Норман Спинрад - Стальная мечта Страница 32

Каждый из восьми входов Муниципального Театра имел свой подъезд с изящными каменными колоннами, что поддерживали фронтон с барельефами, придавая массивному зданию легкость воздушного торта.

Музей Изящных Искусств был низким трехэтажным зданием, спроектированным как бесконечное количество крыльев, расходящихся во все стороны. Здание словно бы разрасталось вширь. Каждое крыло этой сокровищницы искусств гостеприимно распахивалось перед взором, будто приглашая зайти, и каждое было выполнено из особого материала. Архитектурный стиль слегка менялся от крыла к крылу. Крыши каждого из крыльев украшали скульптуры, созданные в различные периоды развития искусства, так что в целом внешний вид здания отражал многообразие духовных сокровищ, хранящихся внутри.

Окружающие общественные здания лишь немногим уступали по размерам; их фасады украшали героические статуи, бронза, резной камень, мрамор и металл. Перед каждым из зданий имелась открытая площадка, что в целом создавало эффект большого пространства и поистине героического масштаба.

Феррик подумал о том недалеком дне, когда партийные парады заполнят широченный бульвар от тротуара до тротуара, растягиваясь в длину на целые мили, а над ними будет реять алый лес партийных флагов; и будут они маршировать под звуки партийной музыки, распевая патриотические песни. Скоро придет тот день, но и теперь соединенный рев множества моторциклетных двигателей, яркие полосы флагов стремительно проносящихся мимо, сверкание стали, заставляли этот бульвар буквально вибрировать от энергии, а рабочих и чиновников - высыпать из зданий, чтобы полюбоваться на великолепное зрелище.

Колонна пронеслась через Изумрудный бульвар; подобно хвосту кометы, за ней тянулся плотный разрастающийся шлейф велосипедистов и прочих. Затем они свернули от центра города на северо-запад. Солнце уже начало садиться. В планы Феррика входило совершить въезд через западные районы города с тем, чтобы затем в сумерках вернуться в центр, в место, назначенное для первого выступления перед массами, где кровавый героический закат явился бы самой подходящей декорацией. Теперь процессия мчалась через очередной, кипящий жизнью коммерческий район. Затем снова потянулись опрятные многоквартирные дома, мало-помалу переходящие в пригород, где архитектура жилищ была сходной, но дома уже требовали ремонта, стены были облезлыми, уличная растительность - неухоженной, а тротуары завалены мусором. Встречные люди были одеты в грязное и рваное, как правило, мрачных расцветок. Судя по всему, местные обыватели располагали массой свободного времени, поэтому они молча глазели с тротуаров на несущуюся мимо процессию. Являли они собою весьма нездоровое и убогое зрелище напоминая Феррику Боргравию. Тренированные ноздри Феррика улавливали явственный дух доминаторов. Здесь он был особенно густ и тяжек. Феррик наклонился вперед и спросил Богеля, что это за место. Богель повернулся, чтобы ответить. Гримаса отвращения исказила тонкие черты его лица.

- Грязная дыра Люмпендорф. Оплот универсалистов. Большинство населения находится под влиянием Зинда. Данный околоток, можно сказать, задница города, то и дело раздувает мятежи и выставляет абсурдные требования: открыть границы или обратиться к мракобесам Зинда с тем, чтобы они помогли дам вывести породу рабов-недочеловеков. Я не советовал бы сюда соваться.

- Напротив, - заявил Феррик, - в самом ближайшем будущем наши штурмовые отряды должны прочесать этот район и истребить скрывающихся здесь доминаторов, ответственных за издевательство над истинными людьми.

- До сих пор никому не удавалось выполоть всех доминаторов на этой грядке. Они везде и нигде, - ответил Богель.

- Тогда мы просто должны сокрушать здесь головы всем подряд до тех пор, пока общее оздоровление ситуации не покажет, что мы истребили всех врагов до единого. Это единственный способ. В борьбе с доминаторами нет места соплежуйству.

Когда колонна мчалась по грязным улицам, мимо неухоженных садов и обшарпанных зданий, Феррик поклялся себе спасти как можно больше этих бедолаг, вырвав их из лап доминаторов и вернув цвету нации. А что до тех, кто слишком глубоко увяз в доминаторской ауре власти, то смерть для них окажется лишь благодеянием, учитывая их нынешнее унизительное положение.

Когда последние лучи заходящего солнца, садившегося за грядой холмов на западе, окрасили мир в пурпурные и оранжевые тона и в городе зажглись огни, машина Феррика во главе моторизованной колонны свернула на широкий проспект, заканчивающийся Браммер-парком. Здесь, на плоской вершине невысокого холма, в южной части парка, Феррику суждено будет впервые обратиться к массам от имени Сынов Свастики.

Уже сейчас в конце проспекта были ясно различимы и склон холма, и пылающая на его вершине двадцатифутовая свастика в полукруге огромных десятиметровых пылающих факелов. Когда до парка оставалось всего несколько кварталов, острый глаз Феррика выхватил из полумрака низкую трибуну, по обеим сторонам которой развевались на ветру гигантские алые флаги со свастикой. По правую руку от трибуны стояли партийцы в черной форме, а по левую - Рыцари. Похоже, все готово.

Оглянувшись назад, Феррик увидел две колонны моторциклов. Алые флаги и плащи со свастиками реяли по ветру, подобно красному лесному пожару. Земля содрогалась от рева моторов, который, казалось, заставлял трепетать каждую молекулу воздуха. А дальше, за штурмовым отрядом, катилась лавина паровых локомотивов, газомобилей, паробусов и велосипедов, занимая проспект на всю ширину от тротуара до тротуара. За ними бежала толпа горожан, спешивших не упустить начало спектакля, который вот-вот должен был разыграться. Воистину, поворотный момент истории близился! Когда машина Феррика приблизилась к основанию холма, Рыцари Свастики синхронно и четко выполнили хитрый маневр: две колонны моторциклов ушли вперед, в то время как водитель флагманского газомобиля снизил скорость. Теперь газомобиль двигался окруженный стройными рядами штурмовиков. Когда же вся процессия достигла наконец основания холма, на вершине которого пламенела гигантская свастика, колонна перестроилась вновь. Головные моторциклисты, мчавшиеся впереди обеих колонн, сблизились с газомобилем. Алые флаги подчеркивали благородную черноту флагманской машины, в то же время охраняя ее. Одновременно обе мотоколонны рванулись вперед, обогнав машину с ее почетной охраной, и устремились вверх по склону холма навстречу свастике. Когда два головных моторцикла находились всего в десяти ярдах от трибуны, водители резко остановились, выставив ногу и лихо развернув машины поперек движения. Остальные мгновенно повторили этот манёвр и замерли на склоне, не заглушая, однако, двигателей. Образовался почетный коридор из двух колонн ревущих моторциклов, ведущий от основания холма к вершине. Машина Феррика и почетная охрана остановились у начала этого коридора, поджидая, пока основная масса народа, заполнившего улицы, не подойдет поближе. Отсюда, с этого места, Феррик ясно различал Блута, Хаульмана, Декера и Пармероба, стоявших бок о бок по правую руку от трибуны в восхитительно черных, сверкающих хромом мундирах. В нескольких ярдах от них высилась могучая фигура Штепке в коричневой рыцарской форме.