Владислав Жеребьёв - Проект «Сколково. Хронотуризм». Сталинский сокол Страница 32

– Творческие люди, – заговорил кто-то новый, очевидно, из второго кольца охраны. Голос был заметно глуше, да и сам сигнал «гулял», перемежая слова говорившего с неясными потрескиваниями эфира. – На них это похоже. Пусть посидит в одиночестве, подышит, покушает успокоительное.

– Да черт с ним, с ван дер Гусом! Кто на входе?

– Барклай и Эргюс.

– Живо туда, сейчас пойдут по коридору.

Дождавшись, когда громыхание полицейских ботинок по паркету стихло, ирландец заглянул в зал, где несколько мину разыгрывалось основное действо. Бледный как мел Эрик сидел у окна, одной рукой держался за сердце, другой распаковывал пилюли. Он громко дышал, стараясь загнать в непослушные легкие больше воздуха. Увидев появившегося на пороге подельника, эксперт мотнул головой в сторону грубого дощатого стола, на котором приставленные парадной частью друг к другу стояли три картины.

– Которая? – зашипел на старавшегося прийти в себя эксперта Габриель.

– Та, что слева, – пролепетал толстяк. – Когда свет начал мигать, я чуть было душу богу не отдал, так страшно стало. Ты бы хоть предупредил.

– Чуть не считается. – Ирландец кинулся к картине и, убедившись, что это именно она, принялся спарывать холст перочинным ножом.

– Осторожно! – взвизгнул ван дер Гус, увидев столь варварское обращение с шедевром. – Это же подлинник Вермеера. Ты с ума сошел, Джонсон.

– Заткнись, – ирландец бросил на сообщника испепеляющий взгляд. – Я слишком много вложил, чтобы под конец погореть на простой транспортировке. О тебе я уже позаботился, тряпка. Следствие в любом случае обойдет твою персону стороной. Сейчас возьми раму и поставь вон в тот угол. Я зайду сюда через десять минут и засуну её в мусорный пакет. Понял?

– Понял, – толстяк наконец справился с упаковкой и засунул таблетку себе под язык. – Ты правду говоришь, Джонсон, что подозрение на меня не падет?

– Успокойся, – ирландец скатал холст в трубку и сунул за пазуху. – Если и будет что-то известно насчет тебя, то очень мало и скоро забудется. Держи язык за зубами и не трать пока деньги, которые я тебе дал. Год, или чуть больше, придется потерпеть, а потом делай с ними что хочешь.

– Понял, – закивал бледный эксперт. – Держать язык за зубами и не тратить денег.

– Вот и славно, – убедившись, что в коридоре нет посторонних, Кларк придал своему лицу безучастное выражение, ссутулился, прошмыгнул сквозь толпу возбужденных туристов и зашагал в сторону хозблока.

Бронебойные пули выполнили свое предназначение: трое полицейских вповалку лежали внутри грузовика. Ни один из них, к облегчению Виноградова, признаков жизни не подавал. Оставалась еще одна небольшая проблема: отсоединить цепочку, связывающую кейс и руку одного из стражей правопорядка. Взяв валяющийся в луже крови автомат, Всеволод брезгливо отряхнул руку от багровых капель и, поднеся дуло к звену цепи, утопил спусковой крючок. Автомат дернулся, выплевывая свинцовых пчел. Пули звонко лязгнули о бронированное дно грузовика и ушли рикошетом в мертвое тело, лежавшее рядом. Секунда, и заветный кейс готов к транспортировке.

Подняв вожделенную добычу, Виноградов обернулся, окидывая взглядом поле боя. Что ни говори, поработал он на славу. В одиночку, слабо ориентируясь на местности, и с плохим английским. Но что самое приятное – ни одной царапины.

Подняв увесистый трофей и убедившись, что это точно он, поскольку в фургоне больше ничего похожего не обнаружилось, он присел на землю и, вогнав лезвие ножа в замок, с силой повернул рукоятку. Замок щелкнул и открылся. Вынув работу Яна Вермеера, отставник придирчиво взглянул на нее. Да, это была та самая картинка.

Далекий рев сирен заставил его вздрогнуть. До переброски оставалось шесть часов, за которые требовалось оторваться от погони, остаться в живых и не выпустить из рук полотно. Вскочив, полковник вновь забрался в броневик и схватил первый попавшийся автомат. Работать на близкой дистанции, имея на руках только снайперскую винтовку, он не привык и считал верхом самонадеянности. Слишком громоздкая она была, слишком длинная. Вот автомат, это самое то, если, не дай бог, придется столкнуться с этими парнями. Четыре запасных магазина, под завязку набитые продолговатыми смертельными капсулами он рассовал по карманам, прикинул, сколько осталось времени до визуального контакта со спецурой, и бросился к «ситроену».

Пока нидерландские полицейские доберутся до места трагедии, пока поймут, что произошло и, вызвав медиков, бросятся растаскивать завалы, он уже будет мчаться по шоссе, все дальше и дальше уходя от своих преследователей. Главное, не дать им сесть себе на хвост, пробраться в ближайший городок и затаиться.

И тут Виноградову пришла в голову одна интересная идея. Что, если выложить карты так, чтобы полиция решила, что с грузовиком разбирались сразу несколько человек, а не снайпер-одиночка? Пробежавшись по бывшим огневым позициям, он как мог, размял траву, а затем, шагнув в сторону, принялся вытаптывать в грядках тюльпанов большую поляну. Пусть создастся впечатление, что бандиты, собравшись здесь, советовались и распределяли обязанности и только потом залегли по местам. Конечно, опытный криминалист с первого взгляда расшифрует простенькую хитрость полковника, но подобного спеца в приближающихся фургонах, скорее всего, нет. Бойцы, прочесывая местность, решат, что искать нужно группу и тем самым дадут Виноградову фору.

Оглянувшись еще раз и убедившись, что больше он ничего не сделает, он бросился к автомобилю и, забросив на заднее сиденье оружие и деньги, рванул с места, оставив на гладком сером асфальте черные пятна от горелой резины.

Бензин в баке закончился через четыре часа, и машину пришлось бросить на обочине дороги. Выиграв время и серьезно опережая погоню, бодрый и свежий полковник шел в сторону городка с неблагозвучным для русского уха названием Нупдолтр. Под мышкой у него был прямоугольный сверток, запакованный в газету, на плече болтался трофейный автомат, а на руке появилось еще шесть тонких ровных порезов. Соваться в городок в таком виде он, конечно же, не мог. В первую очередь требовалось спрятать оружие и снять картину с распорной рамы, превратив её в рулон.

С ножом Виноградов расстался неохотно, решив оставить при себе только тубус с шедевром и несколько пачек местной валюты, которые рассовал по карманам брюк. Одну пачку он распечатал и разложил купюры во внутренних карманах, дабы местное население не ломало голову, откуда у замызганного пешехода такое большое количество наличности.

В отличие от России, за границей к большим суммам на руках относятся осторожно. Если человек расплачивается не по кредитке, а достает из кармана сложенные вдвое купюры, значит, либо бандит, либо торговец наркотиками.