Максим Курочкин - Аниськин и шантажист Страница 32

– Не знаю кто. Раньше я был, а теперь черта лысого я вам, а не желатель.

Подтверждением угроз послужила крепкая и внушительная дуля, выскользнувшая из-за створок занавесок как балерина из-за занавеса. Братья обменялись многозначительными взглядами. Кто его поймет, этого Печного? То, что он обиделся, это факт. А вот на что? На то, что они хотели на пару минут выставить его за дверь? Вряд ли.

– Еще не знаю, кто лучше военные тайны хранить умеет, – не стал дальше мучить их сомнениями дед, – чего надумали! Ежели не доверяете, то сами идите на мороз и секретничайте, скоко влезет. А старика не тираньте, и так уж немного осталось, – и старик заворчал что-то горячее и обидное себе под нос.

По обрывкам фраз, долетавших до братьев, был приблизительно понятен смысл его речи. Одна из фраз заставила братьев насторожиться.

– Что ты там про Рыбьего Глаза? – не удержался Костик.

– Молюся. Чтобы покарал.

– А не жалко?

– Дык, он не злой, – снисходительно успокоил их дед, – так, невры маненько потреплет, и все. Зато в следующий раз неповадно будет.

– Дед, а дед, – пошел на мировую Костик, – давай мириться, а? Мы ничего плохого и не думали, а помощь твоя нам действительно нужна. Даже и не помощь, а совет старшего мудрого товарища. Совсем мы без тебя запутались.

– Не брешешь? – насторожено поинтересовался Печной.

– Зуб даю на холодец, – рубанул рукой воздух Костик.

– Лады, плечо дай, – свесил валенки со снохоубежища Печной.

Спустя пару минут военный совет был уже в полном разгаре. Печной подтвердил, что Рыбий Глаз – не дитя белой горячки, поразившей Макратиху, а вполне реальный персонаж спектакля под названием «Но-Пасаран и его жители». Правда, раньше это был довольно бледный персонаж, нечто вроде кикиморы или хоки, которыми пугают детей. Существовал он, в основном, в стенах комнат и строго взирал на детей, которые капризничали перед сном. Наказывать – не наказывал, но смотрел довольно неприятно. Но в последнее время Рыбий Глаз набрал силу, научился писать и стал разбираться в дензнаках.

– И что, действительно пишет письма? – не совсем поверил Костик.

– А то? Я сам видал. И подчерк у него такой куратненький, как в букваре. Ясно дело – нечисть. Рази человек будет так ладненько буквы выводить? Да не в жисть!

– А что пишет-то? – решил еще раз утвердиться в своих догадках Костик.

– То и пишет. Штраф требоват и искупления. Совсем мужиков замордовал. Ни тебе от бабы гульни, ни скради чего. Все видит, черт, никуды от него не спрячисси.

– А с какой такой стати его слушаются? – немного обиделся Костик, – он что, милиция или глава областной администрации? Или ты хочешь сказать, что все мужики Но-Пасарана страх до чего боятся Рыбьего Глаза, кикимор и хоки?

– Глаза не боятся, чего его бояться, если у его ни рук, ни ног? Так он же не токмо глазеет! Женам доносит – раз, суседям всю подноготную раскрывает – два, пакостит самым гнусным образом – три. Вот, скажем, мужик один у нас – дурной такой мужик – повадился гусей на огородик в детском саде выпускать. Детишки там копошатся, то редисочку, то капустку, не для дела, для развлечения больше. А он – гусей. Гуси-то не токмо топчуть, но и просто жрут все, что не попадя. Детям огорчение, понятно. Уж скоко воспитательницы с ним ругались, а все без толку. Руками разводит и ржет, окаянный: дескать, они сами. Рыбий Глаз его и предупредил. А тот письмом у всех на глазах смокрутку раскурил. Вот и поплатился.

– Убили? – обрадовался Кирилл.

– Куды там! По осени, как есть перед сбором урожая, целый пролет забора с его огорода пропал. Как коровы на пастбище шли, так всей компанией к нему и зарулили. Пастух, понятно, гонял, да куда там! Чего поели, чего потоптали. Да еще письмо пришло, дескать, если не одумается, и гуси к зиме в теплые страны улетят. Тут уж он кобениться перестал, сделал, как велено: сам щель в заборе заделал, через которую гусаков запускал и мешок яблоков детишкам принес. Ну, и штраф, как полагается.

– А штраф в дупло положил? – не удержался Кирилл.

– Зачем в дупло? Мы что, в прошлом веке живем? Слава Богу, почту изобрели.

– А откуда ты все это знаешь? – продолжал сомневаться Кирилл.

– Разведчик – это не профессия, разведчик – это призвание, – высокопарно, но туманно ответил Печной.

– Он действительно в курсе всех местных новостей, – подтвердил Костик, – откуда все узнает – представления не имею. Лежит целый день на печи, света белого не видит. Но знает больше меня.

– Во-во, – крякнул польщенный дед. – я еще и не так могу. Я еще и в засадах, и из ружья. И вообще, можете спать спокойно. Раз вы у меня совета добровольно спросили, то и я к вам всей душой. Больше зеленкой мазать не буду, ловите себе спокойно Рыбьего Глаза.

Печной, конечно, обладал натурой противоречивой и вредной, но если чего пообещал, то можно было не сомневаться – обещание выполнит. В этом Костя уже успел убедиться. Уснул он почти счастливым. Сыпь проходила, зеленка – тоже, осточертевший карантин заканчивался, и с завтрашнего дня можно было вместе с Кириллом заняться поиском того, кто скрывается под псевдонимом «Рыбий Глаз – великий и ужасный».

Круглый, абсолютно лишенный присутствия хоть какой-нибудь завалящей мысли Глаз не мигая смотрел на Костика. От этого взгляда Комарова не покидало постоянное состояние дискомфорта. Ему казалось, что по коже ползает кто-то липкий и опасный, и Костя хлопал себя по подозрительным местам, ожидая, что под ладонью окажется кто-то живой и холодный. Под ладонями было пусто, и юноша совершенно четко осознавал, что то липкое и холодное, что причиняло ему столько неприятностей, было настолько бестелесно, насколько и омерзительно, потому как нельзя назвать взгляд материальным. Хотя можно назвать его омерзительным.

Самое ужасное состояло в том, что бороться с этим взглядом было немыслимо. Ни физическая сила, ни интеллект ничего не могли поделать с круглым, чистого оранжевого цвета глазом. Разве можно задушить интеллектом того, у кого по физическим причинам начисто отсутствует мозг? Разве можно применить один из приемов рукопашного боя против того, кто не может ответить простым и незатейливым ударом на удар? Надо было найти силу, которая могла бы противостоять этому глазу. Иначе Костик никогда не избавился бы от ощущения, что по телу его ползает липкий, холодный и омерзительный до тошноты взгляд.

Вот взгляд добрался до головы и запутался своими паучьими ножками в волосах. Костя попытался поймать его и почти поймал. Он поднес к лицу ладонь и увидел в ней не взгляд, а свой собственный клок волос.

«Так вот почему весь Но-Пасаран охотится за волосами Кирилла, – сама собой пришла догадка, – Рыбий Глаз догадался, что брат представляет собой серьезную опасность. Он разослал письма всем сельчанам и потребовал, чтобы они запугали его таким жутковатым способом. Он пытается избавиться от Кирилла. А только ли от Кирилла?»