Cемен Слепынин - Фарсаны Страница 33

— У меня есть дома кибернетический слуга. Но он совсем не похож на человека…

— Еще раз верно, — с готовностью поддержал меня Вир-Виан. — Он не похож на человека не только внешне, но, главным образом, по своим функциям. Ваш слуга — всего лишь робот. Он содержит пять-шесть миллионов микроэлементов, вполне пригодных для хранения обширной информации и воссоздания логических мыслительных операций человека. Его провозгласили чудом нашего века, кибернетическим совершенством. Верно, конечно, что миниатюрный домашний слуга совершенней прежних громоздких машин, работавших по заданной и чаще всего довольно жесткой программе. В не предвиденных обстоятельствах слуга не так беспомощен. Действуя по более свободной программе, он самостоятельно находит логически верные, подчас остроумные решения. Но все же домашний слуга — всего лишь робот, примитивный робот.

— А ваш Тонгус разве не робот? — возразил я. — Человек по форме, машина по содержанию.

Мой, быть может, не совсем удачный афоризм вывел Вир-Виана из равновесия. Нахмурившись, он начал сердито расхаживать по библиотеке и говорить о своих достижениях в области кибернетики. Слова “мой”, “я”, “новый шаг вперед” так и мелькали в его речи.

Тонгус неуклюже и медленно одевался. Эфери-Рау внимательно и с восторгом слушал Вир-Виана. Мне вспомнились слова Аэнны о духовном порабощении помощников, работающих в лаборатории ее отца. Она права, думал я, глядя на Эфери-Рау. Именно порабощение. Это раболепие доставляло, видимо, удовольствие Вир-Виану. Он успокоился и, остановившись передо мной, сказал:

— Эфери-Рау не согласен с вами, Тонри-Ро. Да и другие мои помощники тоже. А ведь среди них есть серьезные, самобытные ученые. Конечно, мой Тонгус еще весьма далек от совершенства. Но он и сейчас по своим логическим способностям превосходит человека. Он мыслит четко, безошибочно, с огромной, молниеносной быстротой. Он содержит не миллионы микроэлементов, как ваш домашний слуга-робот, а несколько миллиардов атомов и молекул, которые идеально воспроизводят функции нервных клеток человека — нейронов. Тонгус — это почти предел развития малогабаритной кибернетики, это кибернетика на высшем, атомно-молекулярном уровне. Ученым Зурганы потребуются десятки лет, чтобы хоть немного приблизиться к моим достижениям.

Последние слова прозвучали чересчур хвастливо. Вир-Виан и сам почувствовал это. Он опустился в кресло и, устало махнув рукой, проговорил:

— Впрочем, о Тонгусе пусть расскажет вам Эфери-Рау.

Эфери-Рау легко вскочил с кресла и подошел к Тонгусу, который, одевшись, стоял на прежнем месте.

— Тонгус состоит из трех основных частей, — начал рассказ Эфери-Рау. — Его духовная сущность, его интеллект — это миллиарды молекулярных нейронов. Они скомпонованы почти как у человека и расположены в голове и позвоночнике. В груди находится система небольших, но емких аккумуляторов электроэнергии, которая расходуется на логические и физические операции. Без перезарядки энергии хватит на несколько лет. И, наконец, — внешняя оболочка: скелет, мускулы, кожа, волосы. И все это — полимеры, которые по своей консистенции, пластичности и механическим свойствам схожи с человеческими тканями. Ведь в сущности мышцы, кости, кожа, волосы человека — это те же полимеры, но только биологические. У Тонгуса в жилах течет плазма — густая жидкость, идеально похожая на человеческую кровь. Она ему нужна не только для полного физического сходства с человеком. Нет. Кровь эта, вернее плазма, выполняет еще сложную энергетическую функцию. Если под луческопом посмотреть на внутренние органы Тонгуса, то сначала можно увидеть обычную картину: легкие дышат, сердце сокращается, желудок и кишечник перистальтируют. Лишь при более внимательном изучении можно обнаружить, что это не человеческие органы.

Свой рассказ Эфери-Рау сопровождал показом на Тонгусе, который покорно стоял на месте. И вообще, пожалуй, покорность — единственное у Тонгуса человеческое качество, столь свойственное даже нынешним раскрепощенным сулакам. Не случайно ему дано имя сулака — Тонгус, хотя по внешним признакам он стопроцентный северянин.

— Тонгус, ты свободен, — распорядился Вир-Виан.

Тонгус ушел на веранду.

Эфери-Рау сел в кресло.

— Ты, конечно, понимаешь, — продолжал он, — что наш Тонгус весьма и весьма далек от совершенства. Во-первых, у него нет или почти нет человеческих эмоций. В первой модели нам не удалось запрограммировать их. Но в последующих моделях мы уже можем устранять этот недостаток, если это вообще недостаток. Но и тогда не будет настоящих человеческих эмоций, этих пережитков древности. Да, да, не смотри на меня удивленно. Именно древности, когда эмоции нужны были человеку в его звериной борьбе за существование. Наши наиболее совершенные модели будут просто имитировать, в зависимости от обстоятельств, чувства радости, страха, удовольствия. Имитировать, чтобы только походить на человека, — и только. Откровенно говоря, мы и не будем стремиться к полному и чрезвычайно сложному диалектическому единству мысли и чувства, то есть к настоящим человеческим эмоциям. Ибо подлинные человеческие эмоции только мешают, вносят путаницу, хаос в процесс чистого мышления. Итак, отсутствие человеческих эмоций, вернее их имитаций, — первый недостаток Тонгуса. Второй недостаток сразу бросается в глаза — это его неуклюжесть и угловатость, развинченность движений. Ты, конечно, в общих чертах знаком с кибернетикой и знаешь, что такое обратная связь. У человека безупречно налажен механизм обратной связи. У Тонгуса есть этот механизм, без него он не сделал бы ни одного движения. Но механизм обратной связи у него груб, примитивен, недостаточно тонко развит. Он может, например, взять шкатулку с кристаллом, но при этом не рассчитать силу действия, и шкатулка затрещит в его пальцах. Все его жесты и движения кажутся неуклюжими. Почему? Предположим, что Тонгусу нужно совершить простое физическое действие. Например, поднять руку. Из соответствующего участка сложной сети молекулярных нейронов в аккумуляторную часть поступает сигнал. Оттуда по микропроводам-нервам электрический ток определенной силы идет к мышцам-полимерам. Под воздействием тока полимеры (это так называемые сократительные полимеры) сокращаются, и рука поднимается. У человека даже в таком простом физическом действии, как поднятие руки, участвуют очень разные мускулы с разной степенью усилия: мускулы руки, шеи, всего корпуса. Этим-то и достигается плавность движений, их легкость, изящество, грациозность. У Тонгуса, к сожалению, этого нет. В ходьбе или поднятии руки у него участвует небольшая и самая необходимая группа мышц. Вот почему он кажется неуклюжим, машиноподобным в своих жестах и движениях.