Бернард Вербер - Рай на заказ Страница 30

— Если вы хотите являться на работу, когда вам удобно, то работайте сами по себе.

— Мне очень жаль...

— Вы даже не носите наручных часов!

— Я сожалею...

Мужчина раздраженно вздохнул:

— Итак, каковы ваши последние результаты?

— Пока ни одному из моих мутантов не удалось перенести уровень излучения, превышающий девять баллов по двадцатибалльной шкале.

— Госпожа Валлемберг, вам прекрасно известно: сообщить об успешном ходе исследований мы можем, толька если получим восемнадцать баллов из двадцати.

Разумеется, господин профессор Мишель Рейнуар из Академии наук! Вы чистый продукт административной системы. Вы не изобрели ничего стоящего, однако пользуетесь безраздельной властью. По крайней мере, в лаборатории. Знаю, вы очень спешите прославиться. Однако придется подождать.

Мишель Рейнуар с презрением указал на мышиное кладбище. Рядом с маленькой стелой Галилея выстроились памятники Копернику, Архимеду, Фалесу, Тесле. Тьюрингу.

— Кроме того, госпожа Валлемберг, вы страдаете сентиментальностью, не совместимой с профессией биолога. Скажите на милость, зачем называть мышей именами знаменитых ученых?

— Они тоже послужили делу науки.

— Та-а-ак... Я всерьез опасаюсь, что вам никогда не удастся добиться нужного результата. Очень жаль. Вам известно, что я возлагал на вас большие надежды? Я даже считал вас именно тем человеком, который нужен для продвижения наших передовых исследований. Однако, вы с каждым днем все больше разочаровываете меня. — Он просмотрел листки со статистикой испытаний. — Слышали в утренних новостях о мутации рыб, которые уменьшились в размерах, чтобы пролезать в ячейки рыболовных сетей? Рыбы нашли выход, рыбы! А вы почему не можете?

— Вероятно, потому, что приспособиться к размеру ячеек в сетях легче, чем к угрозе радиоактивного излучения.

— Та-а-ак... Вы знаете, что через девять месяцев состоится вручение Фельдмановской премии, которой отмечают самые перспективные исследования в области биологии? А в этом году в нашей лаборатории нет ни одного проекта, который можно было бы представить на конкурс. И скоро мы в очередной раз с треском провалим это профессиональное состязание.

Мадлен промолчала, вернулась к столу для химических опытов и принялась что-то смешивать в пробирках. Ей хотелось только одного: чтобы профессор наконец ушел и оставил ее в одиночестве.

Она крепко сжала кулаки.

Наступил вечер. Карина Валлемберг протянула дочери бокал текилы с грейпфрутовым соком, который она украсила долькой лайма.

— Ты будешь довольна: я решила наконец как следует заняться своей жизнью, — объявила Карина.

— Снова выходишь замуж?

— Типун тебе на язык! Нет, я действительно займусь своей жизнью. Первое, что я сделала в этом направлении, — купила сегодня утром лотерейный билет! — С этими словами Карина громко расхохоталась.

Мадлен даже не улыбнулась. Лишь окинула взглядом берлогу, в которой жила ее мать: обстановка в стиле хиппи образца 1970-х годов, мебель из гладкого пластика с закругленными углами, белое кресло в виде яйца, обитого изнутри красным бархатом. В этом яйце она как раз и сидела.

Стены были сверху донизу покрыты плакатами, увековечивавшими память о Вудстоке[26], битловском альбоме «Yellow Submarine»[27], фильме Стэнли Кубрика «Заводной апельсин»[28], альбоме «Nursery Сгуmе»[29] группы «Дженезиз», фильме «Роза»[30] о жизни Дженис Джоплин, с Бетт Мидлер в главной роли, и мюзикле «Волосы»[31].

Гипсовая статуэтка над желтым камином — Мэрилин Монро, придерживающая белое платье, взметнувшееся над вентиляционным отверстием, — была похожа на охотничий трофей. Рядом с ней стояла клетка из кованых перевитых прутьев, в которой сидел желто-голубой попугай.

Сама Карина была в тунике от Курреджа[32] из искусственной кожи и мини-юбке, открывавшей ее длинные ноги в лакированных туфлях без каблука. Ее прямые волосы, черные, как вороново крыло, были подстрижены, как у Луизы Брукс, — заостренные пряди почти касались уголков рта. Она курила небольшую сигару в длинном перламутровом мундштуке. На шее у нее висела цепочка с символом женского начала — кружком и крестиком.

— А потом я напишу книгу, — продолжала Карина. — Пока нет ни названия, ни сюжета, но я уже придумала рекламу: «Если бы эту книгу написала не я, я бы обязательно ее купила!» — И снова расхохоталась.

Мадлен еще глубже отодвинулась вглубь пластикового яйца, висевшего на кронштейне.

— Мадо, почему ты такая кислая? В чем дело?

— Да нет же, мама, нет. Все в порядке.

— Давай! Мне ты можешь сказать... Кому же еще довериться, как не собственной матери? М-м-м... Подожди, я сама угадаю. Должно быть, Кевин опять тебя достал... Он совсем не тот человек, который тебе нужен! Вот уж действительно... Никак не подберу слова... А, вот, нашла: «у-бо-гий».

— Мама, прекрати! Ты просто ненавидишь мужчин. Всех до одного.

— Естественно, я же в другом лагере. Я лесбиянка и горжусь этим. Впрочем, раньше у меня были мужчины. Я даже помню сколько... Трое, и твой отец в том числе. У меня была возможность самой убедиться, как они могут разочаровать. Поверь мне, только женщина в состоянии нежно и деликатно ласкать женскую кожу. Попробуй хотя бы из любопытства. Сама убедишься.

— Прекрати, мама, ты мне...

— Что? Противна?

— Нет, но всему есть предел...

Карина замолчала, потушила сигару и погладила дочь по голове:

Ну, мужчинам все равно крышка! Такова логика эволюции. Поэтому они и злятся. Знают, что их конец близок. Во всем мире они запирают женщин в гаремы, снижают им зарплату, перекрывают доступ к образованию, к медицинской помощи, лишают избирательных прав, прячут женскую красоту под покрывалами. — Мать ласково коснулась подбородка Мадлен. — Это давняя война полов. И в ней, разумеется, будет победитель и проигравший.

— Мама, ты говоришь ерунду.

Попугай встрепенулся и начал выкрикивать, четко произнося слова: «Война полов! Война полов!» Карина прошлась по комнате.

— Нет, дорогая, я совершенно серьезна. Вскоре мужчины исчезнут. Они это знают и боятся. Тебе ведь известно, что в Китае, Индии, на Ближнем Востоке, в странах Северной Африки они с помощью ультразвука определяют пол будущего ребенка и заставляют делать аборт тех женщин, которые должны родить девочек. Они надеются, что так одержат верх — не давая женщинам рождаться.

— Мама!

— Удаляя их хирургическим путем! Прибегая к инфибуляции[33]!

— Ты прекрасно знаешь, что матери сами поступают так со своими дочерьми! — возразила Мадлен.