Павел Шумил - Давно забытая планета Страница 30

Я отдал этому миру двадцать лет упорного труда. Десять человеческих и десять драконьих. Без отдыха и практически без выходных. По всем счетам уплачено. Пока я единственный обладаю потенциально опасной для человечества информацией. Я и главный компьютер Замка. Два-три приказа, и компьютер забудет навсегда. Нажатие на одну кнопку, и от моей лаборатории не останется ничего. Но я не забуду. Очень интересно жить в мире, где ничего не можешь изменить? Все — мираж, один из множества миражей.

Черт, сам себе противоречу. Как это нельзя изменить, если я всю сознательную жизнь этим и занимаюсь. Если соседние миры так похожи на мой, то изменение в моем откликнется аналогичным изменением в соседних. Значит, я все-таки могу влиять на судьбы вселенной. Нужно только работать в своем мире, а не шарить по соседним. Не надо торопиться хоронить себя заживо, как говорил Хемингуэй. Может, и на самом деле не надо? Сломаюсь я, сломаются драконы в соседних мирах. Цепочка домино. Одна костяшка упала, повалила соседнюю, та следующую. Рухнули все.

Во мне просыпается злость. А может, голод. Или расовая гордость. Не-ет, я не костяшка домино. Я порву эту цепочку! Я Дракон!

Иду в ванную, смотрюсь в зеркало. Ослик Иа-Иа сказал бы: «Жалкое, душераздирающее зрелище». Бомж, бродяга, алкаш — в переводе на человеческую терминологию. Иду в драконий душ. Одеваю защитные очки, респиратор. Не надо думать, что драконий душ напоминает человеческий. Драконий я сам изобрел! Это разновидность пескоструйки. Минут пять сразу восемь манипуляторов обрабатывают чешую. Перехожу в соседнюю кабинку, снимаю респиратор. Эта кабинка напоминает мойку автомобилей. Струи воды, круглые щетки. Порядок. Теперь — в бассейн. Смыть пену и для удовольствия. Вылезаю, встряхиваюсь, сушусь под струями раскаленного воздуха. Совсем другое дело. Чешуя матово отблескивает, переливается зеленым перламутром. Кризис миновал. Я красив, умен, энергичен. И даже весел. Есть хочется… Но сначала нужно помириться с Баком.

Верный Бак не ел двое суток. Если хозяин голодает, то и он тоже. Довольные друг другом, ужинаем. Я специально не пошел в столовую, а заказал обед в лабораторию. По опыту знаю, что после длительной голодовки веду себя за столом как свинья. Бак — не лучше. Стащил у меня прямо с вилки сосиску. Я в отместку съел его рыбку. В бытность человеком терпеть не мог рыбы, тем более сырой. Вкусно, однако.

СЭКОНД

— Чуть-чуть выше. Замри. Вот так держи, — Сандра забила в стену два гвоздя, потом вместе с Лужей полюбовались результатом. Стена напротив окон в спальне Скара теперь была украшена оружием. Длинный меч, два перекрещенных коротких меча, копье, несколько ножей — простых и метательных.

— Нет, — сказала Сандра, — Эти два ножа надо убрать. Их повесим в моей комнате. А сюда повесим арбалет.

— Госпожа, ты что? Хозяин увидит в твоей комнате оружие — руки отрубит, в бараки сошлет! Будешь всю жизнь ворот крутить, воду качать.

— Глупая, посмотри на стену — красиво?

— Очень!

— Если в моей комнате будет висеть только мой меч, это оружие, а если вся стена будет увешана оружием, это для красоты, поняла? Переход количества в качество. Ну а Скару не понравится, снимем.

Лужа засмеялась.

В коридоре застучал по полу костыль, вошел Умник, сел за стол.

— Ну-ка, девка, подойди сюда, — взял Сандру за подбородок, внимательно осмотрел след бича на щеке. — С маткой поцапалась? Ох, рисковая ты.

— Она меня не слушалась. Теперь слушается.

Тут старик увидел оружие на стене. Удивленно поднял брови, подошел, ощупал и осмотрел каждую вещь.

— Сталь плохая, заточка отвратительная. Только нориков пугать.

— Я знаю — Сандра повесила голову. — Кузнец говорил, что у меня руки не тем концом вставлены. Но это же для красоты висит.

— Оружие — для красоты? Видно, я отстал от жизни. Не воспринимаю новые идеи. — Старик вернулся к столу. — Ну, так что у вас с маткой было?

— Она меня не слушалась, я ее побила. Теперь она меня слушается.

— Ты побила матку? Жаль, не видел. Крот говорил, ты сорвала замок с цепи. Теперь я этому верю. Ты ее не изувечила?

— Нет, только волосы обрезала.

— Это хорошо. Иначе Скару пришлось бы платить. Но берегись. Матка попытается отомстить. Да, а кто тебе волосы так коротко обрезал?

— Я сама. Раньше у меня до попы были, но под шлем скафандра не влезали.

— Девка носит шлем воина. Только вожди кланов в мирное время имеют право носить шлем.

— Господин, я не воин. Я даже в командос не прошла. Зачет не сдала. А шлем у нас любой может носить, но я не такой…

— Кто такие командос?

— Это наши воины.

— Я мог бы догадаться. Девка стрижет волосы, носит шлем воина, чинит оружие и увешивает им стены дома. Может спрятаться в чистом поле от опытных следопытов. При всем этом тихая, послушная и вежливая. Не наглая амазонка, а самая обычная девка. Просто вы так живете. На древнем языке это называется модал… модул…

— Модус вивенди?

— Правильно. Модус вивенди. Образ жизни. Ты говорила, что пришла оттуда, где жили наши предки?

— Да, с Земли.

— Предания говорят, там были страшные битвы. Наши отцы отступали и отступали, пока не закрепились в городах на западе и не разрушили мосты. Теперь я понимаю, почему они оттуда ушли.

— Не надо так о нас думать. Мы живем совсем не так плохо, как вы подумали. У нас уже триста лет не было войн.

— Девочка, когда я вижу отпечаток копыта на тропе, я сразу представляю все животное. Ты созналась, что не научилась затачивать клинки, тебя за это ругал кузнец. Мы не учим своих женщин затачивать оружие. Никого и никогда. Слава богу, наши женщины не воюют. Нам хватает воинов-мужчин. У вас не было войн триста лет. У нас последняя война закончилась пятьсот лет назад, когда кочевники сожгли города на западе. Я не говорю, что мы живем мирно, но до вас нам далеко. Не станешь же ты меня уверять, что ты одна такая воинственная.

Сандра заносчиво вскинула подбородок, но вспомнила зачет по командос, справку «Слушала» вместо диплома, покраснела и потупилась. Умник похлопал ее по плечу.

— Ну, ну, не обижайся. Каждый кваклик хвалит свое болото. Я с тобой не об этом хотел поговорить. Скар говорил, что ты его не обманывала. Это так?

Сандра покраснела еще больше. Врать не хотелось. Говорить правду — тоже.

— Обманывала. В постели. Вот, — показала на синяк под глазом. Старик рассмеялся.

— Не буду спрашивать, о чем вы тогда говорили. Но до этого ты сказала, что врут слабые, сильные не врут. Из этого я делаю вывод, что ты считаешь себя сильнее Скара, так?

Сандра сидела пунцовая, как помидор, кусала губы и не знала, куда деть глаза.

— Не отвечай. Скажи только, желаешь ли ты ему зла, или нет?