Александр Громов - Первый из могикан Страница 32

Тоже нет. Лиловый клейстер поймал меня, как муху. Держит. Не вырваться. А вот так? Опять мимо. Первоматерь моя Люси, а ведь я и вправду глуп: забыл в живом корабле скафандр-эластик с недоизрасходованным кислородным баллончиком… Вернуться, что ли?

Почему-то мне очень не хочется возвращаться. Даже на одну минуту. Тюрьма есть тюрьма, а я еще не освобожден окончательно — хозяин ведь может и передумать.

Лишь с девятой попытки я попадаю в рубку — и дышу! Блаженство пополам с мукой, эйфория, опьянение! Так дышит кашалот, всплывший с километровой глубины, полной мрака, холода и морских чудищ, но не воздуха. Так дышит неудавшийся висельник, рвущий с шеи оборвавшуюся веревку.

Хорошо, что воздух в рубке есть вообще! Похоже, чужак восстановил мою капсулу именно в том виде, в каком подобрал ее. Светятся индикаторы, работают все экраны внешнего наблюдения, кроме переднего, сожженного ядерной вспышкой. Сейчас чужак должен быть на левом экране…

Его нет. Там чернота, там мертво, немигающе светят холодные звезды, неровной полосой тянется река Млечного Пути, и я точно знаю, что чужак не закрыл обзор. Нет его и на других экранах. Ссадив меня, живой корабль просто исчез, не заботясь о дальнейшей судьбе бывшего подопечного. Что ему до меня? За сошедшего на остановке пассажира водитель ответственности не несет.

Хорош бы я был, если бы вздумал вернуться!

Короткий озноб. Настоящего страха еще нет, он придет потом, и скорее всего во сне. Что ж, покричим от кошмаров, плевать. Это небольшая плата за жизнь и свободу. Ничего не пугаются только мертвые да коматозники.

Топливо?

Ползаправки. Кислород? Кислорода еще много, суток на пятнадцать. Воды полно, система регенерации работает, зато пищи всего два дневных рациона — обычный НЗ. Плюс тонизирующие таблетки. Ладно, с голоду не подохну, а вот успею ли за пятнадцать суток добраться до лунной базы — вопрос.

Система навигации работает по очень простому принципу: по наводке на две опорные звезды и Солнце бортовой компьютер вычисляет положение капсулы в пространстве, определяет текущие координаты пункта назначения (для планет, крупных спутников и нескольких астероидов их не надо даже вычислять — параметры орбит «зашиты» в памяти) и предлагает на выбор несколько расчетных траекторий полета, особо выделяя среди них кратчайший, оптимальный по расходу топлива и даже оптимальный по комфорту.

Можно пытаться оптимизировать траекторию по двум или даже трем параметрам. Находясь во внутренних областях Солнечной системы, можно повысить точность исходных данных, избрав в качестве основной «опоры» не Солнце, а одну из планет — если уверен в том, что при помощи слабой оптики можешь отличить Венеру от Юпитера. С далекими звездами проще: компьютер нарисует звездную карту, и только полный идиот спутает Капеллу с Антаресом. Проще не придумаешь. В системе навигации разберется не только пилотесса со стажем, но и наскоро обученный эксмен со среднетехническим образованием, а то и без оного.

Бетельгейзе я нахожу безо всякой карты. Почему это, любопытно знать, греки видели в Орионе звездного охотника? По-моему, он куда больше похож на галстук-бабочку или на бантик для игры с котенком. Впрочем, в Древней Греции, кажется, не было домашних кошек, не говоря уже о галстуках. Но ведь и арабы дали звезде в правом нижнем углу «бантика» имя Ригель, что значит Нога, а значит, тоже видели в контурах созвездия нечто человекоподобное? Выходит, и они не играли с котятами?

Взять, что ли, в качестве второй опорной звезды этот самый Ригель?.. Нет, лучше уж Вегу — для повышения точности рекомендуется брать звезды, разнесенные подальше друг от друга. Бетельгейзе и Вега — то, что надо.

Готово. Теперь Солнце. Все-таки пусть будет Солнце, а попозже я всегда сумею провести коррекцию. Вот он — желто-оранжевый шарик, услужливо затемненный, чтобы у меня не слезились глаза. Кожа лица явственно ощущает идущее от шарика тепло, но это элементарные шутки психологии, на самом деле при данной настройке экран не транслирует мне инфракрасное излучение. Даю увеличение, ищу центр шарика, который только в первом приближении шарик, а на самом деле нечто медузоподобное и геометрического центра не имеет…

Мама дорогая, что же я делаю! Холодный пот — внезапно, по всему телу. Ведь если чужак скрупулезно восстановил мою капсулу в точности в том виде, в котором она находилась на момент захвата, то в бортовом компьютере сбито время! Однажды растворенный в чужаке и вновь возрожденный компьютер свято убежден, что сейчас идет август прошлого года, а не февраль нынешнего…

Проверка — так оно и есть. Из холода меня бросает в жар. Ну и что мне теперь прикажете делать? Какому ослу придет в голову менять текущее время в бортовом компьютере? Оно выставляется по изотопному стандарту времени один раз — и как минимум до следующей профилактики. Это вам не домашний комп, а я вам не программист, чтобы знать, как «перевести стрелки», я всего-навсего пилот!..

Очень хочется пожевать что-нибудь. Это нервы. Надо было попросить моего хозяина завернуть мне какой-нибудь снеди в дорогу… Глотаю слюну. Нет, НЗ надо беречь! Мне две недели зубами щелкать.

Спокойно, спокойно… Представь, что ты на ринге в шоу Мамы Клавы. Представь, что ты в бою, и не теряй головы, иначе проиграешь. В сущности, у тебя только два мало-мальски разумных варианта действий: либо попытаться выставить на бортовом компьютере истинное время, либо прокладывать курс вручную. Первое чревато всеми ошибками, какие только можно сделать, работая наобум, включая потерю жизненно важных данных и прочие фатальные неприятности; второе грозит мне истощением запасов кислорода и топлива задолго до прибытия к цели, следовательно, смерть от удушья. Хорошенькая перспектива…

Третий вариант — ничего не делать — я по понятным причинам не рассматриваю.

Минуточку!.. А почему я должен обязательно «цепляться» за звезды? Да просто потому, что планеты ползут по орбитам. Если я сейчас поймаю, например, Землю, которая находится совсем не в том месте, где, по мнению компьютера, она должна находиться, и скажу компьютеру, что это Земля, поверит ли он мне?

Попытка не пытка. Сейчас я болтаюсь где-то между орбитами Земли и Марса, ближе к первой. В течение нескольких бесконечных минут я ищу в звездной пыли на экранах самую яркую пылинку и для начала едва не путаю Землю с Юпитером, а затем с Венерой. Но вот она — яркая зеленовато-голубая искра с притулившейся рядышком желтой искоркой Луны. Тот, кто проектировал Солнечную систему, сделал очень правильно, снабдив планеты разным количеством крупных спутников, а мелких мне с моей оптикой все равно не разглядеть. Любопытно все же, уцелел ли планетоид по имени Ананке после аннигиляции построек базы?