Джек Уильямсон - Возрождение земли Страница 32

Бутоны, венчающие стебли-рапиры, слабо светились, наполняя джунгли призрачным фиолетовым сиянием. В ночи царила мертвая тишина, и тут до меня донесся шепот ветра, разносящего кроваво-красные искорки — по всей видимости, пыльцу. Во влажном воздухе присутствовал еле ощутимый тошнотворный запах, который я не могу описать.

Я простоял так целый час, прислушиваясь и пытаясь уловить голос Кейси. Окликал его на тот случай, если он просто заблудился и бродит по незнакомым джунглям в поисках выхода. Когда тени начали приобретать уж совсем пугающие очертания, я, содрогаясь от ужаса, затворил дверь, почувствовав себя спокойно только за гидравлической задвижкой корабля.

Прошли те двенадцать часов, о которых просил Кейси, и еще раз, и даже больше, а я все не улетал. Вновь начали сгущаться сумерки, глаза мои покраснели и слезились, когда наконец я увидел его. Кейси, прихрамывая и спотыкаясь, выходил из багрового марева, окутывающего джунгли. Одежда его изорвалась в лохмотья, а тело сплошь было покрыто кровоточащими ранами. Еле держась на ногах, Кейси дошел до трапа. Я помог ему подняться на корабль, и он рухнул в кресло штурмана.

— Запускай двигатели, — прохрипел он. — Быстро.

Естественно, я не знал, как это сделать. Кейси — тот когда-то учился управлять кораблем с отцом Пепа и даже тренировался на симуляторе полетов в отличие от меня. Единственное, чем я мог помочь, — это подать ему бутыль с водой, в которую он жадно вцепился. Осушив ее, Кейси отключился, так и не промолвив ни слова.

Я не спал, покуда был в силах, и осматривал окрестности на случай, если из джунглей появится какое-нибудь чудовище, преследующее Кейси. Он лежал в кресле и храпел, то и дело бормоча что-то и вздрагивая, будто сражаясь с каким-то невидимым врагом. Покачиваясь на ногах от усталости, я опустился в кресло пилота. Среди ночи Кейси потряс меня за плечо, чтобы я проснулся, и попросил освободить кресло, которое тут же занял сам. Мы взлетели.

Когда космолет благополучно поднялся в воздух, я отыскал пару пачек сухого пайка и предложил Кейси перекусить. Есть он не стал и попросил поискать аптечку. На его порезанных руках чернела запекшаяся кровь, а лодыжка затекла и побагровела. На бедняге не осталось живого места: весь изрезан, а раны опухли и воспалились. Я положил руку ему на лоб — у Кейси был сильный жар. Он отказывался разговаривать, но все же разрешил обработать шрамы и нанести ранозаживляющий спрей.

Это не помогло. Кейси трясло, однако он не отходил от пульта управления и сидел, сгорбившись, не сводя глаз с приборов. Я его ни о чем не спрашивал, и наконец, когда мы пролетали над Атлантикой в высоких слоях стратосферы, он прерывисто вздохнул и распрямился в кресле.

— Хочешь знать, — начал он хриплым и дрожащим голосом. — Хочешь знать, что случилось с Калем?

— Да, если ты в состоянии говорить.

— Я не нашел его, — он скривил бледные губы, — нигде. Но тебе потребуется рассказ для базы — если только будет кому передать его.

Я сходил за диктофоном. Кейси долго сидел и молчал, зажав его в трясущейся руке. Проходила минута за минутой, прежде чем он собрался с силами и начал. Наши имена, географическая долгота и широта, число. Он прервался, перевел дыхание, а потом встряхнул головой.

— Мы внимательно осмотрели Землю с орбиты — искали следы возможного пребывания инопланетян на территории Африки. — Слова давались Кейси с трудом, и вначале он говорил медленно, напряженно-формальным голосом, но вскоре речь его полилась свободнее. — Из космоса мы разглядели разметку, очевидно, имеющую искусственное происхождение. Приземлившись в саванне между Великим Разломом и Индийским океаном, вблизи с объектом, который поначалу приняли за оживленную трассу, мы очутились среди густой растительности неизвестного нам вида. Когда командир Дефорт отправился разведать окрестности и не вернулся, я предпринял попытку…

Он закрыл глаза и обмяк в кресле, вероятно, собирая в кулак остатки воли, чтобы продолжить рассказ или подбирая нужные слова, которые будут переданы компьютеру и послужат нашим потомкам через тысячи лет. Кейси поежился и, выпрямившись в кресле, продолжил твердым, спокойным голосом:

— Я предпринял попытку последовать за ним в те заросли растений с шипами, куда ушел капитан Дефорт. Они представляли собой непроходимую чащу темно-красных трехгранный стеблей, похожих на пики, усеянные острыми шипами по краям. Там едва-едва можно было пройти, и то лишь благодаря тому, что растения эти располагаются пучками, на некотором расстоянии друг от друга, достаточно широком, чтобы Дефорт сумел проложить себе среди них путь.

Почва здесь рыхлая, песчаная, она еще хранила отпечатки его ног. Я решил, что сумею пройти по следу. Хотя, признаюсь, для того, чтобы возобновить поиски, мне пришлось набраться мужества. Тропическое солнце полыхало в зените. Неподвижный, горячий, как в топке, воздух, которым едва можно было дышать, наполнял тошнотворный запах цветков, венчающих стебли. Пот валил с меня градом, не успел я пройти и с десяток шагов. Я остановился и, всем своим существом не желая идти дальше, оглянулся.

Однако я не мог повернуть назад: Дефорт, еще там, на Земле, до того, как мы стали клонами, поступил со мной по-человечески. Об этом говорили и записи в дневниках.

Он выслушал мою историю и нашел работенку на станции. Может, Арни и не желает больше о нас слышать, но мы должны собрать всю информацию, узнать все, что в наших силах, и передать на главный компьютер. Хотя бы ради Каля. Там и тогда его жизнь значила для меня больше, чем будущее всей Земли, каким бы оно ни было.

Я блуждал часа два среди этой жутковатой растительности по петляющим следам Дефорта, пока не вышел к широкой округлой вырубке, которую принял за возделываемое поле. В центре стояло небольшое здание, увенчанное плоским черным куполом. Его окружали закругляющиеся ряды, на которых размещались низкорослые растения с черными листьями, не похожие ни на один вид, что я встречал в наших справочниках по ботанике. Их треугольные листья были плотно прижаты к земле и образовывали розетку в форме звезды, а посередине красовались ярко-красные плоды размером с яблоко.

Поле казалось пустым, и все-таки мне стало не по себе. Я даже пожалел, что при мне нет сколько-нибудь серьезного оружия. Охотничьим ножом я срезал копьеобразный стебель, чуть повыше моего роста, и вырезал колючки у его основания так, чтобы можно было взяться рукой. Вооружившись таким нехитрым приспособлением, я пошел в центр поля, по следам Дефорта. На полпути к зданию след обрывался…

Каль не дался без боя — повсюду валялись разорванные в клочья черные листья, забрызганные чем-то бурым. Не исключаю, что это всего-навсего сок раздавленных в свалке красных плодов, но почему-то думаю, что это кровь Каля. Я опустился на колени, чтобы получше разглядеть улики и разобраться, что же здесь произошло, как вдруг раздался невнятный рык, и, подняв голову, я увидел, что со стороны дома на меня несется какое-то странное существо.