Григорий Адамов - Изгнание владыки Страница 32

Шумные аплодисменты покрыли эти слова Березина. Слышались возгласы: “Браво!”, “Браво, Березин!”, “Да здравствует советский патриотизм!”

Глаза Лаврова сияли. Он сорвался с места и бросился к Березину:

— Николай! Дорогой мой! Как я рад!

И на высокой трибуне, на виду у всего зала, они крепко обнялись.

В зале наконец восстановилась тишина.

— Слово для заявления по личному вопросу предоставляю товарищу Грацианову, — послышался голос председателя.

— Я не сговаривался с товарищем Березиным, — начал профессор, — но в прекрасных и сильных выражениях он сказал именно то, о чем и я хотел заявить с этой трибуны. Я пойду с моей страной по тому пути, который она избрала. Я разделю с ней радость победы и, если случится, горечь поражения. Я всего себя отдаю в распоряжение будущего строительства…

Новая вспышка оваций была сразу же прервана чьим-то мощным басом из зала.

Огромная фигура профессора Радецкого стояла в третьем ряду.

— Я полностью присоединяюсь к заявлениям моих товарищей…

Овации загремели снова.

Уже через декаду после исторического решения Государственной плановой комиссии был опубликован указ правительства об организации Министерства великих арктических работ — ВАР. Министром был назначен Владимир Леонтьевич Катулин с оставлением его в должности министра строительной промышленности.

Опытный организатор, прославившийся успешным проведением работ по повороту Аму-Дарьи к Каспийскому морю, Катулин пользовался огромной популярностью в стране.

Первым шагом Катулина было, как все и ожидали, приглашение Лаврова на должность своего заместителя и начальника строительства цепи подводных шахт. Сотни тысяч людей самых разнообразных специальностей — металлурги, химики, машиностроители, горняки, электрики, геологи, транспортники, врачи, климатологи, геодезисты, мелиораторы, моряки, радисты — стремились попасть в почетную армию строителей величайшего сооружения эпохи.

Фабрики, заводы, шахты ждали решения вопроса, кто перейдет в ведение нового министерства для снабжения строительства своей продукцией. Всем было известно, что такому огромному начинанию потребуется множество предприятий.

С приглашением на работу Березина, которое состоялось по личному представлению Лаврова, это сложное дело быстро двинулось вперед. Каждый день опубликовывались списки переходящих в ведение ВАР предприятий самых разнообразных отраслей промышленности.

Такой первоклассный завод, как Московский гидротехнический, на котором Ирина сейчас работала уже начальником производства, был включен в первый же список предприятий, переходящих в ВАР.

Огромная армия конструкторов и исследователей в центральном аппарате ВАРа, в конструкторских бюро заводов и фабрик, в научно-исследовательских институтах и лабораториях немедленно принялась под руководством Лаврова за разработку новых конструкций, сплавов металлов, за создание новых строительных материалов — всего, что было необходимо для такого необычайного строительства.

Уже через месяц мощный флот исследовательские судов и ледоколов был готов к выходу в Северный Ледовитый океан. Там они должны были искать наиболее удобные — с геологической и радиогеологической точек зрения — пункты для строительства шахт под полярной струей Гольфстрима. Время для подготовки похода в эти широты не было упущено: ледовые прогнозы на июль август, сентябрь и даже весь октябрь были исключительно благоприятными.

С острова Рудольфа, с мыса Желания на Новой Земле, с острова Визе, островов Большого Котельного, Беннета и Генриетты в течение всего июня радиостанции доносили о, преобладании ветров южных ромбов, о чистой воде или разреженном льде в районах их наблюдения, о благоприятных метеорологических показателях, установленных по методу академика Карелина.

Весь фронт строительства шахт под струей Гольфстрима, начиная от западных границ Советского сектора Северного Ледовитого океана и до меридиана острова Врангеля, то есть протяжением около трех тысяч километров, был разбит на пять участков.

Работа экспедиции значительно облегчалась тем, что почти на каждом участке уже имелись, достаточно известные и разведанные места глубокого залегания радионосных пород. Оставалось лишь найти более или менее удобные площадки на морском дне для закладки шахт.

Двадцатого июля, держа курс на Землю Франца-Иосифа, к головному участку строительства из Мурманска вышло первое экспедиционное судно-лаборатория “Новый Персей”. До своей базы в бухте Тихой его сопровождал мощный десятитысячетонный ледокол “Челюскин”, который должен был обеспечить безопасность и непрерывность работ не только “Нового Персея”, но и других исследовательских судов — “Чекина” и “Нерпы”, вышедших вслед за ним для тех же работ в том же районе океана.

Двадцать третьего июля Диксон радировал, что ледоколы “Литке” и “Ермак”, закончив зимний ремонт, вышли на участок № 2, сопровождая три экспедиционных судна-лаборатории во главе с “Ломоносовым” и одно вспомогательное судно.

Двадцать восьмого июля, используя необычайно благоприятные ледовые условия этого года, исследовательская флотилия в составе сверхмощных ледоколов “Георгий Седов” и “Харитон Лаптев”, трех судов-лабораторий во главе с “Амундсеном” и одного вспомогательного судна отправилась из порта Амбарчик к пятому участку.

В следующие четыре дня пришли сообщения из Нордвика и Тикси-порта. Из Нордвика к третьему участку ушли ледовый дредноут “Ленин” и десятитысячетонный “Красин”, сопровождавшие два экспедиционных судна — “Менделеев” и “Мария Прончищева” с вспомогательным судном “Жохов”. Из Тикси-порта отправились к четвертому участку два мощных ледокола — “Макаров” и “Дмитрий Лаптев”, четыре судна-лаборатории во главе с “Капитаном Берингом” и одно вспомогательное судно.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ПЕРВАЯ ПЛИТА В ФУНДАМЕНТЕ

Работа того сектора строительства, которым руководил Лавров, поражала огромным размахом. С невиданной быстротой разрабатывались детали проекта, новые конструкции, специальные механизмы, велась подготовка технических кадров для работы в подводных и подземных условиях. Сотни институтов, лабораторий, экспериментальных цехов на фабриках и заводах не могли даже после самого жесткого отбора вместить всех желающих работать над задачами, поставленными проектом Лаврова. Десятки и сотни тысяч любителей — специалистов самых разнообразных отраслей науки и техники — круглые сутки заполняли общественные, открытые для всех лаборатории, экспериментальные станции, принимая на себя задания ВАРа по разрешению частных и не всегда мелких проблем.