Утро морей - Влада Ольховская Страница 31

но это же была счастливая толпа. И понятно, какой ингредиент их разделяет… Даша помнила свои мучения в больнице и тот ад, который она прошла в деревенском доме. Она не хотела повторения. Так ведь повторение и не обязательно! Замгарин уже неплохо изучен, доказано, что зависимость наступает не раньше, чем через три недели регулярного использования. А одна таблеточка — это не страшно.

Всего лишь способ почувствовать себя живой.

— Слушай, а настроением девушку не угостишь? — усмехнулась она.

— Да и спрашивать не нужно, бери столько, сколько нужно!

Ника такое не одобрит… Но Нику вообще не должно волновать то, о чем она и не узнает.

Глава 2

Максу очень нужны были деньги. Такого с ним уже давно не случалось.

Ему как-то сразу повезло. Многим художникам приходится походить голодными, но Макса заметили быстро, он стал модным и хорошо продаваемым. Брак с Эвелиной тоже способствовал его карьере, у него были выставки в других странах. Бывали в его жизни периоды, когда с доходами становилось туго, так ведь он тогда мало в чем нуждался. Пара-тройка бутылок, не важно, какого пойла, лишь бы не трезветь, и все.

Но теперь ему понадобились суммы посерьезней — при том, что на новые картины не хватало времени. Надо было становиться к мольберту, а он и думать не мог об искусстве. Макс еще и вынужден был действовать тихо, он не сомневался: за ним наблюдают. Это исключало открытый поиск единомышленников.

Ему пришлось идти к Шурику Добровскому.

С Шуриком они были знакомы с детства. Они, кузены, родились с разницей в пару лет, им легко было общаться, хотя нельзя сказать, что они стали такими уж близкими друзьями. Но сейчас для Макса было важно не это, а то, что Шурик богат и крепко подсел на замгарин. Возможно, они были в состоянии помочь друг другу.

Он пришел в гости к кузену в просторную холостяцкую квартиру. Шурик совсем не изменился, он всегда напоминал сонного ленивого кота, пригревшегося на солнце, на него замгарин особо и не повлиял. Правда, волосы стали пореже и бороду он больше не отращивал, однако Максу доводилось встречать и случаи похуже среди фанатов этого зелья.

— Так чего ты хочешь? — полюбопытствовал Шурик. — Позвонил вдруг, нервный такой…

— Деньги нужны.

— И на что же? Не то чтобы я отказываю…

— Информацию купить, — прервал его Макс. — А хорошая информация дешевой не бывает.

— Солидно рассуждаешь. Только для чего тебе какая-то там информация?

Максу не хотелось говорить ему правду. Начать хотя бы с того, что он не любил делиться с кем-то своими планами, рассказывать о важном, доверять. Да и потом, его нынешняя правда была объективно опасной, такую не все поймут.

Но и врать кузену он не хотел: он не просто просит деньги, он вовлекает Шурика в нечто серьезное. Это должно стать осознанным выбором, а не мелкой махинацией.

— Я хочу разобраться, что представляет собой замгарин.

— Так разве ж это тайна? — хмыкнул Шурик.

— Да. Как оказалось, это тайна.

Когда он вышел из клиники для умалишенных, он понял, что переть напролом больше нельзя. Его противник показал, что они не какие-то там хиппи, продающие «веселые таблеточки». Они с готовностью ломали людям жизни, если надо, и не ограничивали себя в методах.

Так что Максу нужно было по-настоящему понять, с чем он имеет дело.

И вот тут его ожидало немало сюрпризов. Вроде как замгарин был везде и всюду, о нем много говорили, но на проверку все эти разговоры оказались пустышкой. Открытые источники не сообщали, где именно был разработан этот препарат, когда, кем и для чего.

Тогда он и начал покупать информацию. Это было сложно, дорого и потребовало знаний о том, как работают аукционы Даркнета — темной, полулегальной стороны интернета. Однако кое-что у него получилось.

— Мне пока не удалось докопаться до того, как был изобретен именно замгарин, — признал Макс. — Но я выяснил, что в его основу легло средство, которое разработали еще в двадцатом веке для армии США.

— Да ты гонишь, — недоверчиво заметил Шурик. — Все ведь знают, что замгарин из Европы.

— Все знают? Да никто ничего не знает по-настоящему! Ты вспомни, чем армия США любит заниматься: припираться, куда не ждут, и начинать борьбу со всеми за свободу. Читай: реальные боевые действия! А не все их солдатики были к такому готовы, некоторые шли в армию, просто чтобы мир посмотреть. Вот и начинался цирк: по ним стреляют — а они рыдают и мамку зовут.

— Да не могло это быть массово, иначе все их боевые операции заканчивались бы быстро и одинаково!

— А это и не было массово. Но даже единичные случаи могли привести к грандиозной беде. Плюс, у тех, кто психикой покрепче, случался посттравматический синдром, уже после службы, и это тоже вело к проблемам, только на своей земле. Чтобы как-то укрепить содержимое их черепушек, нужно было средство, которое успокаивало бы психику, но при этом не лишало ясности мышления. Тогда и был разработан препарат. Вроде как в разговорах его называли «Стэди», а полное название у него было длинное и сложное.

— И все-таки это был развод на бабло, — заключил Шурик. — Что ты получил, только эти россказни?

— Да нет, копии документов тоже — накладные, договоры о закупках, отчеты полевых медиков…

— Тебе втюхали то, во что ты хотел поверить.

Макс и сам это понимал, но ему нужно было хоть что-то, основа, на которой можно построить теорию.

— Похоже на правду.

— Ладно, допустим, это правда. Допустим, такой препарат действительно был. Но где гарантия, что именно на его основе был создан замгарин?

— Вот для того, чтобы разобраться, как эти два препарата связаны, мне и нужны деньги.

Говорят ведь, что честность всегда вознаграждается, правда? Оказалось, не всегда. Шурик продолжал смотреть на него, как на полного дебила — без злости, скорее, с сочувствием.

— Я все еще считаю, что это развод, — сказал он. — Но даже если это все каким-то невероятным образом окажется правдой… Мне-то это зачем? Зачем мне копаться в истории замгарина? Меня устраивает результат.

— Что тебя устраивает, выпадающие волосы? А ты уверен, что на этом все и закончится? Как ты можешь это принимать, даже не зная, что там и для чего?

— Потому что я готов мелкими побочками платить за то, насколько лучше стала моя жизнь, — невозмутимо пояснил Шурик. — Да и весь мир тоже.

— Неслабо ты весь мир на свою жизнь подвязал!

— Скорее, наоборот: меня радует, какими стали люди. Мы с