Джули Кагава - Железный король Страница 31

— Хватит! — выдавила я. Внутри все горело. Я закрыла глаза, борясь с тошнотой. — Я не хочу об этом слышать! Где был папа, когда все это случилось?

— Муж твоей матери редко ночевал дома, — ответил Оберон, подчеркнув голосом первые три слова, как бы напоминая, что тот человек мне не отец. — Может, поэтому твоя мать и желала чего-то еще. Я подарил ей ночь волшебства, ночь страсти. Всего одну, а после вернулся в Аркадию, и воспоминания о нас истаяли в ее мозгу.

— Она вас не помнит? Она поэтому мне никогда не рассказывала?

Оберон кивнул.

— Смертные склонны забывать встречи с нами, — мягко произнес он. — В лучшем случае принимают нас за яркий сон. По большей части мы полностью исчезаем из их памяти. Ты это, конечно же, заметила: даже те, с которыми ты живешь, как будто не помнят тебя. Хотя я всегда подозревал, что твоя мать знала и помнила больше, чем показывала. Особенно после твоего рождения.

Голос его помрачнел; раскосые глаза почернели, зрачки стали неразличимы. Его тень поползла по полу, потянулась ко мне длинными пальцами. Я вздрогнула.

— Она пыталась увезти тебя, — жутко выговорил Оберон. — Хотела спрятать от нас. От меня!

Король фейри умолк и сделался совсем непохожим на человека, хотя даже не шелохнулся. Пламя металось в камине, безумно плясало в глазах Лесного владыки.

— И все же ты здесь. — Оберон моргнул, голос его смягчился, пламя снова улеглось. — Стоишь передо мной в своем настоящем обличье. С того момента, как ты шагнула в Небывалое, твое нечеловеческое происхождение не могло не проявиться. Теперь же я должен быть очень осторожен. — Он весь подобрался, закутался в мантию, будто собрался уходить. — Осторожность нам необходима, Меган Чейз, — предостерег он напоследок. — Многие захотят использовать тебя против меня, кое-кто даже при моем дворе. Будь внимательна, дочь. Я не в силах защитить тебя от всего.

Я сидела на кровати, мысли лихорадочно метались в голове. Оберон еще секунду посмотрел на меня, мрачно сжав губы, потом, не оглядываясь, пересек комнату. Когда я подняла голову, Лесной владыка исчез. Я даже не слышала, как закрылась за ним дверь.

Снаружи постучались, и я вздрогнула. Я не знала, сколько времени прошло с ухода Оберона. Я так и лежала в постели. Цветное пламя горело совсем низко, разноцветные языки лихорадочно метались в камине. Все казалось ненастоящим, как в тумане, во сне, как будто я все это выдумала.

Снова постучались, и я села.

— Входите!

Дверь приоткрылась, и в комнату вошла улыбающаяся Пижма.

— Добрый вечер, Меган Чейз. Как ты себя чувствуешь?

Я соскользнула на пол и заметила, что все еще в ночной сорочке.

— Пожалуй, хорошо, — пробормотала я, озираясь. — Где моя одежда?

— Король Оберон прислал тебе платье. — Пижма с улыбкой показала на наряд у постели. — Его сшили специально для тебя.

Я нахмурилась.

— Нет. Ни за что. Хочу свою настоящую одежду!

Крошка сатирочка моргнула, поцокала к кровати и затеребила ткань платья в пальчиках.

— Но... Мой господин Оберон желает, чтобы ты надела это. — Она не понимала, как можно противиться желаниям Оберона. — Разве это не приятно?

— Пижма, это я не надену.

— Почему?

Меня аж передернуло, как представила, что буду расхаживать в этакой цирковой палатке. Всю жизнь я носила драные джинсы и футболки. Мы не могли позволить себе дизайнерской одежды и громких брендов. Вместо того чтобы сокрушаться о недоступности роскошных нарядов, я с удовольствием щеголяла в обносках и свысока посматривала на богатеньких пустышек, которые часами наводили марафет в школьном туалете.

Я только один раз в жизни надевала платье — на чью-то свадьбу.

К тому же носить выбранный для меня Обероном наряд — все равно что признать отцовство короля фейри. А этого я делать не собиралась.

— Я... Мне не хочется, — неубедительно пробормотала я. — Лучше в свое переоденусь.

— Твою одежду сожгли.

— Где мой рюкзак?

У меня же есть смена одежды! Вещи в рюкзаке влажные, затхлые и противные, но уж лучше так, чем щеголять в одеянии фейри.

Вещи обнаружились под туалетным столиком. Я достала небрежно брошенный туда рюкзак, расстегнула молнию, вывалила на пол содержимое. Одежда, скомканная в мятый вонючий клубок, источала кислый и влажный запах, зато она принадлежала мне. Поломанный айпод вывалился из кармашка, запрыгал по мраморному полу и остановился в нескольких шагах от Пижмы.

Сатирочка взвизгнула, невероятным прыжком вскочила на кровать, вцепилась в спинку и расширившимися глазами уставилась на плеер на полу.

— Что это?!

— Где? Это? Это айпод. — Я поморщилась и подняла игрушку с пола. — Такое устройство, которое играет музыку, но оно сломалось, и я не смогу показать тебе, как оно работает. Обидно.

— Оно воняет железом!

Я озадаченно нахмурилась.

Пижма уставилась на меня огромными карими глазами и очень медленно отцепилась от своего насеста.

— Ты... ты это можешь брать в руки? — прошептала она. — Оно тебя не жжет? Не отравляет кровь?

— Э... — Я покосилась на безобидный айпод в руке. — Нет...

Она содрогнулась.

— Пожалуйста, убери это.

Я пожала плечами, сгребла рюкзак и запихнула плеер в боковой карман. Пижма вздохнула и расслабилась.

— Прости, не хотела тебя расстраивать. Король Оберон повелел мне составить тебе компанию до начала праздника в Элизии. Ты желаешь увидеть двор?

Вообще-то не особенно, но это лучше, чем сидеть взаперти и ничего не делать.

«А вдруг отыщу выход?!»

— Ладно, — согласилась я. — Но сначала переоденусь.

Сатирка покосилась на мою человеческую одежду, смятой кучей валявшуюся на полу, и сморщила носик, вежливо удержавшись от комментариев.

— Как тебе будет угодно. Я подожду снаружи.

Я влезла в мешковатые джинсы и помятую футболку, испытав мимолетно злорадное удовольствие от привычного и удобного наряда.

«Вещи мои жечь собрались? — злобно подумала я, выуживая кроссовки и обуваясь. — Я-то к их двору никак не отношусь и уж точно не хочу зваться его дочерью. Пусть что угодно говорит».

На туалетном столике лежал гребень; я схватила его и принялась распутывать волосы. При взгляде в зеркало внутри у меня все сжалось — мое отражение выглядело еще хуже, чем раньше, причем я даже не могла определить, что поменялось. Понятно одно: чем дольше тут находиться, тем меньше от меня останется.

Я поежилась и схватила рюкзак, с удовольствием почувствовав его знакомую и приятную тяжесть. Пусть в нем нет ничего, кроме сломанного плеера, это мой рюкзак! Не глядя в зеркало, но чувствуя спиной чуждый взгляд, я распахнула дверь и выскользнула в заросли.

Лунный свет сочился сквозь листву, окутывал тропинку серебристыми тенями. Интересно, сколько я спала? Теплый ночной ветерок доносил отголоски какой-то мелодии. Пижма вышла ко мне из туннеля, и в темноте ее лицо показалось совсем нечеловеческим, каким-то черным и почти козлиным. Лунный луч скользнул по ней, и моя провожатая снова сделалась прежней. Она с улыбкой взяла меня за руку и повела вперед.