Далия Трускиновская - Дайте место гневу Божию (Грань) Страница 30

Он пропустил меня, я вошла, он – следом.

– Не зажигай свет, – сказал он.

Мне было так неловко за свою затею, что я послушно вошла в туалет, закрылась там и все, что следовало, сделала наощупь. Потом вышла, повернула налево и оказалась на кухне.

Он сидел за столом, он откинулся на спинку стула и запрокинул голову.

– Пойдем, что ли? – виновато спросила я.

– Погоди.

Я решительно не узнавала бодрого и гиперактивного мента, с которым – а в самом деле, сколько лет назад? – лазала по задворкам и вычисляла маршрут убийцы.

Луна заглядывала в окно. Луна словно говорила: вот я тут, в «cerco tiene», в своем светлом кольце, в безопасности, я наблюдаю, я – свидетель, профессиональный свидетель, и тебе бы тоже лучше оставаться профессиональным свидетелем, а не лезть во всякие опасные авантюры, окружи и ты себя светлым кольцом… cerco tiene la luna…

– А все-таки – где Татьяна с Юркой?

– Они в безопасном месте… – он ответил не сразу.

– Им там ничего не угрожает?

– Им там ничего не угрожает.

– А нам тут?

Он покосился на меня.

– Если хочешь, оставайся, – вдруг предложил он. – А я пойду. С тобой тут уже ничего не случится. Утром захлопни дверь.

Все бы ничего – но почему в этих словах была такая горечь?

Нартов не жаловался, я не могла представить, что он когда-нибудь в жизни кому-то пожалуется, но ему было сейчас очень плохо.

– Ты настаиваешь на том, чтобы я уехала?

Что бы ни говорили дамы, которые пишут психологические статеечки для журнальчиков, у женщины есть только один способ привести мужчину в чувство. И я была к этому готова. Я хотела забрать у него эту горечь, выжать ее из него, как сок из лимона, со всей доступной мне в любовных схватках яростью. Чтобы он разрядился и вздохнул с облегчением. Ну да, я этого хотела!

– Да. Настаиваю. Постельное белье в шкафу на второй полке. Все, что найдешь в холодильнике, съедобно. Только…

– Что?

– Ничего.

– Может, чаю попьем? – растерянно предложила я.

– Пей, если хочешь. Только свет не зажигай.

Действительно – вполне хватало луны. Cerco tiene la luna, mi amor ha muerto…

Похоже, я слишком долго повторяла эти строки про себя и наконец пробормотала вслух.

– Ты о чем это? – спросил Нартов.

– Испанские стихи, очень старые. В светлом кольце луна, любовь моя умерла.

– Любовь? – переспросил он.

Я подумала, что сама виновата – слишком тихо сказала.

– Любовь.

– Помнишь?

– Ага…

Я знала – он подумал про ту ночь, когда мы оба не могли заснуть. Уж лучше бы согрешили – тем бы наш роман и окончился. Тогда Нартов уж точно не прислал бы ко мне жену с ребенком. Да и я бы забыла его не то чтобы совсем навеки – но основательно.

– Все было правильно, – вдруг сказал он. – Все равно бы мы вместе не остались. Так что не думай об этом.

– По-моему, как раз ты думаешь об этом. А я… не могу же я, сам понимаешь, спать со всеми, кто… ну, скажем так, случайно оказался у меня дома… ну, ты сам знаешь, как это называется…

– Мало ли что в жизни не сбылось… – опять голос стал глухим и смутным.

– И это тоже не сбылось. Прости.

Я все никак не могла понять – зачем он говорит мне о несбывшемся. Объясняет, почему сейчас не хочет ко мне приставать? Но в таком случае, это – совершенно дурацкое объяснение. Не хочет – и не надо. Значит, действительно не судьба.

– Да ладно тебе, – сказала я, но каким-то не своим голосом. И наступила абсолютная тишина. Совершенно ирреальная тишина.

Луна в окне сделалась чуть больше. Она словно старалась подкатиться поближе, не выпадая при этом из светлого круга. Луна подсказывала что-то очень важное.

Cerco tiene la luna, mi amor ha muerto… А если взять другой перевод – в кругу туманном месяц, в могиле милый…

Вот тут мне стало страшно.

Нартов был таким, каким я его не знала, он был – прощальным!

Я не слышала, как он подошел и сел на скамью. Я не слышала его шагов по скрипучему песку, когда шла по дорожке к подъезду. Ключ ни разу не звякнул, когда Нартов отворял дверь. Да и не было этого движения кисти, не было разворота. Он прикоснулся к двери пальцами – и все! И – отворилась!.. И эта удивительная светобоязнь…

Луна была на моей стороне! Свет ее сделался сильнее, и я увидела поперек голубой форменной рубашки строчку черных дыр – с горошину, не больше.

– Нартов, ты – жив? – без голоса спросила я.

– Давай договоримся, – сказал шеф. – То, что ты в рабочее время заглядываешь в Интернет, меня, конечно, раздражает, но не слишком. Но ты всю прошлую ночь опять провела в Интернете. Вахтер новый, не знает, что нужно обходить кабинеты. Но теперь будет знать.

Ира стояла перед ним, опустив глаза. Вроде бы увольнять ее шеф не собирался. Или собрался – но по природному занудству решил начать с нравоучений. Сейчас объяснит, что ни на одной работе она дольше двух месяцев не продержится, если будет тратить не принадлежащие ей деньги на интернетное время.

– В этом месяце ты обойдешься без премии, – продолжал шеф. – А если еще раз останешься на работе дольше часа – уволю. Так что подумай.

Он имел в виду – такими местами не бросаются. Ира знала, что он прав. И, в конце концов, она уже достаточно долго вылезает в Интернет с шефской машины, удивительно, что это лишь теперь стало его возмущать.

Фирма, где Ира трудилась уже три года, занималась тарой во всех видах – пластмассовые стаканчики для йогурта и контейнеры для мебели соседствовали в файлах, с которыми Ира имела дело. Она уже привыкла, уже разбиралась, уже не раз давала начальству ценный совет… ведь она же, не кто другой, предупредила, догадавшись по цифре заказа, кто именно наступает на пятки!.. И из-за какой-то ночи в Интернете…

Ладно бы что хорошее удалось сделать за эту ночь! Скачала картинки с любимым норвегом – автором композиций в викинговском стиле, хотя поди знай, как именно пели викинги. Потрепалась с Питом из Оклахомы и еще с одним шотландцем, который собирается проехать по Сибири автостопом. Почитала свежие анекдоты – над ними и обалдела до того, что, не вырубив машину, убрела спать на диванчик в приемной…

Шеф ушел к себе. До конца рабочего дня оставалось сорок минут. Ира села делать новые прайс-листы, потом распечатала и разложила по конвертам. В Паутину даже не пыталась выйти – рядом работал племянник шефа и с интересом поглядывал на экран. Надо полагать, оттуда и информация… Маленькая элегантная мужская месть, чтоб он сдох! Племянник шефа занюханной конторы – не такая шишка, чтобы сразу трусики снимать.

Ровно в шесть Ира выключила компьютер и начала собираться. Она скинула с ног туфли на шпильках и обулась в нормальные ботинки. Шиш на затылке распустила. Нахлобучила наушники от плеера. Долго надевала куртку – нужно было согласовать между собой шарф, преждевременно распущенные волосы, проводок от плеера к наушникам и сам плеер в сумочке, пристегнутой к поясу. Деловой жакетик и поганого цвета блузочка были спрятаны надежно и основательно. Теперь она уже никак не была похожа на девицу-клерка. Русые волосы ниже задницы были ее главной надеждой – увидев такие волосы, никто не заподозрит, что Ира трудится за гроши в скучной конторе.