Айзек Азимов - Край Основания [Академия на краю гибели] Страница 30

Джиндибел нахмурился. Служанка-хэмиш, некрасивая, неграциозная, невоспитанная, едва грамотная – немыслимо!

Он должен отвлечь ее. Каким-то способом удалить желания, заставить ее согласиться стать фермершей, способом, не оставляющим следов, способом, с которым согласилась бы даже Деларме.

А не подослала ли ее Деларме? Может, это сложный план соблазнить его на вмешательство, чтобы поймать его на этом и потом обвинить?

Нет, вздор! Ему и в самом деле угрожает паранойя. Где-то в одном усике ее мозга струйка ментального потока нуждалась в отклонении. Нужен лишь крошечный толчок.

Правда, это против буквы закона, но вреда не принесет, и никто не заметит.

Он сделал паузу.

Дальше. Дальше. Дальше.

Черт возьми, он почти упустил это!

Неужели он, Джиндибел, жертва иллюзии?

Нет! Когда он сосредоточил свое внимание, он ясно увидел. Тончайший усик был в беспорядке – аномальное состояние. Но он был такой слабый, такой свободно разветвляющийся.

Джиндибел вышел из ее мозга и сказал:

– Нови.

Ее глаза сфокусировались.

– Да, Мастер?

– Ты можешь работать со мной. Я сделаю тебя ученой.

Ее глаза радостно заблестели.

– Мастер…

Он определил сразу: она собиралась упасть ему в ноги. Он положил руку ей на плечо и удержал.

– Не двигайся, Нови. Сиди. Сиди!

Он говорил с ней, как с плохо выдрессированным животным. Увидев, что приказ дошел до нее, он разжал руки и почувствовал твердые мускулы ее плеч.

– Если ты хочешь стать ученой, ты должна вести себя соответственно.

Это значит – ты всегда будешь спокойной, всегда будешь говорить мягко, всегда будешь делать то, что я скажу, и ты должна учиться говорить так, как я. Ты встретишься также с другими учеными. Будешь бояться?

– Я не бояться, Мастер, если вы быть со мной.

– Я буду с тобой. Но первым делом я должен найти тебе комнату, устроить, чтобы тебя обеспечили ванной, местом в столовой и одеждой. Ты будешь носить одежду, более подходящую ученому, Нови.

– Но это единственное, что у меня есть… – начала она жалобно.

– Мы достанем другое.

Ясно, что ему придется обратиться к женщине, чтобы достать Нови другую одежду. И нужно, чтобы кто-нибудь научил хэмиш зачаткам личной гигиены. В конце концов, она, хоть вероятно, и надела лучшее свое платье и явно прихорашивалась, от нее все равно шел ощутимый и довольно неприятный запах.

И он должен постараться, чтобы отношения между ними были понятны всем.

Ни для кого не было секретом, что мужчины Второго Основания (да и женщины тоже) иной раз делали набеги на хэмиш в поисках развлечения. Если при этом отсутствовало вмешательство в мозг хэмиш, то на такие развлечения никто не обращал внимания. Сам Джиндибел никогда не позволял себе подобных вольностей, и всегда считал, что не чувствует склонности к сексу, более грубому и прямому, чем принято в университете. Женщины Второго Основания, может быть, и уступали в этом отношении по сравнению с хэмиш, но они, по крайней мере, были чистыми и с гладкой кожей.

Но даже если дело будет понято превратно и пойдут смешки насчет Спикера, который не просто побаловался с хэмиш, но и привел ее в свою квартиру, ему придется терпеть. Дело стоит того: эта фермерша, Сара Нови, его ключ к победе в предстоящей неизбежной дуэли с Спикером Деларме и остальными.

Джиндибел снова увидел Нови только после обеда, когда ее привела к нему женщина, которой он долго объяснял ситуацию. Та поняла или, во всяком случае, не показала недостатка понимания, что немного утешало.

Нови стояла перед ним робкая, гордая, смущенная, торжествующая – и все это вместе в невообразимой смеси.

– Ты выглядишь очень мило, Нови, – заметил он ей.

Одежда, которую ей подобрали, удивительно шла ей, и она ничуть не выглядела в ней смешной. Ее сузили в талии? Подняли груди? Или просто все это было незаметно в ее прежней грубой одежде? Зад заметно выдавался, но вовсе не неприятно. Лицо, конечно, оставалось плоским, но когда загар жизни на задворках сойдет, и она научится соответственным образом ухаживать за ним, оно уже не будет казаться откровенно безобразным.

В старой Империи женщина вроде Нови была бы его любовницей. Она и пыталась сделать себя красивой для него.

Впрочем, почему бы и нет, подумал он. Нови должна предстать перед Советом Спикеров, и чем привлекательнее она будет казаться, тем больше преимуществ будет на его стороне.

Он был занят этими мыслями, когда его достигло послание Первого Спикера. Этот способ был обычен и уместен в ментальном обществе. Его более или менее неофициально называли «Эффект Совпадения». Если человек смутно думает о ком-то и этот кто-то смутно думает о нем, то появляется взаимно усиливающаяся стимуляция, которая делает обе мысли резкими и, по всей вероятности, одновременными.

Это могло испугать даже тех, кто понимал лишь рассудком, особенно если предварительные смутные мысли были настолько тусклыми – с одной или обеих сторон – что проходили совершенно незамеченными для сознания.

– Я не могу быть с тобой сегодня вечером, Нови, – сказал Джиндибел. – Мне нужно делать ученую работу. Я отведу тебя в твою комнату. Там должно быть несколько книг, можешь попрактиковаться в чтении. Я покажу тебе, как пользоваться сигналами, если тебе понадобится какая-то помощь, а завтра мы увидимся.

– Здравствуйте, Первый Спикер, – вежливо поздоровался Джиндибел.

Первый Спикер ограничился легким кивком. Он выглядел суровым и старым.

После долгой паузы, он, наконец, сказал:

– Я «позвал» вас.

– Без посланца. По непосредственному «зову» и я предположил, что это очень важно.

– Так и есть. Ваша добыча – член Первого Основания Тревиз…

– Да?

– Не прибыл на Трантор.

Джиндибел не выглядел удивленным.

– Почему? Информация, которую мы получили, говорила, что он уехал с профессором древней истории, который ищет Землю.

– Да, легендарную Первоначальную Планету. Поэтому он и должен был прибыть на Трантор. В конце концов, разве профессор знает, где находится Земля? Вы знаете? А я? Можем мы с уверенностью сказать, что она вообще существует или когда-нибудь существовала? Конечно, они должны были прилететь сюда, в Библиотеку, и получить необходимую информацию – если ее можно получить. До этого часа я чувствовал, что ситуация не на уровне кризиса, что член Первого Основания прибудет сюда, и через него мы узнаем, что нам нужно.

– Может быть это стало причиной, из-за которой он решил не лететь к нам.

– Но куда же он тогда собирается?

– Похоже, мы этого еще не знаем.

– Вас, кажется, это не слишком тревожит? – с раздражением заметил Первый Спикер.

– Я подумал, не лучше ли это. Вы хотели привести его на Трантор, беречь его, использовать как источник информации. А не станет ли он источником более важной информации, включая сведения о других, еще более важных, чем он сам, если он поедет, куда хочет, и будет делать, что хочет – при условии, что мы не выпустим его из поля зрения.

– Пожалуй, – согласился Первый Спикер. – Вы убедили меня в существовании этого нашего нового врага, и я уже не смогу отступить. Более того, я сам убежден, что мы должны оберегать Тревиза, иначе потеряем все. Я не могу отделаться от ощущения, что ключ – он, и никто другой.

Джиндибел возбужденно откликнулся:

– Чтобы ни произошло, мы не пропадем, Первый Спикер. Это могло бы произойти лишь в том случае, если бы Анти-Мул продолжал бы незаметно подкапываться под нас. Но теперь мы знаем о их существовании. Мы больше не действуем вслепую. Если мы, Спикеры, сможем работать сообща, то на следующем заседании Совета начнем контратаку.

– Но я звал отнюдь не из-за Тревиза, – сказал Первый Спикер. – Я начал с него потому, что это дело казалось мне личным поражением. Я плохо проанализировал ситуацию. Я ошибся, поставив личное над общей политикой и прошу извинить меня за это. Есть еще кое-что.

– Более серьезное, Первый Спикер?

– Более серьезное, Спикер Джиндибел. – Первый Спикер вздохнул и забарабанил пальцами по столу, в то время как Джиндибел терпеливо стоял перед ним и ждал.

Наконец, Первый Спикер сказал очень мягко, как если бы ожидал взрыва:

– На чрезвычайном заседании Совета, созванном Спикером Деларме…

– Без вашего согласия, Первый Спикер?

– Для того, что она хотела, достаточно было согласия трех Спикеров, не включая меня. Так вот, на этом заседании, вы были обвинены, Спикер Джиндибел, в неспособности занимать пост Спикера, и вы должны предстать перед судом. Впервые за три столетия закон об импичменте коснулся Спикера.

Джиндибел поинтересовался, стараясь скрыть волнение:

– Надеюсь вы не голосовали за обвинение?

– Нет, но я оказался в одиночестве. Все остальные проголосовали единогласно – десять против одного – за обвинение. Вы знаете, что для импичмента требуется восемь голосов, включая Первого Спикера, или десять – без него.