Тамара Крюкова - Телепат Страница 30

– Ма, а библиотека завтра работает? – спросил Олег.

– Что это вдруг тебя одолела жажда знаний?

– Хочу про Нострадамуса почитать.

– Опять эта дурь? Лучше б уроками занимался. А то следующий год выпускной. Другие в институты пойдут, а ты так и будешь болтаться. Вот и компьютер тебе купила.

– Ладно тебе, мам, хоть на праздники не начинай, – отмахнулся Олег.

– А тебе что праздники, что будни. Меня слушать некогда.

– Я тебя только про библиотеку спросил, а ты уже завелась.

– С тобой заведешься. Как ты с матерью разговариваешь?

– Ну, началось, – Олег развернулся и ушел в свою комнату, громко хлопнув дверью, как будто вымещая на ней свою злость.

Домашний уют куда-то рассеялся, обнажив убогие, голые стены с потертыми обоями. Хрупкое счастье Инны Михайловны рассыпалось на куски. Что она такого сказала? Чтобы он учился, а то на следующий год поступать? А разве не так? Почему он все воспринимает в штыки? Она же хочет, как лучше. Если ей диплом не пригодился, так ей надо было ставить на ноги ребенка. А сейчас куда без образования? Разве что на рынке ящики подносить. Вся радость – в перекур за палатками пиво глушить. На таких ребят она уже насмотрелась и хотела для Олежки другой судьбы.

Инна Михайловна поглядела на плошки с нетронутыми салатами и, ссутулившись, устало опустилась на табурет. Для кого она старалась? Думала, на праздники посидят, как люди, а все опять выходит наперекосяк.

Ссора как всегда возникла ниоткуда, вбив между ними новый клин непонимания и взаимных обид. Пять минут назад они были семьей, и вот опять превратились в двух одиноких людей.

Олег завел «Варкрафт», но игра его не увлекла. Живописные герои, злодеи и маги рушили вымышленный мир, повинуясь малейшему велению мышки, а на ум приходила другая аналогия. Удар по застывшему мячу и пришедшая в движение, обезумевшая стихия.

Но еще больше его тяготила закрытая дверь, которая не могла отгородить его от гнетущей атмосферы, словно клочья липкого тумана повисшей в доме. Он отчетливо представлял себе, как мать, сгорбившись, точно больная птица, сидит на краешке стула, а на столе стоит ее праздничная стряпня. Мать первая затеяла эту ссору, почему же он не мог отделаться от чувства вины?

Олег некоторое время боролся с собственным я, а потом то ли победил, то ли сдался. Выключив компьютер, он вышел в гостиную. Инна Михайловна не пошевелилась, как будто в ней кончилась батарейка, и заряда хватило только на то, чтобы накрыть никому не нужный стол.

– Ма, ну чего мы, в самом деле? Давай салаты есть. Вон ты сколько наготовила, – примирительно сказал Олег.

«Давай есть». Эти простые и понятные слова вывели ее из оцепенения. В сущности, это было все, чем она занималась с тех самых пор, как осталась с маленьким Олежкой на руках. Вся суть ее жизни сводилась к тому, чтобы таскать в гнездо еду и кормить своего птенца, подросшего, долговязого, но еще такого глупого.

Она поднялась с табуретки и заученными, механическими движениями стала накладывать закуски на чистую тарелку. На экране телевизора известный пародист копировал не менее известных певцов, но его шутки не могли заставить Инну Михайловну улыбнуться. Смех и веселье вязли в окружающем ее коконе обиды, не достигая цели.

– Мам, ну прости меня, ладно? – привычно произнес Олег, не потому что чувствовал себя виноватым, а скорее потому что это была принятая форма примирения.

– Каждый раз одно и то же. Сначала нагрубишь, а потом…

Олег двумя пальцами подхватил с тарелки кусочек горбуши домашнего засола, сунул его в рот и похвалил:

– Вкусно. Лучше, чем готовая.

– Куда ты руками хватаешь? Вилка же есть, – покачала головой Инна Михайловна и, окончательно оттаяв, сказала: – Сядь и ешь по-людски. Ростом вымахал, а в голове один ветер.

На этот счет у Олега было особое мнение. В последнее время в его голове происходило нечто странное и необъяснимое. Он и сам хотел бы разобраться что. Но обсуждать эту тему с матерью было бесполезно. Она считала всех ясновидцев и экстрасенсов шарлатанами. Впрочем, до недавнего времени он и сам придерживался того же мнения.

Теперь прежние убеждения походили на крепость из песка. Еще несколько дней назад незыблемые и твердые, они рушились, осыпались и оседали, превращаясь в пыль. Новый год преподнес-таки Олегу неожиданный сюрприз, но он не знал, стоило ли этому радоваться.

ГЛАВА 15

Биип-биип-биип…

Пронзительные гудки, как бесконечное многоточие, выраженное в звуках, безжалостно ввинчивались Олегу в ухо, оповещая, что связи нет.

Три дня он тщетно пытался дозвониться до Маши. Прежде чем решиться на очередной звонок, Олег тысячу раз проигрывал в уме, с чего начать, мысленно проговаривая свои реплики. Но все его усилия пропадали напрасно. Трубку никто не снимал.

Решив, что Маша на каникулы уехала из города, Олег напоследок еще разок набрал священный номер. Он сделал это скорее по инерции, ничего не ожидая, поэтому, когда в трубке раздался щелчок, и Маша произнесла дежурное: «Алло», – растерялся и не знал, что сказать. Как начинающий актер он так долго репетировал предстоящий монолог, что в нужный момент забыл все слова. И суфлера в будке не оказалось.

– Кто это? Так и будем молчать? – немного раздраженно произнесла девушка.

– Это Олег, – выдавил он осипшим от волнения голосом.

Почувствовав внезапную слабость, Маша опустилась на краешек тахты. Теперь пришло ее время выдержать неизбежную паузу.

Она уже отчаялась дождаться его звонка. Пребывание на тетиной даче обернулось для нее сплошным мучением. Ирка, которая доставала ее по мобильнику где угодно, ни разу не позвонила, и в этом мерещилось зловещее предзнаменование. Воображение все чаще рисовало Олега в объятьях вероломной подруги.

За прошедшие три дня Маша о многом передумала. Уход Олега означал бы для нее не просто потерю одного из поклонников. После случая с Игорем это окончательно убило бы ее веру в себя. Маша чуть ли не с пеленок знала о своей исключительности. Красивая и умная, она была непререкаемым идеалом, но неудавшийся дачный роман в одночасье разрушил все прежние убеждения и вселил в нее неуверенность. Игорь без обиняков дал понять, что место эталона за витринным стеклом, а в жизни дешевый лубок гораздо предпочтительнее, чем полотна Рафаэля. Вторичную отставку она бы не перенесла.

Маша и не заметила, как Олег перестал быть гуттаперчевым двойником Игоря. Затеяв нелепую игру в месть, она сама загнала себя в угол. С каждым часом тиски ожидания сжимались все больнее. Сойдя с привычного пьедестала безразличия, Маша молила о том, чтобы Олег позвонил, но когда наконец это свершилось, темное озеро ее души всколыхнулось, подняв со дна ил обид.