Сергей Кузнецов - Полигон Страница 30

— Человек, — ответил я.

— Уверен?

Странный вопрос.

— Допустим.

— А чего здесь?

— Так над пустырем это… вертолет. Палят почем зря.

— И чего?

— А того! — разозлился я. — Чуть не убили! Да не прячься, отец, покажись! Нехорошо как-то: ты меня видишь, я тебя — нет…

— Вот еще! Кто тебя знает! И давай, парень… Выметайся. Нечего тут… Может, они и не зря палят-то!..

— Ну ты жук! — сказал я. — Вот ведь вошь поднарная! На смерть толкаешь?! А если не уйду?

Невидимый дед странно помолчал.

— А не уйдешь… Я тебя прямо тут положу, — послышался металлический щелчок, будто защелкнули двустволку. — Не доводи до греха. Ты ж все правильно сказал: я тебя вижу, а ты меня — нет…

Я шагнул в сторону парадного.

— Не туда! — окликнул дед. Я так и видел, что он повел стволами. — Уходи, как пришел.

— Прихвостень ты немецкий, недобиток, — душевно сказал я. — Как тебя, полицая, наши в сорок пятом не вычислили…

Дед не ответил. Обиделся, наверное.

Я медленно двинулся к выходу на пустырь, рискуя каждую секунду получить дуплет в спину. Выглянул. Вертолета слышно не было: похоже, улетел…

Я быстро пошел прежним курсом.

Время близилось к полудню, из сплошной засады облаков стало проглядывать солнышко. Настроение поднялось. Вот за этими домами через дорогу начинался Есенинский парк, а там и до Холодных озер рукой подать.

Я выглянул из-за угла дома и понял, что напрямки не пройти, придется в обход, да и то с максимальными предосторожностями. Парк был оцеплен вооруженными бойцами внутренних войск, у многих — собаки, здоровенные овчарки, все как одна на взводе, нетерпеливо мечутся, негромко подлаивают. Хорошо, что меня от них отделяет приличное расстояние — иначе обязательно бы учуяли… Кого же ловят? Впрочем, мне нет до этого дела, не должно быть. У них своя задача, у меня своя.

Пришлось сделать приличный крюк, но в конце концов я вышел к Холодным озерам.

Если смотреть с высоты, озера имеют форму слегка уродливой восьмерки (всего их два, побольше и поменьше, узкими местами тянутся друг к другу), за одним исключением: они не связаны между собой, между ними — широкая полоса земли, на которой обычно располагаются на отдых семьи с маленькими детьми: именно в узких местах озер мелко и самая теплая вода. А вообще свое название озера получили из-за обилия подземных ключей; они не дают воде застаиваться, обновляют ее, очищают. Но зато и не позволяют озерам хорошенько прогреваться даже в самую жаркую летнюю пору. Вода всегда прохладная, никогда не увидишь барахтающихся в ней по часу школьников — нигде, за исключением естественных лягушатников. Там очень мелко, ключей поблизости нет, это место для вовсе уж малышни; их родители, чтобы искупаться, уходят на боле глубокие места.

Окружает Холодные озера сосновый лес, местами подходя довольно близко к воде. Именно на этих участках весной и летом больше всего комаров. Загорать по соседству с подступившими соснами отваживаются самые невосприимчивые к комариным укусам — или становящиеся невосприимчивыми уже здесь, путем обильных возлияний. Лесной массив, соединяющий озера с южной окраиной города, сильно прорежен, превращен в Есенинский парк с асфальтированными дорожками.

Прошлой весной городские и областные власти взялись за благоустройство этого живописного уголка. Огородили некую территорию, организовали платный вход — деньги чисто символические, идущие на уборку и охрану порядка. Машину теперь нужно оставлять довольно далеко от озер. По берегам дефилируют молчаливые крепкие ребята в рубашках с закатанными рукавами и дубинками на поясах (окрестные мальчишки прозвали их «белыми эсэсовцами»): следят за порядком, осаживают или удаляют с территории пьяных и дебоширов. На значительном удалении от воды с середины мая выставляются аккуратные сборно-разборные домики; здесь в наличии стандартный для подобных мест отдыха ассортимент: чипсы, сухарики, жвачка, сладкая вата, чупа-чупсы, кола-спрайт, светлое пиво (только в жести).

И вся эта пасторальная прелесть с прошлого года носит название «Зона отдыха Холодные озера».

Но сейчас еще слишком холодно. В будке на входе никого нет, ворота замотаны на цепь и закрыты на замок. Пришлось, кряхтя и не очень ловко, перелезать через забор; к счастью, он это позволяет, и пацаны, чтобы не платить деньги за вход, не глядя перемахивают препятствие. В таком деле главное — не налететь сразу же на хмурых ребят с дубинками, следящих за порядком… а то ведь они запросто могут перебросить обратно!

Вон она, лодочная станция на Большом озере, пристань. На воде — ни одной лодки, на зиму они увозятся, а сама станция консервируется с 15 сентября по 15 мая. Чуть в стороне на пригорке — домишко, если верить словам Лесика, база таинственного Харона, перевозчика душ умерших в царстве Аида.

Я прошел по перешейку между Большим и Малым озерами, поднялся на пристань и для начала внимательно осмотрел лодочную станцию. Ничего необычного, на дверях — большой ржавый замок… Постоял на пристани, глядя на воду. То там, то здесь плескалась рыбешка; рыбаков в утренние часы тут хватает, а весной они сидят целыми днями. Ничего выдающегося не достают, просто так, из спортивного интереса, на корм кошкам. Сегодня не было ни одного, и это странно: пенсионеры начинают выбираться порыбачить с первых чисел марта, а сейчас почти апрель… Или уже апрель? Не важно.

Все стало плохо в этом мире, и лишнее доказательство тому — отсутствие рыбаков на озерах…

Я поднялся на пригорок, к дому Харона.

Одноэтажный, все окна плотно занавешены. Изнутри не доносится ни звука.

Я взбежал на крыльцо и постучал в дверь.

Подождал… По-прежнему — ни звука. Я постучал снова и еще подождал. Похоже, пустышка. Райком закрыт — все ушли на дискотеку, как говаривал один острослов-одноклассник перед закрытым окошком пивного ларька.

Где ж искать-то?..

И в этот момент очень близко, из-за самой двери, глухой голос медленно произнес:

— Кого принесло?

— Извините, — громко сказал я, — я ищу Харона… Мне сказали, что он может…

— Нет его здесь, — перебил голос.

— Подскажите, — торопливо закричал я, — где его можно найти?! Он мне очень нужен!

— Не знаю…

Что-то в интонации, с которой была произнесена эта короткая фраза, подсказало мне: врет.

Я подошел, наклонился и сказал в замочную скважину:

— Открывай. Иначе побью стекла и подожгу дом. Харон спасибо не скажет.

За дверью подумали, завозились, задвигали чем-то, похожим на засов. Приоткрылась тонкая щелка.