Стиг Ларссон - Девушка, которая застряла в паутине Страница 30

— Габриэлла, — сказал Бальдер. — Я бы с огромным удовольствием поговорил с вами, но у меня нет времени. Я занят важным делом.

— Для этого время у вас точно есть, — с необычной строгостью ответила она. — Вы находитесь в опасности.

— Ерунда, Габриэлла! Я вам уже говорил. Они, возможно, попытаются затаскать меня по судам и обобрать до нитки. И на этом всё.

— Франс, я боюсь, что у нас появились новые сведения, причем из самого верного источника… Похоже, угроза действительно существует.

— Что вы имеете в виду? — не слишком вникая, спросил Бальдер.

Зажав телефон между плечом и ухом, он продолжал поиски информации об утраченном таланте Надии.

— Мне, правда, трудно оценить эти сведения, но они меня беспокоят, Франс. Думаю, их стоит принять всерьез.

— Тогда я тоже приму. Обещаю проявлять дополнительную осторожность. Я, как обычно, не буду выходить из дома. Но сейчас я немного занят, как уже говорил, и, кроме того, я уверен, что вы ошибаетесь. В «Солифоне»…

— Конечно, я могу ошибаться, — перебила она. — Такое вполне возможно. А если я права… подумайте, если существует минимальный риск того, что я права?

— Разумеется, но…

— Никаких «но», Франс, вообще никаких «но». Лучше послушайте меня. Я полагаю, что ваш анализ верен. Никто в «Солифоне» не хочет причинить вам чисто физического вреда. Это все-таки цивилизованная компания. Но похоже, что кто-то из концерна имеет контакты с криминальной организацией, с крайне опасной группировкой с филиалами в России и Швеции, и опасность исходит именно оттуда.

Франс впервые оторвал взгляд от экрана компьютера. Он знал, что Зигмунд Экервальд из «Солифона» сотрудничает с криминальной группировкой. Ему даже удалось перехватить несколько кодовых слов о ее лидере, но он не мог представить, зачем группировке нападать на него — или все-таки мог?

— Криминальная организация? — пробормотал он.

— Именно, — продолжала Габриэлла. — Разве это не логично, в каком-то смысле? Вам, наверное, и самому приходили в голову подобные мысли? Раз люди начали воровать чужие идеи и зарабатывать на них деньги, значит, они уже перешли границу, и тогда все начинает катиться по наклонной.

— Думаю, я скорее говорил, что им хватит кучки адвокатов. С кучкой ловких юристов можно спокойно воровать что угодно. Адвокаты являются киллерами нашего времени.

— О’кей, возможно. Но, послушайте, я пока не получила постановления о личной охране. Поэтому я хочу поместить вас в потайное место. Я собираюсь забрать вас прямо сейчас.

— Что?

— Думаю, мы должны действовать без промедления.

— Ни за что, — сказал Бальдер. — Я и…

Он засомневался.

— У вас в доме есть кто-то еще? — спросила она.

— Нет-нет, но в данный момент я никуда не могу ехать.

— Вы не слышите, что я говорю?

— Очень хорошо слышу. Но при всем уважении мне кажется, что вы в основном высказываете предположения.

— Предположения являются неотъемлемой частью угрозы как таковой, Франс. Но мне звонил… ну, вообще-то, мне не следует этого говорить… агент из АНБ, занимающийся этой организацией.

— АНБ, — усмехнулся Франс.

— Я знаю, что вы скептически настроены по отношению к ним.

— Скептически — это еще мягко сказано.

— Ладно, ладно. Но в этот раз они на вашей стороне — во всяком случае, агент, который мне звонил. Она хороший человек. В результате прослушки ей удалось перехватить нечто, весьма напоминающее план убийства.

— Моего?

— Многое указывает на это.

— Напоминает, многое указывает… это звучит очень неопределенно.

Прямо перед ним Август потянулся за фломастерами, и Франсу каким-то образом удалось полностью сконцентрироваться на нем.

— Я остаюсь, — продолжил он.

— Вы шутите?

— Нет-нет. Я с удовольствием перееду, если к вам поступит больше сведений, но не сейчас. Кроме того, фирма «Милтон секьюрити» установила прекрасную охранную систему. У меня повсюду камеры и сенсоры.

— Вы это серьезно?

— Да, и вам известно, что я чертовски упрям.

— У вас есть оружие?

— Что на вас нашло, Габриэлла? Я — и оружие! Самое опасное, что у меня имеется, это, пожалуй, новая сырорезка.

— Послушайте-ка… — задумчиво произнесла она.

— Да?

— Я организую за вами наблюдение, хотите вы того или нет. Беспокоиться по этому поводу не стоит. Думаю, вы даже ничего не заметите. Но раз уж вы так чертовски упрямы, я дам вам другой совет.

— Какой же?

— Go public[33], это может оказаться своего рода страховкой жизни. Расскажите СМИ, что вам известно; тогда, при удачном раскладе, вас станет бессмысленно убирать с пути.

— Я подумаю.

Франс услышал по голосу, что Габриэллу внезапно что-то отвлекло.

— Да? — произнес он.

— Подождите минутку, — ответила она. — Мне звонят по другому телефону. Я должна…

Она исчезла, а Франса, которому, естественно, следовало бы подумать о другом, терзала в этот момент лишь одна мысль: «Утратит ли Август способность рисовать, если я научу его разговаривать?»

— Вы слушаете? — вскоре уточнила Габриэлла.

— Разумеется.

— Я, к сожалению, вынуждена закончить разговор. Но клянусь, что прослежу за тем, чтобы за вами в кратчайшие сроки организовали какое-нибудь наблюдение. Я вам позвоню. Берегите себя!

Положив трубку, Бальдер вздохнул. Вновь подумал о Ханне, Августе, об отражавшемся в платяном шкафу полу в шахматную клетку и о всякой всячине, не столь важной в данном контексте, и рассеянно пробормотал:

— Они за мной охотятся.

В глубине души Франс сознавал, что ничего невероятного в этом нет, отнюдь, хотя все время отказывался верить в то, что дело может дойти до насилия. Но что ему, собственно, известно? Ничего. Кроме того, сейчас у него не было сил браться за это. Он продолжил поиски информации о судьбе Надии и о том, что она может означать для его сына, хотя на самом деле это было безумием. Франс притворялся, будто ничего не случилось. Невзирая на угрозу, он просто ползал по Сети и вскоре наткнулся на профессора неврологии, ведущего специалиста по синдрому саванта, по имени Чарльз Эдельман, и вместо того, чтобы, как обычно, прочитать о нем побольше — Бальдер всегда предпочитал людям литературу, — позвонил на коммутатор Каролинского института[34].

Потом он сообразил, что час уже довольно поздний. Эдельман едва ли еще на работе, а его личный номер держится в тайне. Но погодите-ка… Эдельман также заведует чем-то под названием «Эклиден» — учреждением для детей-аутистов с особыми талантами, — и Франс попробовал позвонить туда. После нескольких гудков ему ответила дама, представившаяся сестрой Линдрус.