Аврам Дэвидсон - Рорк ! Страница 30

Если же нет... если Флиндерс не будет низвергнут, и низвергнут скоро, тогда не останется нейтральных кланов, кланы же оппозиции ослабеют, и все объединяться вокруг Флиндерса.

- Вы должны сделать выбор, - заключил мистер Доминик.

Потом говорили другие, но говорили они то же самое. Все это время Тан Карло Харб не двигался. Когда последний ток закончил и наступила тишина, заговорил Харб.

- Вы уже завершили торговлю?

Старый Доминик покачал снежной головой.

- Нет. Мы хотим услышать, получим ли мы то, что нам нужно. И сколько нам придется заплатить?

- Торгуйте, - кивнул Харб. - Если я дам вам металл и серу - я сказал "если"... - он прервал этим замечанием возбужденный гул голосов, - если дам, это не будет вам стоить ничего. Мы за все заплатим сами. - Он замолчал, дав им возможность выговориться. Головы тряслись. головы кивали, головы сдвигались.

Наконец старик задал последний вопрос:

- Когда ты нам скажешь?

- Завтра, - ответил Харб. И вышел, не взглянув на них и не сказав им ни слова. Ран последовал за ним.

Когда они остались одни, он сказал Рану:

- Коротко суть вот в чем. Конечно, у них нет ни одного шанса пробиться сквозь защитные поля или уморить нас голодом. Но они уничтожат наших собственных токов, прирученных токов, для развлечения или в припадке раздражения. В этом случае нам придется ответить им тем же самым. В результате токов совсем не будет, ни диких, ни прирученных. Мне лично это совсем не нравится. И - могу заверить вас - Директорату это понравится еще меньше.

И_с_т_р_е_б_л_е_н_и_е_ н_а_с_е_л_е_н_и_я_. Не очень приятные слова. Моя карьера на этом будет кончена, а у меня были несколько иные планы ее завершения. Можете себе представить меня - меня? - спившимся бродягой? Из-за сумасшедшей жадности вождя варваров. Флиндерс. Тот самый, который и вас захватил для выкупа, верно? Да. Слышал я о нем. Флиндерс на это способен. О, мои больные потроха, но... кто знает, какие последствия вызовет вооружение этих варваров? Кто? Вы жили среди них. Ну?

И Ран ответил:

- Действительно. Может, это как раз та возможность, которую я искал. У нас есть время до завтра, верно? Считаю, что я заслужил выпивку в резиденции. Идемте-ка и выпьем. И поговорим.

Харб посмотрел на него. Строго. Сказал:

- Хорошо. Мы так и поступим. Но не забывайте, мальчик, кто я такой. И, как это сказано в одной классической пьесе: "Мы сейчас не забавляемся."

Они выпивали и разговаривали; они разговаривали, забыв про выпивку. И наконец, с глазами, покрасневшими от бессонницы, Тан Карло Харб сказал:

- Ладно... ладно... Я утверждаю ваш план. _М_е_н_я_ вы переубедили. Посмотрим, как вы убедите токов. Если это удастся, мы отвлечем их от междоусобных войн и набегов... Ну, посмотрим. Вначале я смеялся над вами. Хотя сейчас вовсе не до смеха.

Не до смеха было и диким токам. Они сдали краснокрылку, завершили торговлю и теперь ждали решения. Огромные, угрюмые, избитые непогодой, со свирепым выражением лица, они казались совершенно неуместными среди элегантных безделушек и украшений зала советов.

Вновь Харб нажал кнопку под ковром. Вновь прозвучал гонг, вновь наступила тишина. Все глаза из-под лохматых бровей устремились на Харба, волчьи глаза, но на сей раз перед волками была не овечка, а равное им по силе существо. Они не любили друг друга (волки любят только волков, и то не часто), но по крайней мере взаимно уважали силу.

Тем же ровным голосом, что и вчера, Харб сказал:

- Я отдал приказ приготовить для вас металл и серу...

Как один человек, все собрание вождей кланов и делегатов выдохнуло слово:

- Ружья!

Это не крик; но по своей мягкости и страстности оно прозвучал страшнее, чем крик. Глаза токов сверкали.

Казалось, Харб не собирается пережидать. Если он замолчал, то весь его облик говорил, что ему просто захотелось помолчать. А потом он захотел говорить. И, как дети, дикие люди избегали встретить с ним глазами.

- Но мне нужно кое-что за это. Больше, чем просто позаботиться о мистере Флиндерсе. О, конечно, о нем нужно позаботиться. Прежде всего нужно. Но потом нужно будет сделать еще кое-что. Вы знаете этого человека, - Ран выступил вперед, - он среди вас жил недавно. Слушайте его.

Очевидно, они не хотели слушать его, они хотели побыстрее получить свои ружья и убраться. Но они слушали. Они слушали. не прерывая. Гильдсмены засмеялись бы, но эти дикие люди не смеялись. Ран даже хотел, чтобы они... засмеялись, или запротестовали, или сделали бы что-нибудь, только бы не стояли так, глядя на него глазами, подобными ночным бассейнам.

Он говорил им о лихорадке. Он даже не осознавал, что так много знает о ней. Как она приходит внезапно, как бы ниоткуда. Он говорил. Человек может сидеть у своего очага и чувствовать себя, как обычно, потом попытаться встать на ноги, и не сможет сделать этого без посторонней помощи. Жар, сменяющийся ознобом, дрожание всех членов и долгие недели вынужденной неподвижности и иногда, часто... смерть... Посадки, что погибают от отсутствия ухода, рыболовные лодки, стоящие у причалов из-за отсутствия рыбаков, голод, опускающийся на землю.

- Вы осуждаете нас за то, что мы не даем вам медикаментов. И нельзя сказать, что это несправедливое обвинение. Но так или иначе мы не даем вам медикаментов. Их делают слишком далеко отсюда, их всегда не хватает, и никогда не будет хватать. Но я могу сказать вам, как вообще уничтожить лихорадку. А если не будет лихорадки, то не нужны будут и медикаменты.

Они стояли молча, но не проявляли нетерпения. Кто-то из них сказал:

- Говори.

Ран глубоко вздохнул.

- Вы знаете, что люди Флиндерса убили Олд Гана и захватили в плен его дочь и меня. Вы знаете, что мы бежали. Но вы, очевидно, не знаете того, как мы вернулись сюда, на север, к Гильд-станции. Рассказать вам? Мы пришли через Роркленд.

Он захватил их, захватил все их внимание. Он рассказал им, как он разговаривал с рорками, и они верили ему. Он рассказал, что среди рорков живут люди, воспитанные ими, и они верили ему. Что и эти люди и сами рорки страдают от токской лихорадки. И они верили. Если бы он сказал им, что рорки умеют летать или, что они собрали огромные сокровища из золота и драгоценностей, они и тогда бы поверили ему, ибо он затронул самое сердце легенд, столь же достоверных для них, как мрачные факты их угрюмой, тяжелой жизни.

Далее он говорил о своих подозрениях относительно источника лихорадки, о том, что ее вспышки точно следуют за периодами размножения рипов.

- Убейте рипов, - сказал он, - и вы убьете лихорадку.

Медленно, медленно они закивали; но их глаза неотступно следовали за ним, и в их глазах и на их лицах был написан невысказанный вопрос.

- Вы хотите знать, _к_а_к_? Я скажу вам: мы не можем сделать это одни. Рорки всегда были нашими врагами, но иногда можно на время заключить союз и с врагом против еще большего врага. Разве вы не объединяетесь с нами против Флиндерса? А разве же лихорадка не больший наш враг, чем рорки? Вы видите рорка, вы можете застрелить его или убить копьем. Можете ли вы увидеть лихорадку? Услышать ее? И точно так же лихорадка для рорков больший враг, чем вы.