Василий Головачев - Кладбище джиннов Страница 31

Прошло еще несколько часов, прежде чем они разобрались в ориентации коридоров-артерий негуманского космического монстра. Один коридор спиралью обвивал корпус корабля под внешней обшивкой, остальные веером расходились от двух центральных отсеков, нередко пересекаясь между собой.

Селим надеялся, что один из этих отсеков и представляет собой центр управления махиной, но первый же из них, к которому они в конце концов вышли, оказался главным трюмом корабля, в котором и находился кокон с законсервированным – но не мертвым! – роботом-Демоном. Разведчики поняли это сразу, как только проникли в трюм с помощью испытанного метода – пробив его стену залпом из «глюков».

Трюм немного напоминал отсек, в котором хранились останки погибших гиперптерида и иксоида, но был в три-четыре раза больше. Длина зала достигала четырехсот метров, ширина – двухсот, и высота – около ста пятидесяти. В нем свободно можно было разместить весь спасательный флот такой планеты, как земная Луна.

Стены трюма ничем не отличались от стен других отсеков и тоннелей – ребристые, крупночешуйчатые, красновато-бурые, с фиолетовым и синим отливом, а потолок представлял собой соты с ячейками в двадцать метров глубиной. Ячейки были шестигранные, но без острых углов, каждая их сторона представляла собой отрезок эллипса, плавно переходящий в другой. А на гофрированно-ребристом полу располагались странной формы перепончатые сморщенные вздутия лилового, с оттенками красного и желтого цветов, высотой в двадцать-тридцать метров. Чем-то они напоминали опавшие коровьи соски, дряблые, вызывающие неприятное впечатление живых опухолей. Но самое главное – одна «опухоль» светилась – по ней медленно ползли световые ручейки и пятна, а над ней возвышалось гигантское ажурное синеватое яйцо высотой в сто метров, сквозь неровные дыры которого виднелось нечто непрерывно текущее, пульсирующее, вспыхивающее искрами, похожее на клуб тумана и одновременно на каплю жидкости неопределенного серо-серебристого цвета. И эта «капля» внимательно рассматривала взломщиков трюма, в свою очередь разглядывающих ее с восторгом и ужасом. Всем было понятно без слов, что это и есть самый настоящий «спящий робот-джинн», миллион лет ожидавший освобождения.

Иногда пульсация туманной субстанции под оболочкой яйца усиливалась, внутри ее мелькали зарницы, на пол начинали стекать рои искр, и тогда очертания трюма искажались, начинали струиться, будто видимые сквозь марево раскаленного воздуха, но потом Демон прекращал «ворочаться и шевелиться» во сне, и пространство вокруг переставало корчиться и вздрагивать, успокаивалось до следующей судороги.

– Боже мой! – выдохнул завороженный зрелищем Артем. – Так это все-таки правда! Один робот все-таки остался!..

– Воин Ада, – хмыкнул Селим. – Носитель зла, так сказать. Как ты думаешь, боевой робот негуман способен творить добро или нет?

– Не знаю, не думал. Наверное, все зависит от вложенной в него программы.

– Логично, хотя и спорно. На мой взгляд, боевой робот должен только разрушать созданное противником его хозяина, а не строить и творить. А ты бы не хотел покомандовать Демоном? Стать Повелителем Мира, его законодателем и властелином?

Артем с недоумением оглянулся на фон Хорста. Перед вторжением в трюм они все загерметизировались, и лица безопасника не было видно.

– Не понял…

– Я пошутил, – со смешком сказал Селим. – Многим из моих знакомых хотелось бы завладеть Демоном ради высоких целей «улучшения жизни народа». Да только мало кто из них помнит пословицу: благими намерениями вымощена дорога в ад. И все же мне жаль уничтожать это чудо негуманской техники. По сути, здесь проходит граница между нашим миром и вселенной негуман, и мы могли бы с помощью робота установить контакт с негуманами, создать постоянно действующий трансфинитный канал обмена информацией.

Внутри дырчатого яйца кокона родилась тусклая вспышка света, взметнулись струи искр, стены зала обежала волна искривления. Люди почувствовали тяжелый, угрюмый взгляд Демона, рождающий неуверенность, страх и желание поскорей убраться отсюда.

– Мы не имеем права так рисковать, – глухо сказал Артем. – Никто не давал нам полномочий такого рода.

– Успокойся, гриф, – усмехнулся фон Хорст. – Я просто рассуждаю вслух. Соблазн изменить мир к лучшему велик, но риск еще больше. Будем действовать в соответствии с планом.

Он подозвал кибера и вместе с ним приблизился к «опухоли», на которой стоял кокон робота, медленно облетел его кругом, выбирая место для установки вакуумной бомбы.

– Что вы хотеть делать? – вздрагивающим голосом проговорила Зари-ма. Ее пси-сфера была намного нежней и чувствительней, чем у землян, и девушке приходилось тяжело.

– Сейчас установим «нульхлоп» и уберемся отсюда, – пообещал Артем.

– «Нульхлоп» что есть?

– Вакуумная бомба. Этот кокон с роботом надо уничтожить, чтобы никто не смог воспользоваться им во зло.

– Есть правильность вы. – Зари-ма зябко поежилась. – Он большой страх! Хотеть уходить! – Она перешла на полюсидский язык и произнесла фразу, которая переводилась как: а почему этот робот невидим и не похож на изделие из дерева или металла?

Артем вспомнил «скелет» мертвого робота, который показал ему фон Хорст в поврежденном могильнике. Подумав, ответил, переходя с полюсидского на унилинг и обратно:

– Потому что он сейчас находится в пространстве иной мерности. Как только законы физики его мира перестанут действовать, он начнет подчиняться законам нашего мира и станет видим.

Неизвестно, поняла пограничника девушка или нет, но в этот момент Селим перестал возиться с бомбой и вернулся к висящим у стены трюма спутникам.

– Все, можем отправляться на поиски рубки. Для надежности там тоже надо установить «нульхлоп». Что приуныли? Жалко Демона?

Артем промолчал. Зари-ма, уставшая от обилия впечатлений и «запаха» негативно влияющих на нервную систему пси-полей, жалобно прошептала:

– Я хотеть отдых…

– Хорошо, – согласился Селим. – Уберемся отсюда подальше и перекусим. Можем позволить себе расслабиться минут на десять. Я, кстати, есть хочу.

Один за другим они, с трудом оторвав взгляд от вновь зашевелившегося монстра в коконе, покинули трюм и вздохнули с облегчением только полчаса спустя, удалившись от трюма с Демоном на полкилометра. Остановились в небольшом отсеке лепешковидной формы с центральным возвышением, напоминавшим стол. Селим развернул пищевой синтезатор, в просторечии называемый скатертью-самобранкой, приготовил грибной бульон, три косбургера, салаты, кофе. Зари-ма уже привыкла к земной пище и находила ее вкусной. Не пила она только тоники и кофе, и Селим налил ей чистой воды с минеральными добавками.