Window Dark - К последней полуночи (повесть о настоящем Деде Морозе) Страница 32

Вот только не спрашивайте меня, почему я сделал всё именно так.

Я сошлюсь на просветление, когда ЗНАЛ, что всё произойдёт, как и должно было произойти.

А если вы всё ещё недовольны, то мне до этого дела нет.

По той простой причине, что сейчас я, крепко зажмурив глаза, лечу в неизвестность и переживаю о том, что не успел увидеть, как секундная стрелка туманных часов качнётся ещё раз, отсчитывая последнюю полночь.

30

Было холодно. Я сидел на жёстком и неудобном кресле. Справа тянулась полоса белёсого света. Сначала я обрадовался, что на мне шуба Деда Мороза. Потом уяснил, что еду в трамвае.

Кто-то к дому подходилИ нигде не наследил!Но забавные картиныПоявились на окне…

Белёсый свет — это окно, закрашенное морозными узорами. Значит, ночь позади. Или ещё не наступила. Из всех благ материального мира у трамвайного Деда Мороза оказался лишь билет, зажатый скрюченной перчаткой.

Кто купил мне билет? Чем я заплатил?

„Не всё ли равно?“ — спросил тот, кто внутри, и я опознал голос Серого Уха.

А, действительно, не всё ли равно. Ближайшим будущим я обеспечен. До последней остановки никто не вправе вмешиваться в мою судьбу.

Я стянул перчатки, подышал на замерзающие пальцы и надавил правую кнопку часов. „09:07:35“ сменилось на „01 01 2003“. Боец красношубой армии прорвался, преодолев намеченные рубежи. Здравствуй, Эра Водолея! Почему ты так похожа на ту, что безвозвратно оставила этот мир. Почему ничего, ну ничегошеньки не поменялось? По крайней мере, для меня.

Пальцы вжались в пушистый снег на стекле и протаяли лунку. За окном медленно скользили деревья в сказочно прекрасных белых шубах. Мир дремал. Мир мечтал о чём-то несбыточном. Мир не замечал одинокого дедушку, раздарившего всё, что только можно.

Ну что, братан, сейчас ты и узнаешь, кому нужен Дед Мороз после Нового Года.

Я оглядел пустой салон. Видимо, никому.

Вот и всё, что мне осталось. Пустой промёрзший вагон, с грохотом и лязгом несущийся в неизвестность. Я не имел ни малейшего представления, трамвай какого маршрута везёт меня в холодном нутре.

Что ж, братан, с наступающим! Вернее, уже с наступившим. Наступил он, Новый Год. Наступил на мир, снова оказавшийся под его пятой. Исход сражения не смог остановить время. Так прибавился ли в мире кусочек счастья от моей победы? Или нет? Может, всё было напрасно, и мне пора впадать в зимнюю спячку? Новый Год наступил. А Дедушка Мороз едет себе домой за линию фронта. Отправили дедушку в бессрочный отпуск.

Колёса заскрежетали. Вагон дёрнулся и остановился. Двери холодно отъехали в стороны. В салон заходили люди. Я обвёл их равнодушным взглядом, но равнодушие исчезло. На меня смотрели. Каждый! Мне улыбались. Все до единого!

Но ведь тем, кто не нужен, не улыбаются.

Внутри потеплело. Мне улыбались не в ожидании, что я полезу в мешок. Мне улыбались не затем, чтобы подколоть усталого дедушку. И даже не потому, что я сражался с Новым Годом и, кажется, победил. Улыбки были добрыми, располагающими, надёжными.

Так не улыбаются даже дедушке, сошедшему с глянцевой открытки, который дарит подарки лишь волшебным детям. Так могут улыбнуться Снегурочке, но далеко не всякой.

Я улыбнулся в ответ. Я был готов делить улыбку на шесть миллиардов с хвостиком. Потому что никому не было дела, что последняя полночь осталась в прошлом. Потому что Новый Год так и не наступил. Он просто прошёл. Почувствуйте разницу. Он прошёл, и люди ехали дальше. А я ехал вместе с ними. Меня взяли с собой. Мне были рады.

Ведь настоящие улыбки достаются лишь настоящим Дедам Морозам.

6 ноября — 28 ноября 2002 года