Обычное дело - Дикий Носок Страница 32

Из дверного проема молча вывалился клубок из двух переплетенных тел, продолжающих мутузить друг друга. Поначалу даже трудно было понять кто это. Оказалось, Борис и Олег. Следом за ними гуськом выбежали мужчины и бросились разнимать. Оба бойцовских петуха пострадали несильно: кости и зубы были целы. Причина драки невозмутимо стояла в дверях в обтягивающей майке и чересчур узких шортах, явно наслаждаясь происходящим. Осуждающие женские взгляды Светку ничуть не смущали.

Двух соперников за Светкину благосклонность еще долго не рисковали оставлять наедине. И кто из них счастливчик Ирина тоже долгое время не могла понять. Оказалось, оба, но в разное время. Эта мыльная опера уже порядком всем поднадоела. «Интересно, а к Михаилу эта сучка-щучка подкатывала? Она ведь никого вниманием не обошла, чертова любительница разнообразия,» – часто задавалась вопросом Ирина. Но знать на него ответ вовсе не хотела.

Анна Михайловна плохо себя чувствовала с начала лета. Она никому ни на что не жаловалась, пила какие-то таблетки и делала уколы, назначенные Светкой. Но к концу июля слегла. Все переполошились. Анна Михайловна почти ничего не ела, ее без конца рвало, слабость не давала возможности подняться с постели. Зато Светлана вновь чувствовала себя на коне, как единственный медик в доме. Раздутое самомнение, впрочем, не помогало ей справиться с болезнью. Она предполагала, что дело в печени, колола Анне Михайловне гепатопротекторы, противорвотное, физ. раствор, глюкозу и Бог знает, что еще. Толку было немного. То ли диагноз был неверен, то ли лечение. Теперь Егор сидел у бабушкиной постели, подавленную и испуганную озабоченными лицами взрослых Соню старались не пускать по просьбе Анны Михайловны. Агония длилась две недели. В середине августа она умерла.

Это событие произвело тягостное впечатление. Все были подавлены и угнетены случившемся, даже Светлана. На Егора страшно было смотреть, Ирина всерьез опасалась, как бы он сделал с собой чего-нибудь. Поэтому одного его не оставляли. Растерянная и ничего не понимающая Соня пыталась приласкаться к брату, но тот словно окаменел. Ирина взяла девочку к себе и постаралась окружить ее душевным теплом, вниманием и заботой. Она все чаще надолго погружалась в депрессивные мысли, которые одолевали ее и раньше. Пусть они выжили в апокалипсис, но какой в этом смысл, если теперь будут умирать от банальных вещей, типа аппендицита? Это может случиться с любым из них в любой момент. И с ее детьми тоже. Ирину уже не радовало ничего вокруг. Хорошо скрываемое отчаяние все больше овладевало ей.

Немного отвлекала работа. Конец августа – начало сентября именно то время, когда день год кормит. Конвейер по заготовке продовольствия на следующий год не останавливался ни на день. Перевести дух смогли только в середине сентября. К этому времени в поле осталась только кукуруза на корм скоту, а в садах – поздние сорта яблок.

В это же время стало очевидно, что Светка снова беременна, ее мучил токсикоз. В воздухе безмолвно повис вопрос: «Кто отец?».

Глава 18.

В один из теплых, ясных, солнечных дней «бабьего лета» Ольга оседлала застоявшуюся Снежинку и отправилась покататься. Поездка преследовала и практическую цель – поискать, нет ли где во дворах домов заготовленных дров. Это сэкономило бы им силы и время. Ольга пустила лошадь вскачь по проселочной дороге, наслаждаясь чувством полета и ветром в лицо. Выехав на шоссе, она обогнула вертолет, уныло повесивший лопасти, будто грустный ослик уши, и припустила в сторону реки, намереваясь пересечь мост и осмотреть деревню на другом берегу. На дорогущую спортивную машину, стоящую на обочине, Ольга не обращала внимания, как и на все прочие. Но ровно до того момента, пока водительская дверца не открылась и помятый, заспанный мужчина не уставился на проскакавшую мимо Ольгу ошалевшими глазами. Ольга резко осадила Снежинку и развернулась.

Разом проснувшийся мужик уже выскочил из машины с криком: «Стойте! Подождите!»

Ольга уже возвращалась назад.

«Девушка, милая, кто Вы, откуда?» – судорожно хватаясь за упряжь лошади, сбивчиво говорил незнакомец.

«Привет, я Ольга. Мы здесь недалеко живем,» – спокойно ответила она. Ольга очень хорошо понимала, что он сейчас чувствует. Сама пережила подобный шок, встретив людей после нескольких месяцев одиночества.

«Мы? Вы не одна?» – радостное изумление в ответ.

«Нет, нет. Нас много, целый колхоз,» – пошутила Ольга. – «А вы кто?»

В этот момент открылась пассажирская дверь и оттуда показалась не менее заспанная, но совершенно очаровательная юная девушка лет шестнадцати. – «Ой, привет!»

«Простите, я – Леонид, а это моя дочь Лиля. Мы из Москвы. И Вы – первый живой человек, которого мы видим за последний год,» – уже придя в себя, связно объяснял мужчина.

«Ну так едем к нам,» – радушно пригласила Ольга.

Высокотехнологичное, неадекватно дорогое в свое время чудо зарубежного автопрома смогло доехать только до вертолета, припаркованного на шоссе. На проселочную дорогу водитель спуститься не рискнул из-за низкой посадки автомобиля. Игрушку пришлось оставить и дальше пойти пешком. Ольга спешилась и, ведя Снежинку в поводу, рассказывала Леониду и Лиле, бодро катившим свои чемоданы на колесах, историю появления здесь вертолета. Заодно украдкой рассматривала их.

Девушка была чудо как хороша. Среднего роста, худенькая, изящная, она шла, покачивая бедрами, будто пританцовывая. Тонкую длинную шейку венчала аккуратная головка с совершенно кукольным лицом: большие чуть припухлые ото сна карие глаза, плавный изгиб черных бровей, четко очерченный небольшой капризный ротик с яркими пухлыми губами. Черные вьющиеся волосы заколоты на макушке так, что несколько локонов выбиваются из прически, обрамляя лицо. Такие лица прежде Ольга видела только в журналах.

Мужчине было за пятьдесят, он выглядел спортивным и подтянутым. Если бы Ольга разбиралась в дорогой брендовой одежде, то не удивилась бы тому, сколько стоят непритязательные на вид джинсы, свитер и кроссовки нового знакомого. Дорогая салонная стрижка год спустя превратилась в воронье гнездо, которое Леонид пытался кое-как привести в порядок самостоятельно. Внимательный взгляд серых глаз из-под очков в дорогой оправе и золотой перстень с черным камнем на мизинце правой руки завершали картину.

Свою трудовую деятельность хороший мальчик из приличной еврейской семьи Леня Гольдман начинал младшим научным сотрудником в Богом забытом НИИ. Год назад он был преуспевающим столичным юристом. На пару с партнером у них была солидная юридическая фирма с хорошей репутацией, занимавшаяся делами крупных корпоративных клиентов. Гонорары позволяли жить на широкую ногу, и Леонид со временем обзавелся дорогими привычками: кататься на лыжах в Альпах, водить дорогие спортивные машины, летать на выходные в Париж, поражая воображение очередной пассии. Женщины ему всю жизнь нравились однотипные: яркие восточные брюнетки