Константин Нефедьев - Могила Таме-Тунга Страница 31

Профессор отставил чашку из-под кофе и задумался. «Ехать или не ехать?» — размышлял он, чуть ли не в десятый раз перечитывая странное послание. Что может сказать этот незнакомец о лакорийцах? Вероятно, какие-нибудь вздорные измышления? А вдруг?..

Спустя два часа самолет уносил профессора Грасильяму в Рио-де-Жанейро.

— Сеньор приходится больному родственником?

— Нет!

— Близкий знакомый или друг?

— Мы с вами знакомы больше, нежели с этим больным, — раздраженно буркнул профессор.

— В таком случае я не могу допустить вас без разрешения старшего врача, — ответил дежурный. — Как прикажете доложить?

Грасильяму протянул визитную карточку.

Дежурный ушел, оставив Грасильяму размышлять над строгими порядками, существующими в клинике.

— Прошу извинить, сеньор профессор, что заставили вас ждать, — сказал старший врач, появляясь в дверях. — На пациента палаты №12 было совершено покушение, и мы, естественно, обязаны соблюдать меры предосторожности. Кстати, мы получили сообщение, что к больному приезжает еще один ваш коллега…

Заявление врача несколько успокоило Грасильяму, значит, вызов не чья-то шутка, но кто и зачем еще сюда приезжает?

В палате №12 на кровати, у широкого окна, пропускавшего массу воздуха и света, полулежал человек с забинтованной головой. Увидев входящего Грасильяму, больной любезно сказал:

— Большое спасибо, профессор, что приехали! Садитесь, пожалуйста. Мне нужно вам кое-что сообщить.

— Прежде всего, сеньор, объясните, что все это значит? Кто вы? Я получил ваши письма и не знал, что подумать, — проворчал Грасильяму, усаживаясь в кресло.

Больной пытался было приподняться с подушек, но тут же обмяк, схватившись рукой за голову. Это невольное, вызванное болью движение несколько смягчило гостя.

Профессор с состраданием посмотрел на больного: худощавое лицо с правильными чертами и глубокими проницательными глазами располагало к себе. На какой-то миг профессору показалось, что он уже где-то встречал такие же глаза. Внешность незнакомца разбудила какие-то тревожные, но не совсем ясные воспоминания.

— Извините, профессор, я не сообщил вам в письмах своего имени, — сказал больной, морщась от боли и прикасаясь ладонью к вискам. — Во-первых, оно бы вам ничего не сказало, а во-вторых, у меня есть причины не слишком часто упоминать его. Теперь я готов посвятить вас в свою тайну. Только прежде расскажу легенду о двух индейцах из племени тамойо. Их звали Арари и Лакури. Они жили в разных селениях, оба были молоды и отличались огромной физической силой. Однажды произошло наводнение, вода стала угрожать их жилищам. Чтобы спастись от беды, они решили сбросить с горы огромный камень, который преградил бы путь воде. Но, повторяю, они жили в разных селениях и каждый из них не знал о замыслах другого.

Арари и Лакури начали толкать камень с разных сторон, не замечая друг друга.

Камень не выдержал и раскололся, похоронив под обломками двух богатырей. Не кажется ли вам, профессор, что если бы они объединили свои усилия, то несчастья могло бы и не произойти?

— К чему эта сказка? — недовольно спросил профессор.

— Мы с вами находимся в положении Арари и Лакури, с той только разницей, что камень еще не рассыпался и не задавил нас обоих.

— Кто вы, черт возьми! — не выдержал Грасильяму. — Мне кажется, что я где-то вас встречал, и даже слышал ваш голос, но никак не могу припомнить, где и когда это происходило…

— Что ж, профессор, напомню вам еще одну историю. Это уже не легенда. — Больной с трудом приподнялся с подушек, наклонился к профессору и вполголоса добавил: — Вспомните исход вашей экспедиции на Топажос…

Профессор Грасильяму отшатнулся:

— Могуена! — прошептал он.

— Нет, профессор, Могуена — миф. А меня зовут Мартино. Запомните: Мартино…

Это было шесть лет назад. Экспедиция в составе профессора Грасильяму, его помощника и девяти индейцев-носильщиков и проводников исследовала верховье реки Топажос — одного из притоков Амазонки. В девственных джунглях экспедиция искала развалины древнего храма или города, который, по рассказам индейцев, должен был находиться где-то в долине у истоков этой реки. Три месяца люди провели в пути, испытывая невероятные лишения. Вьючные мулы давно пали от укусов ядовитых насекомых, и полубольные люди вынуждены были тащить поклажу на своих плечах.

Никаких развалин экспедиция пока не нашла. Ей оставалось исследовать плато у истоков реки Телис-Пирис — притока Топажоса. Еще несколько дней, и она достигает цели. Странное происшествие расстроило планы руководителя экспедиции — профессора Грасильяму.

Рано утром исчезли два индейца-проводника. Профессор не мог поверить, что эти добрые и преданные парни сбежали: все время они безропотно переносили тяготы путешествия. Не было оснований думать и об их гибели — несмотря на самые тщательные поиски, трупов не обнаружили.

В полдень того же дня два носильщика пошли к реке за водой и тоже не вернулись.

Оставшиеся индейцы перепугались. Они отказались идти вперед, заявив профессору, что их товарищи стали жертвами Могуены и поэтому надо отсюда скорее выбираться.

О Могуене, загадочном существе-вампире, жившем в глухих джунглях, среди индейцев и негров — искателей каучука ходила недобрая слава. Могуена заманивал людей в леса и болота и высасывал из них кровь.

С большим трудом профессор уговорил подчиненных продолжать путь.

Через день исчезли еще три индейца-носильщика. Казалось, они провалились сквозь землю. И снова Грасильяму сумел развеять страхи своих спутников.

— Цель близка, — убеждал он, — только движение может нас спасти.

Мужествен был руководитель экспедиции, но и у него пробежали по спине мурашки, когда как-то вечером он услышал, как из глубины джунглей раздался протяжный крик:

— Несчастные! Вы идете на свою погибель! Уходите на юг…

— Это Могуена, — зашептали индейцы, дрожа от страха.

Сколько ни уверял профессор, что если уж Могуена — вампир, то он не станет предупреждать людей об опасности, но носильщики потребовали возвращения.

Профессору пришлось уступить.

Несколько дней экспедиция проблуждала в джунглях. Измученные люди оказались перед лицом неминуемой гибели. Вечером, когда они лежали возле костра, размышляя о своей горькой судьбе, из чащобы снова раздался таинственный голос:

— Несчастные! Вы идете неправильно. Я укажу вам путь. Будьте внимательны!

Утром профессор, которого мужество не покинуло, сделал несколько шагов в сторону, откуда доносился таинственный голос, и обнаружил на одном из деревьев свежий глубокий надрез. Пройдя еще немного, он нашел второй надрез, а за ним и третий. Это был путь, указанный неизвестным доброжелателем.