Евгений Прошкин - Загон Страница 32

- Слушай, умник! Насчет покушения не выгорит, ты прав. Рано я тебя прищучил, надо было позволить тебе что-нибудь сделать, да рисковать не хотелось. А вот с шуткой про полицию у нас все складывается. Тут и свидетели, и твое признание.

Иван Петрович потряс диктофоном и положил его обратно на стол.

- Ничего я не говорил... - выдавил мужчина.

- И отказ от собственных показаний - тоже тут. А что такое два взаимоисключающих высказывания? Не понимаешь? А я тебе объясню. Одно из них ложно, вот и все. Заведомо ложно, - уточнил дознаватель. - Еще полчаса с тобой пошутим - глядишь, года на два и наскребем.

Отвернувшись, он достал цилиндрик микротерминала и, не включая, скороговоркой произнес:

- Белкин запрашивает наряд. Нарушение статей "семьсот три" и "тысяча пятьсот двенадцать"... Нет, не опасен... Да, я жду...

Затем убрал цилиндр в карман и склонился над креслом.

- Минут десять у тебя еще есть. Но я бы на твоем месте постарался уложиться в пять. Вдруг у меня настроение изменится? - Он придвинулся еще ближе и прошептал: - Про "неотложку" записывать не будем. Ты мне расскажешь по секрету и спокойно пойдешь домой. С нарядом я как-нибудь улажу.

- Как же ты с ним уладишь? - спросил мужчина, тоже шепотом. - Если наряд не приедет? Потому что ты в свою палочку адрес не назвал. А еще она должна пищать, твоя палочка. Когда, дежурная по участку на связь выходит. А она у тебя не пищала. Клоун ты дешевый.

- Отлич-чно, - процедил Белкин. - Оскорбление должностного лица. Продолжай.

- Я полагаю, продолжать мы не станем, - сказали в дверях. - Этот произвол необходимо закончить. Немедленно.

На пороге стоял высокий пожилой человек с таким знакомым лицом, что представляться ему не имело смысла. И тем не менее он представился:

- Иващенко. Член Этического Совета Республики. Из-за его широкой спины появились двое бойцов в черных комбинезонах и тонированных бронешлемах. Оба держали длинные тепловые винтовки, и оба целились не в кого-то, а в Белкина.

- Извольте предъявить удостоверение, - сказал Иващенко.

Дознаватель медленно, чтоб не тревожить стрелков, сунул руку в пиджак и вытащил жетон.

- Угум... - молвил Иващенко, возвращая карточку. - Прошу вас дать отчет, на каком основании нарушены права гражданина.

- Никита Николаевич, это ты их вызвал? - спросил Белкин.

- Не сходи с ума, Иван Петрович. Их вызвал палач. Не сам, наверное, а через начальство.

- Никита Николаевич! - вмешался Иващенко. - Никакие прошлые заслуги не позволяют вам оскорблять гражданина...

- Гражданина Хрена Моржова, - продолжил Белкин. - Неизвестный задержан за сопротивление правосудию.

- Я не вижу здесь никакого правосудия. Чем вы тут занимаетесь?

- Расследую убийства Тарасова и Павлова.

- Очень хорошо, что расследуете. Задержанный в чем-то подозревается? Почему допрос идет не в участке, а на квартире? - Иващенко, не переставая говорить, подошел к столу и двинул пальцем плоский диск. - Вы предупредили задержанного, что записываете?

- Не предупредили! - мгновенно ответил мужчина. - Меня ни о чем не предупреждали!

- Что же вы, Белкин? Я не пойму, кто из вас двоих преступник?

- У меня есть информация, что здесь готовилось убийство.

- Да-а? - деланно удивился Иващенко. - У вас, у полицейских, всегда найдется какая-нибудь информация. Вот убийцы у вас не находятся, ну никак! А информации - этого у вас навалом. Надеюсь, она задокументирована? Хотелось бы ознакомиться.

Иван Петрович взглянул на профессора - тот лишь скорбно опустил веки.

- Нет, - сказал Белкин. - Она не на бумаге, а в голове.

- Надо же, какая у вас замечательная голова, - с издевкой произнес Иващенко. - Обладает юридической силой! Ну, а санкция? Санкция на допрос? Тоже в голове?!

- Разве это допрос? Так, беседа. Дружеская.

- Дружеская?! Вот уж, не хотелось бы числиться в ваших друзьях, господин дознаватель!

Он жестом велел одному из бойцов снять с мужчины наручники. Второй продолжал водить стволом за Белкиным.

- Неизвестный! - обратился к нему Иващенко. - Как вас там?..

- Соколов. Георгий, - ответил он, массируя онемевшие пальцы.

- Соколов Георгий, вы находитесь под неоспоримой правовой защитой Этического Совета Тотальной Демократической Республики, - без энтузиазма объявил Иващенко. - Любые ваши жалобы, касающиеся данного инцидента, будут рассмотрены во внеочередном порядке. Меры будут приняты незамедлительно.

- Вы же сами все знаете.

- Я должен услышать от вас, гражданин... Соколов, да? Не бойтесь, вы в полной безопасности.

- Я и не боюсь... Электрошок, задержание, обыск, наручники, допрос. На два года наберется, а? - подмигнул он Белкину.

- Не так скоро. - Иващенко достал свой диктофон и демонстративно включил запись. - Еще раз, и подробнее.

Профессор поймал взгляд дознавателя и, извиняясь, развел руками. Тот равнодушно повел подбородком - ничего, выкрутимся.

- Говорите, я жду, - напомнил Иващенко.

- А?.. - Соколов потер затылок возле левого уха и странно посмотрел на Ивана Петровича. - Что говорить-то?

- Все, что перечислили, - ответил Иващенко. - Задержание, допрос и так далее.

- А-а!.. - Он снова почесал за ухом и вполголоса чертыхнулся. - У меня претензий нет.

- Постойте! А электрошок?

- Я пошутил, - бесхитростно ответил мужчина. Все, кто находился в комнате, даже второй стрелок, удивленно повернулись к креслу. Соколов-Моржов сидел, по-детски хлопая ресницами. Он, кажется, понимал, что ведет себя нелепо, но давать показания против Белкина не собирался. Он почему-то передумал. Почесал голову - и тут же передумал.

- Когда мы пришли, на вас были наручники, - сказал Иващенко. - Это противозаконно, и вы...

- Претензий не имею.

- Вас допрашивали без санкции...

- Претензий не имею.

Иващенко тяжко вздохнул.

- Вы желаете что-нибудь сообщить?

- Попросить, - сказал Соколов. - Помогите мне отсюда уйти. Доведите до остановки, дальше я сам.

- Вас здесь удерживают силой?

- Нет, просто эти люди мне неприятны. Но претензий к ним...

- Да, я уже слышал. Что ж, ступайте. Иващенко дал знал бойцам, и те вымелись в коридор.

- А вы, Белкин, учтите: без последствий все равно не обойдется. Полицейского произвола я не допущу. Не для того меня в Этический Совет выдвигали.

- Я принял к сведению, господин член Совета, - сухо отозвался Иван Петрович.

- Учтите, Белкин! - дурашливо повторил Соколов-Моржов. И при этом посмотрел ему в лицо.

Иван Петрович широко улыбнулся.

Палач тоже улыбнулся, но одними глазами. Его улыбка получилась злее.

- Скотина... - прошипел Белкин, когда они с профессором остались вдвоем. - Клоуном меня обозвал!

- Клоуном?

- Да. Дешевым.