Иван Ефремов - Час Быка Страница 30

На поясе каждого укрепили овальную коробочку для деструкции продуктов метаболизма, на плечах поблескивали полоски приборов видеозаписи и треугольные зеркальца кругового обзора. На правую руку надели второй сигнальный браслет – для связи с кораблем через персонального робота, а в ложбинке между ключиц поместили цилиндр воздушного обдува. Время от времени между телом и скафандром от плеч до ступней пробегала воздушная волна, создавая приятное ощущение легкого массажа. Воздух выходил через клапаны на пятках, а со стороны казалось, будто на металлическом теле перекатываются могучие мускулы.

Фай Родис оглядывала товарищей, так странно отдалившихся и недоступных в холодном блеске облегающего металла…

– И вы собираетесь в таком виде предстать перед тормансианами? – раздался позади голос Гриф Рифта.

Родис вдруг осознала, что ее беспокоило.

– Ни в коем случае! – повернулась она к Рифту. – Мы, женщины, наденем обычные короткие юбочки тропической зоны, накинем пелеринки.

– Может быть, лучше рубашки, как у тормансианок? – спросила Тивиса, стеснявшаяся внешней открытости скафандра.

– Попробуем, может быть, они окажутся удобнее, – согласилась Родис.

– А я стою за тропический костюм для мужчин, – сказал Вир Норин.

– Шорты годятся, но рубашка без рукавов привлечет внимание к «металлическим» рукам, – возразил Гриф Рифт. – Тормансианские рубашки удобнее и для мужчин.

– Как странно, что на Тормансе, на улицах и дома, люди закутывают себя в одежду. Но на сценах, в громадных залах общественных зрелищ или в телепередачах они едва одеты, – заметила Олла Дез.

– Действительно, тут нелепое противоречие – одно из многих, какие нам предстоит разгадать, – сказала Родис.

– Может быть, зрелища подобного рода потому и привлекательны для них, что тормансиане обычно одеты с головы до ног, – догадалась Чеди.

– Это простое и вероятное объяснение наверняка ошибочно: судя по законам психики, все гораздо сложнее, – закончила Родис дискуссию.

После первого же сеанса магнитной стимуляции, проведенного Эвизой, «десантники» разошлись, чувствуя себя в броне непривычно связанными и отчужденными. Они должны были привыкать к ней в оставшиеся до посадки дни. Тончайшая металлическая пленка, по существу, нисколько не стеснявшая движений, стала незримой стеной между ними и остающимися на корабле. Все как будто бы оставалось прежним, но уже не было единодушного «мы» в обсуждении ближайших планов – появились «они» и «мы».

На сигнал готовности звездолета с главной обсерватории Стражей Неба последовало указание о месте посадки. «Темное Пламя» должен был сесть на широкий пологий мыс на южном берегу экваториального моря, приблизительно в трехстах километрах от столицы. Увеличенные снимки этого места показали унылый, поросший высоким темным кустарником вал, вклинившийся в серо-зеленое море. И местность, и море казались безлюдными, что вызвало опасения среди остающихся в звездолете.

– Безлюдье, – основное условие для посадки ЗПЛ. Мы предупредили Совет Четырех, – напомнил товарищам Гриф Рифт.

– Могли бы выбрать место поближе к городу, – сказала Олла Дез. – Все равно они не позволили выходить всем.

– Вы забываете, Олла, – невесело сказала Родис, – близ города было бы очень трудно удержать любопытных. А здесь они поставят вокруг охрану, и никто из жителей Торманса не подойдет к нашему кораблю.

– Подойдут! Я позабочусь об этом! – с неожиданной горячностью вмешался Гриф Рифт. – Я пробью кустарник экранирующим коридором, который будет открываться звуковым паролем. Место входа я передам Фай по видеолучу. И вы сможете посылать к нам гостей, желанных, разумеется.

– Будут и нежеланные, – заметила Родис.

– Не сомневаюсь. Нея замещает Атала, и мы с ней отразим любую попытку. Надо быть начеку. После неудачи с ракетами они попробуют что-нибудь другое.

– Не раньше, чем убедятся в том, что второй звездолет, о котором я говорила, не придет. До тех пор вы будете в безопасности – три-четыре месяца, возможно, и больше. Как и мы, – тише добавила Родис.

Гриф Рифт положил руку на плечо в теплом черном металле, заглянул в печальные и бесстрашные глаза.

– Вы сами определили срок вашего возвращения на корабль, Родис. И его лучше сократить, а не удлинять.

– Я понимаю вашу тревогу, Рифт…

– Представьте, что вы встретите стену глухого, абсолютного непонимания и ее не удастся пробить. Разве дальнейшее пребывание будет оправдано? Слишком велик риск.

– Не могу поверить, что можно отвергнуть знания Земли. Ведь это дверь в беспредельное и ясное будущее из их жизни – короткой, мучительной и, я боюсь, темной, – возразила Родис.

– Чувство необходимости жертвы – самое архаическое в человеке, проходящее через все религии в истории древних обществ. Умилостивить неведомую силу, смягчить божество, придать долговечность хрупкой судьбе. От закапывания людей на алтарях перед боем, охотой, для урожая или основания построек, от колоссальных гекатомб вождей, царей, фараонов до невообразимых избиений во имя бредовых политических и религиозных идей, национальной розни. Но мы, познавшие меру, творцы великих охранительных устройств общества для уничтожения горя и жертв, – неужели мы не расстались еще с этой древней чертой психики?

Фай Родис ласково провела пальцами по волосам Грифа.

– Если мы вторгаемся в жизнь Торманса, применяя древние методы – столкновение силы с силой, если мы нисходим до уровня их представлений о жизни и мечте… – Родис умолкла.

– Тем самым принимаем и необходимость жертвы. Так?

– Так, Рифт…

Только Родис вошла в свою каюту, как ее сигнальный браслет вспыхнул – Чеди Даан, некоторое время избегавшая встречи с ней один на один, просила разрешения прийти.

– Видимо, я очень тупая, – заявила Чеди, едва переступив порог, – я так мало знаю о великой сложности жизни…

Фай Родис слегка пожала горячие руки девушки, обрамленные на запястьях серебряными кольцами скафандра, любуясь ее начавшим смуглеть лицом в рамке пепельно-русых волос.

– Не надо казниться, Чеди! Главное всегда и везде – не совершать поступка, продиктованного ошибочным мнением. Кто не путался в, казалось бы, неразрешимых противоречиях? Даже боги древних верований были подвержены этому. Только природа обладает неограниченной жестокостью, чтобы решать противоречия слепым экспериментом за счет всего живущего!

Они сели на диван. Чеди вопросительно посмотрела на Родис.

– Расскажите мне о теории инферно, – после некоторого колебания попросила она и поспешно добавила: – Мне очень важно знать.

Родис задумчиво прошлась по каюте и, остановившись у стеллажа микробиблиотеки, провела пальцами по зеленым пластинкам кодовых обозначений.