Сергей Палий - Изнанка Страница 31

– Да какой там... – досадливо отмахнулся Валера. – Говорю ж, не помню толком ничего.

– Дурень ты, совсем от женщин отвык! – поучительно сказал Шуров, поддевая пальцем бюстгальтер на бицепсе Рысцова. – Кто ж до такого ватерпаса напивается... Э-эх... дружинник.

– Прибраться надо. Чуток. – Валера вдруг напружил щеки, покраснел и прыснул со смеху, заваливаясь на спину. Поборов удушливый спазм в горле и судорожными глотками затолкав обратно опаляющие пищевод всплески желудочного сока, он просипел: – Кажется, Тема, наши студентки опоздали к третьей паре!

Кадр шестой

Костры для правды

Симпатичной Насти среди присутствующих так и не обнаружилось – по всей видимости, ушла еще ночью...

Проводив девушек, неразговорчивых и стыдливо прячущих глаза, Валера с Артемом привели в возможный порядок квартиру и заварили крепкий чай. Принимать какую-либо пищу их организмы категорически отказались, поэтому приятели сошлись на горячем цейлонском напитке, в который прозорливые англичане в свое время смекнули добавить экстракт бергамота.

– Давным-давно в какой-то газете я читал статью, в которой некие умники проводили опрос среди разных людей на тему «Как вы боретесь с пьянством?» – неспешно проговорил Рысцов, смакуя кипяток из гигантской фарфоровой кружки. – Так вот, меня больше всего порадовал ответ одного программиста. Он лаконично заявил: «Я не похмеляюсь».

Шуров оценивающе покачал головой, тоже отхлебнул чаю и крякнул:

– М-дя, в общем-то мудро.

– Знаешь, в чем ценность этого ответа? В идее. И она применима не только к вопросу алкоголизма.

– Что-то я не чую тут особых шедевров диалектики.

– Потому что ты дуб, Тема. Вдумайся: он не похмеляется. То есть борется не с соблазном как таковым, а с его последствиями, находясь во власти которых, человек, как правило, наиболее уязвим. Это гениально.

– Что-то ты мне совсем извилины заканифолил. Давай рассуждать проще. Мы соблазну поддались? Ес, оф корз. Еще как поддались! Но сегодня мы не похмеляемся? Нет, ни в коем случае. Мы мирно пьем чай и беседуем на отвлеченные темы. Значит, у нас есть сила воли, и мы свободны от паутины соблазнов.

– Можно и так сказать...

Они поцокали языками, отпивая помаленьку из кружек, и замолчали. Прошла минута, вторая. Зафырчал холодильник – пожалуй, единственный бытовой прибор, полностью уцелевший после вчерашнего побоища.

– Пива точно не хочешь?.. – вдруг спросил Артем и уперся взглядом в наспех отмытую скатерть кухонного стола.

– Хочу, – честно признался Валера. – На гильотину бы сейчас пошел за бутылку «Миллера»! Но... не буду. Ибо я – гордый примат, а не какой-нибудь там слабохарактерный моллюск.

– Вот это ты правильно сказал. И обсуждению оно не подлежит, – твердо согласился Шуров, но все же какая-то жилка разочарования прошелестела в его голосе. Малюсенькая-малюсенькая...

Спустя час, выдув четыре бадьи душистого чая и немного отойдя от утреннего коллапса, Шуров вынес решение пойти домой. Сослался на то, что ему необходимо отречься от суеты бренного мира и хорошенько обмозговать предложение Петровского. Ни о чем конкретно не договариваясь, приятели расстались, и в глубине души каждый из них толком не был уверен, что другой заявится завтра в восемь на студию к Андрону.

Меряя опустевшую квартиру шагами, Рысцов все больше и больше хмурился. Извлекши из-под ванной злополучное орудие разрушения, он повертел молоток в подрагивающих руках, брезгливо отбросил на порванное кресло. Это ж надо... Серьезно его переклинило, не по-детски. В состоянии хмельного аффекта таких дел наворотить можно – мама, не горюй... Н-да.

Стационарный телефонный аппарат не фурычил: он был накануне обильно залит шампанским и попахивал горелым пластиком, поэтому Валере пришлось отыскать в недрах дубленки мобильник, чтобы связаться со Светкой. Домашний не отвечал. Ну да, правильно, Сережка еще в школе, наверное, а сама она по каким-нибудь магазинам шляется. Попробуем на сотовый...

– Алло...

Голос запыхавшийся; в трубке, на заднем фоне, шум. В метро, поди...

– Привет, когда сегодня можно Сережку повидать?

– Алло! Слышно тебя плохо...

– Сережку когда увидеть можно? – громко спросил Рысцов.

– Сережку... Давай завтра, часов в семь вечера.

– Нет, сегодня. Завтра я уезжаю из Москвы. Надолго.

Светка помолчала, засопев и ругнувшись куда-то в сторону. Точно, в метро.

– Куда это ты собрался?

– В Танзанию, – ляпнул он.

– Слушай, если ты опять напился, то пошел... – Продолжение тирады увязло в помехах.

– Я не напился! – рявкнул Валера, машинально скрестив средний и указательный пальцы на левой руке. – Серьезно говорю, надолго уеду. Даже не знаю точно насколько...

– Вот и катись подальше! – крикнула Светка, махом выходя из себя. – И не ори тут на меня!

– Дай сына увидеть, стерва! – прохрипел он, теряя контроль.

– Как ты меня назвал?.. – вкрадчиво поинтересовался Светкин голос, готовый лопнуть, как перетянутая струна.

– Стерва бездушная! – проорал Рысцов, вырубая телефон.

Он в два шага оказался на кухне, вытащил из холодильника непочатую бутылку «Джонни Уолкера», с хрустом отвинтил крышку и замер. Поднял голову к потолку и на сильно повышенных тонах высказал белой известке все то, что внутренние барьеры пока еще не позволяли высказать женщине. Даже такой стерве, как эта...

Размахнувшись что было мочи, Валера шарахнул откупоренную бутылку об пол, и во все стороны прыснули осколки. Запахло виски.

«Все мне переломало?! – тихо осведомился он непонятно у кого, отрешенно глядя в окно. – Зачем тебя вообще придумали?..»

Отшвырнув носком тапочка крупный осколок в угол, Рысцов развернулся и пошел в комнату. Быстро набросив футболку и свитер, постоял немного, приводя в порядок нервы. Раз она не хочет по-человечески, значит, будет по-обезьяньи...

Быстрым шагом проскакивая будочку консьержки на первом этаже, он краем глаза отметил, что дежурит не тетя Люба, а ее сменщик – угрюмый дедок в старого образца гимнастерке и камуфлированных шароварах. И то хорошо, а то после вчерашнего демарша стыдно было бы в глаза старушке взглянуть.

Опустив «уши» бейсболки, Валера через подземный переход вышел на внутреннюю сторону Садового кольца. Поднял руку, голосуя. Как назло из потока машин никто не спешил выворачивать в его сторону. Скоты на колесах! Бензин ведь дорогой, заправляться уже никому не надо, что ли?.. Наконец подрулила зачуханная «восьмерка», и молодой парень приглашающе кивнул, открывая переднюю дверь и даже не спрашивая, куда ехать. Бомбила.

До школы, где учился Сережка, Рысцов добрался за полчаса. Сунул в рот несколько мятных жевательных подушечек: перегар-то – на гектар... Войдя в светлый и просторный вестибюль, приблизился к охраннику, подозрительно вперившему в незнакомца цепкий взгляд. Ясно, тоже из ментов бывших...