Сборник Забытой Фантастики №3 - Эдвин Балмер Страница 31

Позже в тот же день этот человек появился снова, но я сидел в угрюмом молчании в углу своей камеры. Так проходили дни, пока, наконец, мне не пришло в голову легальное средство связи с внешним миром. Я спросил, можно ли разрешить моему хорошему другу профессору Стернсу навестить меня. Охранник ответил, что, по его мнению, это можно устроить где-то на следующей неделе. Удивительно, что я не сошел с ума, будучи заключенным в тюрьму, в одиночестве, с мыслями о таинственных откровениях, которые постоянно преследуют меня.

Однажды днем сторож, проходя мимо во время одного из своих обычных обходов, просунул газету между прутьями моей камеры. Я нетерпеливо схватил ее и удалился, чтобы прочитать.

Заголовки поразили мое зрение.

"Вторая загадочная рецессия океана. "Посейдония" потеряна!"

Я продолжал читать всю статью, буквы которой вспыхивали у меня перед глазами, как множество точек света.

"Океанские воды снова отступили, на этот раз в Атлантике. Сейсмологи затрудняются объяснить таинственный катаклизм, поскольку никаких подземных толчков зарегистрировано не было. Прошло чуть более трех месяцев с тех пор, как предполагаемые подводные трещины понизили уровень Тихого океана на несколько футов, и теперь то же бедствие, только в большей степени, посетило Атлантику.

Остров Мадейра сообщает о тысячах выброшенных на берег рыб, разложение которых угрожает здоровью населения острова. Два торговых судна у Азорских островов и одно в пятидесяти милях от Гибралтара были найдены полностью разбитыми. С судна Трансатлантия сообщалось о страшном волнении океанских глубин, но им не нашлось правдоподобного объяснения, поскольку небо было безоблачным и без ветра!"

"Но, несмотря на этот факт, – сообщила Трансатлантия, – большие волны чуть не перевернули нас. Это морское волнение продолжалось всю ночь."

Следующая радиограмма с большого океанского лайнера "Посейдония" дает нам понять, что Землю посетило колоссальное бедствие. "Посейдония" совершала свое еженедельное трансатлантическое путешествие между Европой и Америкой и находилась посреди океана в то время, когда ее сообщение было передано миру.

"Огромное облако летающих объектов огромных размеров только что появилось в небе, закрывая свет звезд. Ни один звук не сопровождает приближение этого странного флота. По внешнему виду отдельные корабли напоминают гигантские воздушные шары. Небо от них черное, а воздух рядом с ними влажный и гнетущий, как будто атмосфера насыщена до конденсата. Все в порядке. Столкновений нет. Наш капитан отдал приказ повернуть обратно к Европе – мы повернули, но темные дирижабли преследуют нас. Их скорость немыслима. Может ли "Посейдония", делающая всего сто миль в час, оторваться от них? Огромный корабль надвигается на нас сверху и сзади. Выхода нет. Царит столпотворение. Враг…"

Так заканчивается трагическое сообщение от храброго радиста "Посейдонии".

Я бросил газету и громко позвал охранника. Сократ через коридор подозрительно посмотрел на меня. Я начинал чувствовать, что, возможно, у бедного сумасшедшего парня нет ничего общего со мной, что я скоро действительно стану бредящим маньяком.

Смотритель пришел в ответ на мой зов, вошел в мою камеру и ободряюще похлопал меня по плечу.

– Не бери в голову, старина, – сказал он, – все не так плохо, как кажется.

– Послушайте, – гневно выпалил я, – я говорю вам, что я не сумасшедший! – Как бесполезно звучали мои слова! – Если вы немедленно пришлете ко мне профессора Мортимера Стернса, преподавателя астрономии в Остине, для часовой беседы, я докажу миру, что я не сумасшедший.

– Профессор Стернс – мой очень уважаемый друг, – продолжил я, заметив подозрение, отразившееся на его лице. – Если хочешь, сначала сходи к нему и узнай его мнение обо мне. Держу пари, что это не будет нелестно!

Мужчина задумчиво крутил ключи, а я не произносил ни слова, полагая, что молчаливое поведение наиболее эффективно в данном положении. После того, что показалось вечностью:

– Хорошо, – сказал он, – я посмотрю, что можно сделать для организации визита профессора Мортимера Стернса как можно скорее.

Я сдержал свой порыв к слишком бурному выражению благодарности, поскольку понял, что спокойное достоинство более эффективно способствует моему делу.

На следующее утро в десять часов, после суточного дежурства, я был вознагражден самым желанным зрелищем: профессор Стернс шагал по коридору, серьезно беседуя с охранником. Он был соломинкой, а я утопающим, но окажет ли он более существенную помощь, чем пресловутая соломинка? Я, конечно, надеялся на это.

Для профессора принесли стул и поставили рядом с моей камерой. Я поспешно поставил свой рядом с ней.

– Что ж, это действительно прискорбно, – сказал Мортимер Стернс с некоторым смущением, – и я искренне надеюсь, что вас скоро освободят.

– Прискорбно! – Эхом отозвался я. – Это не что иное, как катастрофа.

Мое возмущение, высказанное так громко, испугало доброго профессора, и он едва заметно отодвинул свой стул от разделяющей нас решетки. В дальнем конце зала хранитель подозрительно посмотрел на меня. Черт возьми, неужели моя последняя надежда меня подведет?

– Профессор Стернс, – серьезно сказал я, – вы попытаетесь выслушать меня непредвзято? Моя ситуация отчаянная, и необходимо, чтобы кто-то поверил в меня, прежде чем я смогу оказать человечеству услугу, в которой оно нуждается.

Он ответил на мой призыв с частью своей прежней искренности, которая всегда вызывала симпатию к нему у его коллег.

– Я буду рад услышать твою историю, Грегори, и если я смогу оказать какую-либо услугу, я не колеблясь …

– Это прекрасно с вашей стороны, – прервал я с волнением, – а теперь к моей странной истории.

Я рассказал с самого начала, не опуская никаких деталей, какими бы банальными они ни казались, о серии событий, которые привели меня к моему нынешнему затруднительному положению.

– И ваш вывод? – вопросил профессора странным, глухим тоном.

– Что марсианские шпионы, одним из которых является Мартелл, руководят по радио и телевидению невероятно хорошо спланированной кражей воды с Земли, чтобы пополнить свое сухое океанское дно!

– Потрясающе! – ахнул профессор Стернс. – Что-то должно быть сделано, чтобы предотвратить еще один рейд. Давайте посмотрим, – размышлял он, – интервал был три месяца назад, не так ли? Три месяца у нас будет на то, чтобы снова пустить в ход орудия войны, пролежавшие без дела много поколений. Это единственный способ справиться с грозным врагом извне.

VI

Профессор Стернс ушел, но в моем сердце появилась надежда вместо прежнего мрачного отчаяния. Когда охранник вручил мне вечернюю газету, я поразил его благодарным "спасибо". Но моя радость была недолгой. Из распечатанного списка пассажиров злополучной "Посейдонии" на меня смотрели имена мистера и миссис Т. М. Лэндон и дочери Маргарет!