику вестернизации, сметается народным бунтом. После этого за двадцать лет население страны увеличивается в два раза. И именно этот фактор поддерживал у власти экстремистов, именно поэтому проигранная война и потери в миллион человек только усилили режим аятолл. Три наиболее "популярных" конфликта последнего десятилетия, в Косово, Чечне и Палестине, вызваны также демографической "взрывчаткой", которую умело использовали экстремисты. Если "мягкий" либеральный социализм пока что привел западные страны к некоторым затруднениям, то жестко-утопический всеохватный социализм, практиковавшийся в советском блоке и ряде стран Третьего Мира, везде закончился глубочайшим упадком. История-мать наглядно показала, что государственные системы, централизованно и неэффективно использующие ресурсы, обречены на провал. В бедных странах к власти нынче приходят не мощные тоталитарные режимы, а недолговечные криминально-националистические верхушки, которые истребляют конкурентов, наживаются на контрабанде, рэкете и гуманитарной помощи, а также содействуют вымиранию или бегству "лишней" части населения. Примеров этому масса - от Конго до Чечни. Из арсенала социализма они используют пожалуй только методы обращения с толпой: то есть психопрограммирование невежественного простонародья на рефлекторном уровне. На демографически активных просторах Третьего Мира и некоторой части постсоветского пространства набирает высоту криминально-террористическая волна, собирающаяся затопить более благополучные регионы планеты. Родоплеменные, феодальные и чиновничьи группировки быстро эволюционизируют в преступные синдикаты, удачно использующие национально-освободительные и религиозные ярлыки. На контролируемых ими территориях процветает высокорентабельная экономика: перекачка "грязных" денег, производство и транспортировка наркотиков, оружия, пиратского софта, живого товара (проституток, заложников, человеческих органов и тканей). Но какая экономика без экспорта "ноу-хау"? На плечах беженцев въезжают в благополучные страны специалисты по рэкету и отмыванию денег, сутенеры и наркодельцы. Приезжают и вершители страха - товарищи террористы. Высокомерный Запад, который отлично умеет использовать и даже усиливать чужую смуту, сейчас поджимает хвост, чувствуя, что подходит время расплаты за коварство. Его полиция и армия вряд ли способна одолеть нового противника. Полиция умеет бороться с низколобыми гангстерами, а армия - с танками и самолетами. Однако нынешний враг - этакий многоликий монстр, сплавленный из национально-религиозных лидеров, предпринимателей, террористов и нищих, способен ловко использовать западные технологии, политические и финансовые схемы. И на этом неблагоприятном фоне разворачивается экологический кризис ойкумены, потенциально самый опасный, поскольку, в отличие от других, угрожает существованию всего человечества. Экологический тесно сильно связан с ресурсным. Истощение старых ресурсов означает все большее проникновение в организм планеты в поисках новых. Открываются закрытые экосистемы, выходят на Свет Божий доселе неизвестные микроорганизмы. Глобализация и индустриализация некогда невинного сельского хозяйства превращают продуктовый магазин в минное поле: в говядине нас поджидают возбудители губчатой энецефалопатии, в кока-коле диоксин, в курятине нитрофен, в свинине контрацептивы, в картошке нитраты, в индюшатине стероиды, в мороженом кишечная палочка-мутант. Все большее воздействуют на многострадальный организм человека новые технологии - трансгенная еда, поезда на электромагнитной подушке, вездесущая сотовая связь. Кроме того, наращивание численности населения планеты произошло в относительно благоприятный природно-климатический период. Нас ведет кривая глобального циклического похолодания, парадоксальным образом сочетающаяся с техногенным парниковым эффектом. Среда обитания неизбежно будет ухудшаться, причем весьма нелинейным образом. Повышение уровня мирового океана станет сопровождаться увеличением количества айсбергов в зонах судоходства, а также площади засушливых земель, притом (сам дьявол бы не придумал лучше) именно в районах ускоренного роста населения. Ухудшение природы и климата потребует еще более сильного воздействия на экологию во имя предотвращения стихийных бедствий, в том числе строительство дамб, атомных энергетических установок, мощных ирригационных и мелиоративных систем. Однако чем заканчивается борьба с природой - уже хорошо известно. И, наконец, сейчас разворачивается информационная революция, происходит переход к кибернетизированному обществу. Это седьмой кризис и одновременно первый шанс на спасение. Понимать термин "информационная революция" можно по разному, но самое главное вот что. Производство (и потребление) информации становится более дорогим и важным делом, чем производство вещественной продукции. Технология управляет сама собой, информация обрабатывает сама себя (я, конечно, имею в виду компьютерную обработку данных). Компьютерная программа правит бал. Это означает, что производство все менее нуждается в рабочих, менеджерах и инженерах, что количество незанятых полезным трудом будет расти. Не эксплуатация человека человеком, а эксплуатация информации способно принести фантастическую прибыль. Это касается всех развитых экономик и тем сильнее проявляется, чем дороже рабочая сила. Безработный, голосующий то за ультраправых, то за ультралевых, на самом деле жертва киберреволюции: двоичных сигналов, бегущих по электрическим цепям компьютеров. Несостоявшийся инженер, превратившийся в биржевого игрока или бывший слесарь, продающий свое тело богатым гомосексуалистам - тоже жертвы компьютерного наступления. Однако с помощью компьютерных систем мы лучше понимаем как взаимодействовать с окружающей средой. Что и как можно взять у планеты, а что нужно отдать ей. Соответственно эффективность использования всех видов ресурсов становится на порядок выше. Компьютеризация обороны и полиции дает возможность справиться с криминально-террористической волной, накатывающей из Третьего Мира, не прибегая к ковровым бомбардировкам. Увы, но надо заранее огорчиться: не за горами тот момент, когда сложность и разнообразие информационных сетей приведет к формированию в них соперничающих форм искусственного интеллекта. Я это связываю, в первую очередь, с развитием компьютерных вирусов и антивирусников. Таким образом, волна эволюции вполне может оставить человека позади и уйти вперед.