Всеслав Соло - Астральное тело-2, Изида или Врата Святилища (Как стать магом - 2) Страница 31

Вскоре за дверью послышались торопливые голоса:

- Ну, давай же, Екатерина.

- Неужели так проголодался, Остапчик?

- Еще бы, целый день в этой вонючей конторе, - потом до меня доносилась какая-то возня, а еще минуту спустя - два тяжело дышащих голоса, будто два человека заглянули отдышаться в лесную комнату за стеною этой спальни, после долгой изнеможающей пробежки. Несколько минут голоса перешептывались, словно отдышались и могли насладиться спокойствием.

- Еще, - прозвучал один из голосов.

- Хватит, я устала, - ответил другой голос, голос Екатерины.

Теперь послышались шаги и неопределенное шуршание и снова шепот, но уже отдаленный, видимо, из прихожей. Скрежетнула металлическими язычками замков входная дверь, и опять, но на этот раз одиночные, шаги. Я пристально смотрел на дверь спальни, она открылась.

- Так, надеюсь, ты меня уже заждался? - сказала Екатерина.

- Он не вернется? - несмотря на ее развлекательное настроение, я тут же обратился с вопросом к ведьме.

- Вот что ты думаешь, то сразу же и происходит, Сережа, пришлось отдаваться на пеньке, - расхохоталась хозяйка спальни.

- Я спрашиваю, Остап Моисеевич не вернется? - снова повторил я вопрос. Хохот Екатерины остановился, губы отпустили улыбку.

- Он уже насладился, я постаралась, - как-то снисходительно ответила Екатерина и тут же перешла на деловой тон, - ладно, пойдем кормить твоего толстяка.

Мы прошли на кухню. Я усадил Гришино тело на кухонный стул.

- А что он любит? - спросила Екатерина.

- Откуда я могу знать.

- Ты что, его ни разу не кормил?

- Нет.

- С ума сошел, он же сдохнет.

- Ничего, ему голодать полезно, водичкой я его попаиваю.

- Спроси у него, что ему приготовить.

- Сейчас попробую.

- А что, он с тобой не общается, что ли?

- Почти нет. Мое сознание его сильно притеснило... Гриша, - обратился я к хозяину тела, - ты есть хочешь?

- Да, - послышался короткий ответ его чувств.

- А что бы ты хотел?

- Все.

- Ну что там? - поинтересовалась Екатерина, поджидая конец моего внутреннего диалога.

- Все в порядке, все, что ты приготовишь, съест, - будто отчитался я перед Екатериной.

Екатерина разогрела суп, налила полную тарелку и поставила ее передо мной, а я подумал: "Как будет лучше, есть самому, либо уступить правую руку Грише? Нет, вначале попробую я сам ".

- Запах чувствуешь? - спросил я у председателя кооператива.

- О-о-о, - утомительно простонал Гриша, - классно пахнет.

Тогда я начал есть: абсолютно никакого вкуса я не ощущал, мне был безразличен процесс трапезы, все это выглядело так, словно я был сторонним наблюдателем, но Гриша волновался.

- Послушай, Сатана, ты не мог бы глотать побыстрее? А мясо в тарелке есть?

- Есть, приличный кусок.

- Я очень люблю мясо вперемешку с супом.

- Ну что я, в тарелку руками, что ли, полезу? обозлился я, но все-таки уважил Гришу.

- А-а! - заорал Гриша. - Ты мне обжег пальцы, видимо, в этот момент хозяину тела каким-то образом удалось овладеть ощущениями кожи своего тела, ибо внутренности Гриша чувствовал сам. Кожу я взял на себя с самого начала, чтобы случайно не повредить земное тело председателя кооператива, увлекшись чем-нибудь своим, и даже не обратить на это внимание, потому что Гришино, как я понял, общение со мною возникало по моему желанию, а это означало, что Гриша вовсе не спал, а просто не мог докричаться до меня, пока я сам не хотел его услышать.

- Извини, я не хотел, - тут же ответил я на Гришин крик.

- Дай, я сам буду есть! - свирепо, но боязливо сказал Гриша, и я решился: мне стало жаль председателя.

Осторожно я вытащил лучик моего воображения из правой руки хозяина тела, и тут же Гриша начал ощупывать свое лицо этой рукой.

- Господи, у меня уже борода отросла, - сказал он.

- Не борода, а щетина, - поправил я его, - мне некогда было бриться.

- Дай мне ложку, где ложка? - заторопился Гриша.

- Она на столе, - подсказал я и все-таки помог левою рукою: медленно опустил Гришину правую руку на стол, и кисть этой руки тут же загробастала деревянную ложку - все это выглядело довольно забавно.

Когда Гриша наелся, я снова овладел его телом и мы вместе с Екатериной возвратились в лесную комнату.

- Что это под ногами колется? Сатана, ты меня затащил в лес? Мы за городом? Что ты хочешь делать? Не убивай меня, Сатана.

- Ну вот: ты еще скажи - "я тебе пригожусь".

- Сатана, я тебя честно прошу - не убивай, а?

- Ладно, Гриша, помолчи, сейчас самый ответственный момент наступит.

- Господи, спаси! - завопил председатель и удушенно смолк.

- Ну что, мне уже пора, - обратился я к ведьме.

- А который час? - поинтересовалась она, поглаживая Фильку, пригнездившегося у нее на коленях, сама Екатерина сидела на пеньке, я же стоял поодаль у зарослей, на краю, если так можно выразиться, поляны.

- Около двенадцати.

- Мы его свяжем? - спросила Екатерина.

- Давай попробуем, - ответил я, подойдя к ведьме и повернувшись к ней спиной. На пару минут Екатерина исчезла в спальне. Грищино тело продолжало стоять на месте, ожидая своей участи.

Вскоре я обернулся на шаги ведьмы, она объявилась с веревкой в руках, подошла ко мне, заломила Гришины руки за спину и туго связала их.

- Усади его возле пенька, - скомандовала ведьма, и я тут же повиновался, и Гришино тело грузно ухнулось возле пенька.

Ведьма привязала Гришино тело к пеньку, обмотав его через грудь, затем связала и ноги, запечатала рот лейкопластырем и завязала бинтом через шею.

Я смотрел на Екатерину, она стояла на коленях возле Гришиного тела, но глаза ее почему-то были грустными. Прошло около минуты.

Екатерина положила ладони на плечи председателя, и вдруг она разрыдалась, прильнула щекою к груди Гриши.

- Господи, - причитала она, - прости меня, Господи! звучали ее всхлипывающие слова, и мне стало не по себе, я не знал, что делать, я не мог ничем ей помочь и только стал ерзать, извиваться всем Гришиным телом на месте, и мычание вырывалось у меня из ноздрей.

- Ну почему же я должна все это делать, Сереженька? продолжала причитать тревожным шепотом ведьма, - зачем... зачем же мы живем... - она сглотнула дыхание, - на свете... ведь же думала я, что смогу ответить, но и там нет ответа, только власть, обезображенная власть, но зачем? Устала я жить ради наслаждений, Сережечка. Что я натворила, была хоть какая-то, но тайна, и ее не стало. Всему свое время, - потом она плакала еще несколько минут, но затихая.

Наконец, успокоившись, Екатерина приподняла голову от Гришиной груди, потянулась нежно рукою к лицу председателя и легким движением опустила мне веки.

- Лети, - сказала она, - тебе надо, я тебя подожду.