Михаил Харитонов - Рассказы (сборник) Страница 32

Президент недовольно покосился на премьера.

— Товарищ Ющенко, это что такое? — он слегка повёл бровью. — Где союзное знамя?

Ющенко скривился.

— Вы прекрасно знаете, товарищ Кучма, — раздражённо заметил он, — тут иногда бывают люди из Москвы. Не хватало ещё и красного флага. Они и так нас подозревают.

— В чём же это они нас подозревают? — Кучма развернулся к Ющенко всем телом. Его простое, открытое лицо потемнело от гнева. Ющенко невольно отступил на шаг.

— Так в чём нас подозревают господа москвичи? — уже спокойнее спросил Президент.

Премьер пожал плечами.

— Как обычно. В империализме. В великодержавных замашках. В…

— Они каждый день пишут об этом в своих газетах, — Президент, казалось, успокоился, но Ющенко понимал, что это ненадолго. — Каждый день они пишут о том, что Украинская Русь спит и видит, как бы посягнуть на независимость Российской Федерации… И на её природные богатства, — с горечью закончил он. — Они будут трубить об этом на всех перекрёстках, что бы мы не делали…

— В любом случае, нам не нужны лишние конфликты, тем более сейчас, — вежливо, но твёрдо заметил Ющенко. — Что нам важнее — дешёвые жесты, или перспектива воссоединения?

— С кем мы собираемся воссоединяться? С братским великорусским народом, или с бандой Ельцина? — Президент опять завёлся. — Так вот, с бандой Ельцина мы воссоединяться не будем. Законное место этих людей — на нарах. А не в Кремле.

— По нашим данным, именно так думают девяносто пять процентов россиян, — подал голос товарищ Рабинович.

Старый разведчик стоял, облокотившись о стену, и раскуривал самокрутку. Рабинович курил табак, который сам выращивал на маленьком огородике, у себя на даче. Покупной табак он не жаловал.

— Только нам с того никакого толку. Потому что шестьдесят два процента тех же самых россиян, что считают Ельцина вором и подонком, категорически за независимость России… И не хотят видеть у себя в Москве никаких киевских интеграстов. Им там здорово промыли мозги, — помолчав, добавил он.

Скрипнула дверь, и в залу вбежал товарищ Пинчук, держа под мышкой кожаную папку с какими-то бумагами.

— Здравствуйте, товарищи, — небрежно поздоровался он, и лихо уселся на подоконник. — Опять разговорчики на любимую тему? Что ещё вытворили кляти москали?

— Вот, не дают товарищу Ющенко повесить красный флаг, — невесело пошутил Президент. — По этому поводу товарищ Ющенко собирается подавать жалобу в Совет Европы.

Пинчук хохотнул. Остальные тоже заулыбались.

— …где уже неделю как дебатируется крымский вопрос, — напомнил товарищ Рабинович.

Смех тут же оборвался.

— Как там наши? — Пинчук подался вперёд.

— Вроде пока держатся, — ответил Ющенко. — Правда, всё дело идёт к тому, что нас опять лишат права голоса. Особенно прибалты стараются.

— Может, всё-таки уйдём из этой лавочки? — с надеждой в голосе спросил Рабинович. — Лично мне, как бизнесмену, и как еврею, банально жаль тех денег, которые мы платим этим евробюрократам. За то, что они нас учат жить…

— Кого учат, а кого и жучат, — вздохнул Президент.

— Кому таторы, а кому — ляторы, — добавил Рабинович. — Так мы и дальше будем терпеть эту гидоту?

— Да, вы уже знаете про последний скандал в ихней Думе? — Пинчук ухватил какую-то бумажку в папке, та потянула за собой ещё несколько листочков, которые закружились в воздухе. Пинчук спрыгнул в подоконника и бросился их ловить, одновременно продолжая:

— …это анекдот… ф-фух… вы представьте себе… ага, так… им теперь не нравятся наши деньги. Товарищ Рабинович, могут ли кому-то не нравиться деньги?

— Это, наверное, относится к числу тайн великорусской души… — Рабинович, кряхтя, наклонился за упавшей к его ногам бумажкой.

— Так вот, — Пинчук близоруко прищурился, перебирая свои листочки, — они, значит, заметили, что на десятирублёвке у нас изображён Хрущёв…

— …который подарил Украине исконно российский Крым, — прогудел из угла удобно устроившийся в глубоком кресле товарищ Медведчук. Он был допущен на тайные заседания совсем недавно, но уже успел обзавестись роскошным троном на львиных лапах. В отличие от сухонького и быстрого Пинчука, совершенно равнодушного к комфорту, Медведчук любил во всём основательность. Это, впрочем, не мешало ему в случае надобности не спать по пять суток, мотаясь по всей стране на своей легендарной красной «Волге», которую он всегда водил только сам, вне зависимости от времени суток, усталости, и количества выпитой горилки. Президент закрывал на это глаза: Медведчук был ценным работником, которому приходилось прощать кое-какие барские замашки. К тому же он был отличным водителем, и ни разу не попал в серьёзную аварию.

— Что у нас в Крыму, кстати? — поинтересовался Президент у Ющенко.

— Как всегда, — отозвался премьер-министр. — Сегодня предотвратили очередной теракт.

— Где? — скрипнул зубами Кучма.

— Железная дорога, — ответил премьер. — Поезд с отдыхающими. Большинство — россияне. Это у них называется "турецкая схема". Понимаете, курды делают один маленький теракт — а Турция теряет миллионы долларов на туристах…

— А что в таком случае потеряем мы? С учётом дотаций краю? — поинтересовался Медведчук.

— С учётом дотаций — ничего, — отозвался Рабинович. — Фактически, мы возим россиян отдыхать у моря почти бесплатно, чтобы не простаивали здравницы… Разумеется, крымские сепаратисты в это не верят. Они думают, что Центр…

— Да ничего они не думают, — парировал премьер. — У них простая логика: чем хуже — тем лучше. Если россияне не будут приезжать в край, исчезнет работа для множества крымчан. В этом, как всегда, обвинят Киев. Ряды сепаратистов пополнятся…

Все замолчали. Президент отвернулся к окну.

— Я люблю великорусский народ, — с усилием произнёс он. — Но я не понимаю, откуда в нём эта тяга к обособлению. К обособлению ценой разрушения. Сначала бандит Ельцин разрушил Советский Союз, навязав нам беловежские соглашения…

— Ну, положим, с нашей стороны тоже нашлось, кому их подписать… — вставил своё Рабинович.

Президент сделал резкое движение шеей.

— Я не оправдываю Кравчука! — крикнул он. — Но тот получил по заслугам. И теперь сидит отнюдь не в президентской резиденции…

— Мне больше нравится, как белорусы обошлись со своим Шушкевичем, — усмехнулся Медведчук.

— Ну, так тоже нельзя, — немедленно подал голос Пинчук. — Законы должны соблюдаться. Кстати, как идёт подготовка к подписания договора?

— Плохо, — откровенно признался премьер. — Белоруссы готовы объединяться с Украиной, но боятся России. Не забывайте, они зависят от российской трубы больше, чем мы.