Дуглас Адамс - Ресторан "У конца вселенной" Страница 31

— Что меня сводит с ума, так это дикий цвет, — сказал Зафод, чья влюбленность в корабль длилась ровно три минуты. — Нажимаешь черную кнопку с черной надписью на черном фоне, и загорается черный огонек, чтобы показать, что ты ее нажал. Это что — космический суперкатафалк?

Стены рубки тоже были черные, потолок был черный, сиденья — довольно грубые сиденья, потому что этот корабль не предназначался для удобства команды — тоже были черные, пульт управления был черный, кнопки и тумблеры были черные, винтики, которыми они крепились на пульте, были черные, тонкий нейлоновый ковер на полу был черный, а когда они отогнули уголок ковра, они убедились, что поролон с обратной стороны тоже был абсолютно черный.

— Может быть, глаза у его конструктора видят в другой части спектра, — сказала Триллиан.

— Или ему просто не хватило воображения, — пробормотал Артур.

— Возможно, — сказал Марвин, — он был в глубокой депрессии.

На самом деле, хотя они могли и не знать этого, черный цвет был выбран, чтобы гармонировать с плачевным и оплакиваемым финансовым положением владельца.

Корабль особенно болезненно дернулся.

— Поосторожнее, — взмолился Артур. — Мне плохо!

— И будет плохо еще пятьсот семьдесят шесть тысяч миллионов лет, заявил Форд.

— Спасибо, — сказал Артур. — Меня сейчас стошнит!

— Ради бога, — сказал Зафод. — Хоть какое-то яркое пятно.

— Это что, светская послеобеденная беседа? — огрызнулся Артур.

Зафод оставил у пульта Форда, и схватил Артура за ворот.

— Слушай, землянин, — разъяренно завопил он, — у тебя есть свое дело, забыл? Вопрос к Главному Ответу!

— Что, опять? Я думал, мы с этим покончили!

— Только не я, малыш. Мыши правильно сказали, есть места, где за него отвалят кучу денег. А ты его держишь при себе без дела!

— Да, но…

— К черту но! Подумай об этом. Смысл Жизни! У нас, можно сказать, почти в руках штука, с которой мы к любому козлу во Вселенной можем подступиться за выкупом, и не вздумай ее потерять! А то я себе должен кучу денег. Артур глубоко и без всякого энтузиазма вздохнул.

— Ладно, — сказал он, — и с чего же начнем? Откуда я знаю? Говорят, что Главный Вопрос, или что-то там такое — Сорок Два. Откуда мне знать вопрос? Он может быть какой угодно. Например, сколько будет шестью семь?

Зафод пристально глядел на него. Через секунду его глаза радостно сверкнули.

— Сорок Два! — завопил он.

Артур вытер пот со лба.

— Ну да, — терпеливо сказал он. — Я знаю.

Глаза Зафода мигом потухли.

— Я просто хочу сказать, что вопрос может быть любым, — сказал Артур, — и я представить себе не могу, почему я должен его знать.

— Потому что, — сквозь зубы прошипел Зафод, — ты был там, когда из твоей планеты сделали большой фейерверк.

— У нас на Земле есть одна вещь… — начал Артур.

— Была, — поправил его Зафод.

— …именуемая «тактичность». А, ладно. Я просто не знаю, и все.

По кабине вдруг пополз низкий глухой голос.

— Я знаю, — сказал Марвин.

Форд повернулся к нему, забыв про кнопки, с которыми он все еще сражался, уже потеряв всякую надежду на победу.

— Не лезь, Марвин, — предупредил он. — Железякам в этот разговор лучше не вмешиваться.

— Я могу прочесть этот вопрос в линиях биоритмов его мозга, — заявил Марвин, — но мне не кажется, что вам будет интересно его узнать.

— Ты хочешь сказать, — спросил Артур, — что можешь читать мои мысли?

— Да, — сказал Марвин.

Артур был поражен.

— Ну и…

— Меня удивляет, как мало их нужно для твоей нормальной жизнедеятельности.

— А, — сказал Артур. — Это оскорбление?

— Да, — ответил Марвин.

— Не обращай на него внимания, — сказал Зафод. — Он выпендривается.

— Выпендриваюсь? — Марвин изобразил что-то вроде пародии на крайнее удивление. — К чему мне выпендриваться? Жизнь и так достаточно тяжела, чтобы тратить на это время.

— Марвин, — сказала Триллиан тем нежным, добрым голосом, которым только она могла говорить с этим убогим созданием, — если ты все это время знал вопрос, почему ты нам не сказал?

Марвин снова изобразил пародию на изумление, и повернулся к ней.

— А вы не просили, — сказал он.

— Хорошо, железная голова, теперь мы тебя.

В этот момент корабль вдруг перестал раскачиваться и трястись, звук двигателя стал тише и гораздо ровнее.

— Форд, — сказал Зафод, — тебе что, удалось разобраться с управлением?

— Нет, — ответил Форд. — Я просто перестал с ним разбираться. Я так думаю, что нам придется лететь с этим кораблем, и постараться унести с него ноги при первой возможности.

— Точно, — сказал Зафод.

— Я же говорил, что вам будет неинтересно, — заметил Марвин, скорчился в углу и отключился.

— Проблема только в том, — добавил Форд, — что меня беспокоят показания единственного прибора на этом корабле, на котором я хоть что-то могу разобрать. Если это то, чем он мне кажется, и если он показывает то, что, как мне кажется, он показывает, то мы уже залетели слишком далеко в прошлое. Может быть, уже на два миллиона лет до нашего времени.

Зафод пожал плечами.

— Время — просто красивое слово, — сказал он.

— Интересно, а чей все-таки это корабль? — спросил Артур.

— Мой, — ответил Зафод.

— Нет. На самом деле чей?

— На самом деле мой, — настаивал Зафод. — Смотри: собственность кража, верно? Значит, кража — собственность. Следовательно, корабль мой, правильно?

— Скажи это кораблю, — сказал Артур.

Зафод вразвалочку подошел к пульту.

— Эй, корабль, — начал он, и стукнул по пульту кулаком, — с тобой говорит твой новый хозяин…

Продолжить он не смог. Одновременно произошло сразу несколько вещей.

Корабль вывалился из режима путешествия во времени, и появился в обычном пространстве.

Зажглись все индикаторы на пульте, выключенные на время путешествия во времени.

Главный обзорный экран над пультом тоже зажегся, и на нем появились звезды, и одна очень большая звезда прямо по курсу.

Однако ни одна из этих вещей не была причиной того, что Зафод в этот самый момент вдруг полетел в дальний угол кабины вместе со всеми остальными.

Причиной тому был громодобный звук, внезапно вырвавшийся из колонок по бокам обзорного экрана.

Глава 21

На поверхности выжженной солнцем красной планеты Какрафун, в самом центре огромной Рудлитской пустыни, звукооператоры проверяли усилительные системы.

Следует сразу объяснить, что это усилительные системы были в центре пустыни, а не звукооператоры. Звукооператоры спокойно работали, чувствуя себя в полной безопасности на гигантском космическом микшерском пульте, который висел на орбите примерно в шестистах километров над планетой, и звук они пробовали оттуда. Никто в радиусе пяти километров от колонок не выжил бы во время настройки.