Леонид Панасенко - Садовники Солнца (сборник) Страница 33

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

СВЕТ В ОКНЕ

ОСОБЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ

— Давай на скоростную, — предложил Егор.

Они перепрыгнули на голубую дорожку. Скорость движения заметно возросла. Только на этих узких дорожках Илья замечал, что под ногами не твердь, а жидкость. Тяжелая, маслянистая, чуть вздрагивающая то ли от их движений, то ли от лихого нрава электромагнитных полей, которые увлекали ее за собой, но все-таки жидкость. Конечно, все это элементарно, но ощущение такое, будто несет тебя по земле не чудо техники, а всамделишный голубенький ручей. Так казалось в детстве. С возрастом ощущение не прошло и Илья каждый раз ему радовался.

— Тебе-то куда спешить? — спросил он. — Или, может, вдвоем махнем?!

— Оля в порту ждет, — пояснил Егор. Лицо его чуть погрустнело. — Хочет проводить тебя.

«Это здорово, что придет Ольга, — подумал Илья. — От нее светлей становится. Вот уж кто от рождения создан для Службы Солнца: одним своим видом исцеляет душевную маету. Счастливец Егор! Три года любви и работы — разве это не счастье?! Интересно, что сказали в институте трансплантации?»

— Как у нее дела? — спросил он. — В институте, имею в виду.

— Ты знаешь, — Егор развел руками. — Она отказалась от… живой ткани. Не хочу, говорит, чужие глаза. Вдруг, мол, мы не понравимся друг другу, что тогда делать? Ты же знаешь — у Ольги очень своеобразная логика.

— И что решили?

— Будут выращивать искусственно. Дело новое, еще не отработанное. Особенно, говорят, с сетчаткой много возни и с передачей цветового спектра… В случае удачи месяца через три можно ожидать… — Егор умолк.

— К тому времени я, наверное, уже вернусь, — заметил Илья. — Двадцать дней на дорогу — туда и обратно. И на «Галактике» максимум два месяца. Правда, пользы с меня никакой. Я уже сто лет не оперировал, хотя это и не меняет дела. Операцию вживления все равно ведут автоматы.

Дорожка перемахнула через холм, заросший кустами орешника. В лица ударило ветром, остро пахнущим грозой. В долине, километрах в двух от них, на белокаменной террасе стояло веретено здания космопорта дальнего следования, а на зеленых склонах будто грибы-дождевики белели шары нуль-пространственных звездолетов. Снабжали окрестности озоном именно они: Илья не раз наблюдал, как насыщается все электричеством, когда многотонная громадина, окруженная ядовито-голубым свечением, с легким свистом воспаряет над землей и плавно уходит на ионной тяге в небеса.

— Да, сроки жесткие, — тихо сказал Егор, и непонятно было, что он имеет в виду, — то ли командировку Ильи, то ли время надежд на прозрение Ольги.

На встречных пассажирских ручьях появилось несколько групп людей. Лица в основном были будничные и деловые, хотя попадались и рассеянно-удивленные. «Новички, — безошибочно определил Илья. — Дальний космос ошарашивает любого. Интересно, с каким лицом я прибуду на Станцию? Ведь я как-никак уже нырял во вселенную…»

Он поймал на себе несколько любопытных девичьих взглядов, открытых и смелых, и машинально отметил, что причина, наверное, в форме Садовника. Великолепной белой форме с веселой мордашкой Солнца на груди. Форма по сравнению с рабочим комбинезоном была тяжеловата, зато обладала массой преимуществ. При желании она мгновенно превращалась в скафандр средней защиты, имела гравитационный движитель, систему автономного жизнеобеспечения, модуль поливита и еще с десяток различных приспособлений вплоть до миниатюрного логического блока с довольно обширным запасом знаний. Так называемого «Помощника». Экипировку Ильи довершала кобура с универсальным инструментом, который в случае необходимости мог служить и как грозное оружие. Илья знал, что и форма эта, и инструмент — почти точная копия амуниции исследователей. Знал он и то, что Садовникам подчас приходится работать в невероятно сложных и опасных условиях, в одиночку, да и задачи у них бывают такие, которые обычно решают целые экспедиции — с базовой техникой, коллективным мышлением и надежным контактом с Землей.

— Ты после возвращения обязательно пощеголяй в форме, — засмеялся Егор, меняя тему разговора. — Может, наконец, женишься. А то меня как специалиста твой культ Прекрасной Незнакомки начинает настораживать. До сорока — еще ладно, а…

— А я с ней, кстати, познакомился, — сказал Илья и перепрыгнул на красную, среднюю дорожку.

— Ух ты! — Егор мгновенно последовал за ним. — И что в результате?

— В результате она ждет мужа, — ответил Илья. На миг он снова перенесся в тревожный ночной лес, ощутил на руках безвольное тельце Аленушки, а затем все затмили потемневшие от горя глаза Незнакомки, губы ее, что повторяли: «Его друзья верят… друзья верят…»

«Зачем я солгал Егору? — спросил Илья у этих глаз, но они не заметили его, как и тогда, три года назад. — Почему не оборвал этот никчемный разговор, не сказал правду?»

Молчание товарища только разожгло любопытство Егора.

— Он тоже улетел, да? В космос? И она его любит?

— Она его ждет, — неохотно ответил Илья. — А раз ждет — значит, любит.

Егор обрадовался известию. Он терпеть не мог неопределенные, тупиковые ситуации.

— Это же великолепно! Мой брат, наконец, сбросил оковы душевного рабства. Он свободен, как птица, и всемогущ, как бог… потому что в форме… Илья, послушай, Илья. А как ты лечил сердечную рану? — лицо Егора стало хитры м-прехитрым. — Самовнушением или… того, зашел украдкой в кабинку Службы Солнца и…

— Да ну тебя, — отмахнулся Илья и, спрыгнув с движущегося тротуара на перрон, пошел навстречу молодой женщине в темных очках.

— Здравствуйте, Ольга, — заговорил он еще издали. — Я не видел вас тысячу лет, а этот болтун житья мне не дает. Через него я, наверное, и рейсового дожидаться не стану — отправлюсь налегке, в скафандре… Вы случайно не знаете, Ольга, как таким легкомысленным людям, как ваш муж, доверяют заботу о морали и счастье других?

Ольга обернулась и с улыбкой протянула Илье свою узкую ладошку.

Музыка грянула очень громко и торжественно. И, главное, — неожиданно.

— Что это? — спросила Ольга. Лицо ее стало напряженным, ладошка, которую Илья до сих пор держал в своей руке, налилась силой, как бы затвердела.

Всего какая-то доля секунды понадобилась Илье, чтобы мгновенно отключиться от непринужденной беседы, все увидеть и понять.

Патетика невидимого оркестра… звездолетчики, построившиеся во фронт… их взгляды — пристальные, вопрошающие и чуть ироничные.

— Все нормально, Ольга, — засмеялся Илья. — В старину это называлось — почетный караул. Да, да, — продолжал он беспечно. — Есть прекрасные ритуалы, которые переживут нас и детей наших тоже. Вон и флаг Совета Обитаемых миров… Четче шаг, Оля. Форма лица — бесстрастно-значительная. Егор, убери живот… Сейчас должен объявиться капитан звездолета и отрапортовать.