Марта Уэллс - Город костей Страница 30

Хет глянул в сторону, неожиданно чувствуя себя неуютно под этим твердым взглядом.

— Новая бумага не имеет кислого вкуса. Пульпу теперь чаще промывают.

Наконец Риатен шагнул вперед и нагнулся, чтобы перевернуть несколько листов; он сделал это так осторожно, что не дал Хету повода поморщиться. Теперь Хет мог бы побиться об заклад, что знает, кто относился к этой книге так осторожно и почему она в таком прекрасном состоянии. Риатен проявил уважение к ее возрасту и хрупкости, но все же если б он был настоящим собирателем, его пальцы дрогнули бы, коснувшись этой драгоценности. Старик сказал:

— Я ищу еще две древности, похожие на те, что изображены на этом рисунке. Ты когда-нибудь раньше видел такие?

«На гравюре, — подумал Хет. — Не на рисунке». На этой странице чернила выцвели, и ему пришлось вглядываться пристальнее. Одна из гравюр изображала пластинку, которую стащила Илин. Форма была та же самая, и художник даже взял на себя труд передать игру цветов на поверхности и изобразить линии кристаллов. Рядом с табличкой было изображено нечто овальной формы с фасеточной поверхностью и стилизованным изображением крылатой фигуры, то ли выгравированной, то ли инкрустированной. Это придавало украшению особую значимость. Древние изображения птиц были редки и ценились высоко.

Третья вещь представляла собой большой прямоугольник, покрытый чем-то, что вполне могло быть случайным набором линий или же надписью, сделанной Древним письмом — теперь это уже невозможно было разобрать благодаря выцветшим краскам. Около всех трех гравюр аккуратными цифрами были указаны размеры, а сбоку написано слово «мифенин», что, видимо, указывало на материал, из которого таблички были изготовлены. Брови Хета поднялись, когда он перевел цифры, и он пересчитал все дважды, чтоб увериться в отсутствии ошибки.

Овальная фасетчатая вещица ничего особенного по размерам не представляла. Она была мала и могла поместиться на ладони. Прямоугольный же блок имел в длину четыре фута, а в ширину — два. Такие блоки не были известны, но упоминание о нем в тексте Выживших, причем с надписью «мифенин», говорило о том, что он мог относиться даже ко временам Древних.

— Этот овал довольно обычен, за исключением изображения или украшения в центре. Это повышает его ценность. Что касается другого, то о нем ничего сказать не могу. Вещь таких размеров произвела бы на рынке сенсацию. Если, конечно, размеры не перевраны.

— Размеры верны.

Хет не стал спорить. Он никогда не мог понять, почему люди считают, что писцы, трудолюбиво переписывавшие множество текстов, считаются непогрешимыми только потому, что прошло уже много лет с тех пор, как они померли.

— Мне известно, что эти предметы находятся где-то в Чаризате, — сказал Риатен. — Сколько ты возьмешь за то, чтобы отыскать их?

С лица Хета исчезло всякое выражение. Он поглядел на Илин, потом на Риатена.

— А какова будет цена мне, если я их не найду?

Риатен ответил совершенно серьезно:

— Я понимаю так, что тебя интересуют последствия неудачи? Я попросил бы тебя хранить молчание о наших с тобой делах, но понимаю, что подобное условие подразумевается во всех сделках такого рода. — Он пожал плечами. Просто тебе придется доверять мне так же, как я доверяю тебе.

Хету было чрезвычайно трудно собраться с мыслями и обдумать все вытекающие из этого предложения последствия. Если он займется поисками этих реликвий, то вроде это означает, что в ближайшее время его не убьют и не бросят в тюрьму.

— Я хочу получить остаток того, что мне обещала Илин, плюс… — Нет смысла просить о проценте с продажной цены; он был почти уверен, что старику эти вещи нужны не для перепродажи с прибылью. — …Плюс по два стодневных жетона за каждую находку, если они равны по цене той, которую я уже видел.

— Что ж, это кажется справедливым. — Риатен опять улыбнулся, и Хет понял, что тому эта цена представляется чудовищно низкой. Но она была справедливой, и на Шестом ярусе такие деньги были бы целым состоянием.

Подняв глаза на Риатена, Хет внезапно обнаружил, что там, в тени вестибюля, кто-то стоит за спиной старца.

Хет моргнул несколько раз, думая, что его обмануло облако пыли или отраженный отблеск воды в цистерне. Человек, стоявший за аркой входа в вестибюль, носил домотканую черную одежду, полы его бурнуса были подоткнуты выше обтягивающих ноги кожаных сапог, очень удобных для скитаний по Пеклу. Для горожанина он был очень высок, даже выше Хета, широк в плечах, но волосы под его темной головной повязкой уже побелели и от солнца, и от лет. Черную одежду носили приговоренные преступники, поэтому было не очень большой неожиданностью встретить этот цвет в пустыне, но с широкого кожаного ремня свисала боль-палка, так что незнакомец должен был принадлежать к Хранителям. Хет подумал, что он сам, должно быть, совсем ошалел, если не заметил эту фигуру среди тех Хранителей, что ожидали у входа.

А затем он встретился с глазами пришельца — светлыми, смеющимися и совершенно безумными.

Хет начал автоматически упаковывать книгу, не думая ни о чем, кроме того, что ей лучше быть подальше от той свалки, которая тут сейчас начнется.

Сонет Риатен проследил его взгляд, и отсутствие реакции с его стороны показалось Хету удивительным. Зато Кайтен Сеул вскочил на ноги и сорвал с пояса боль-палку. Один из ликторов поднял ружье, чтобы выстрелить, но другой Хранитель схватил его за ствол.

Риатен успокаивающе поднял руку. «Немного театральный жест», — подумал Хет и увидел, что та же мысль отразилась и в глазах внезапно появившегося человека. Только Илин не сдвинулась с места, продолжая сидеть на бортике цистерны, прямая, как стрела.

Лицо Риатена было мрачно, казалось, он встретился с опасностью, справиться с которой было не под силу даже Мастеру-Хранителю. Он тихо сказал:

— Что надо тебе здесь, Констанс?

— Да я хотел узнать, что надо здесь тебе. Ты же, надо думать, не рассчитывал, что отъезд такой важной персоны пройдет незамеченным?

Хет сразу узнал этот голос. «Но ты же был тут задолго до того, как сюда заявилась делегация Первого яруса». Размеры фигуры тоже совпадали, если судить по тому немногому, что он успел заметить ночью. Хет осторожно положил книгу в ее футляр, стараясь не отрывать от нее глаз и выглядеть человеком, чья значимость совершенно ничтожна.

— Чтобы отнести сплетни своему господину? — Это походило бы на рычание, если б Риатен не был воспитан так хорошо.

— Нашему хозяину. — В ответе звучала откровенная издевка.

— Как ты прошел мимо моих людей внизу?

— Очень просто. Теперь они все мертвы.