Марта Уэллс - Колесо Бесконечности Страница 34

— Замена части рисунка… — Маскелль поежилась. — Не думаю, что это была удачная идея.

Посланник Небес отвел глаза.

— Я боялся, что ты так и скажешь.

ГЛАВА 6

Тучи сгустились снова, и к тому времени, когда они покинули Марай, начался мелкий дождик. Переходя мост, Маскелль подумала, что так и не знает, как сложатся ее отношения с Посланником Небес, действительно ли он всерьез ожидает, что она останется в столице и поможет ему. Пожалуй, он все-таки надеялся, что она взглянет на это… нечто, возникающее из песка, и скажет, что нужно делать.

«Тщетные надежды», — мрачно подумала Маскелль. Впрочем, все же едва ли старик на самом деле рассчитывал на такое простое решение проблемы… Когда они с Рианом дошли до конца моста, Маскелль вспомнила, что не попросила у Посланника Небес денег. Ладно, он ведь сказал, что пришлет кого-нибудь на станцию с известиями для нее; тогда она и попросит.

Остановившись, Маскелль глубоко вдохнула теплый влажный воздух. На сером небе громоздились черные тучи, и пешеходы торопились по своим делам, чтобы закончить их, пока Дождь не превратился в ливень. Над прилавками маленького рынка натягивали навесы из дешевой промасленной бумаги; на мощеной мостовой уже образовались лужи. Маскелль взглянула на Риана, который стоял, уперев руки в бедра, и с недовольным видом разглядывал прохожих. Дождь намочил его волосы и заставил тонкую ткань рубашки прилипнуть к телу.

— Обряд… Он действительно воссоздает мир? — спросил Риан.

Маскелль кивнула, приподнимая намокший подол мантии. У выхода из рынка виднелся деревянный навес, под которым на жаровнях кипели медные чайники, а в печи пеклись источающие аппетитный аромат булочки. Завтрак у Баримы разбудил в Маскелль страсть к настоящему чаю — слишком долго пришлось ей в провинции и среди ариаденцев довольствоваться тем, что только именовалось чаем. Она повела Риана под навес.

Маскелль прошла вглубь, подальше от других посетителей, и уселась на влажной циновке. Риан расположился так, чтобы видеть и Маскелль, и ведущий от рынка проход. У кушоритов не было принято есть вне дома; за исключением поварихи и мальчишки — ее помощника под навесом собрались одни чужеземцы. Они с любопытством разглядывали старую монахиню и молодого синтанского воина, пока Риан многозначительно не отстегнул от пояса сири и не положил его перед собой. Это заставило зевак поспешно вернуться к своему чаю и своим разговорам.

Мальчишка принес им чай в толстых глиняных кружках и банановый лист с маленькими булочками, посыпанными пальмовым сахаром. Маскелль отдала ему последнюю остававшуюся у нее монетку. Риан попробовал чай и поморщился: к кушоритскому чаю нужно было привыкнуть.

— Не знаю, как рассказать об Обряде, не используя ритуальные термины, медленно начала Маскелль.

— Я видел, что он состоит в создании карты. — Риан, нахмурясь, принялся вертеть в пальцах булочку. — Но я также понял, что этим дело не ограничивается.

— Символы — это реальность. Когда я только начинала изучать кошанские ритуалы… — «Целый век назад», — напомнила она себе. — Рассказывали, что давным-давно, когда Кушор-Ан еще только строился и двор Небесного Владыки еще не перебрался сюда из Тел-Адры, Голоса получили весть с лежащих в море островов о том, что правитель Саккары послал флот для захвата Дувалпура. Риан озадаченно поднял брови.

— Саккары?

— Я тоже никогда раньше не слышала этого названия. Никто его не знает. Когда Голоса узнали об отправке флота, приближалось равноденствие и кульминация Обряда. Они все еще создавали Колесо Бесконечности и еще не дошли до изображения Аспианского пролива, который флот должен был миновать, чтобы достичь залива Риджан и оттуда по реке подняться к Дувалпуру. Армия Империи тогда была совсем невелика, она только и могла, что защищать деревни и дороги от разбойников. Стало известно, что Сак-кара послала сотни кораблей… И когда Голоса изображали символы на Колесе Бесконечности, они слегка изменили их, и Аспианский пролив исчез. Так возникло Внутреннее море.

— А что случилось с саккарцами?

— Никто не знает. Говорят, что Голоса слишком медленно создавали Колесо Бесконечности, и флот успел войти в пролив, когда тот исчез. Потеря флота и людей была таким ударом для саккарцев, что они уже не смогли оправиться и то ли превратились в кочевников, то ли ушли на север, в города Баритана. Однако я слышала от Посланника Небес, что он считает более вероятным другое: изменив символ, Голоса на самом деле изменили все — и форму земли, и ее историю — всю реальность. — «Всю реальность…» Может ли быть, что повреждение Колеса уже влияет на мир, еще до того, как Обряд завершился? Это могло бы объяснить и появление того урода, которого показывал ей жрец на Лужайке, и необычную силу водяного духа. Мысль об этом несла тревогу. Маскелль продолжала: — Они изменили весь тот край, превратили его во что-то другое, а Аспианский пролив и Саккару отправили куда-то, где все выглядело точно так же, но рядом не было Небесной Империи, на которую можно было бы напасть. Поэтому-то мы больше и не пытаемся делать такое. Маскелль задумчиво прихлебывала чай.

— Мы не знаем, что значат все символы Колеса. Те, которые изображают обратную сторону мира, даже не видны, если только не смотреть на них сквозь Бесконечность, и мы не представляем себе, что там за земли — о них можно судить только по тому, что видно на самом Колесе.

— Существует обратная сторона мира? — со скептическим выражением лица переспросил Риан.

Маскелль кивнула.

— Кошанские жрецы низших рангов странствуют и составляют карты. Потом они приносят их сюда, чтобы библиотекари могли включить их в атласы, а Голоса — определить значение неизвестных символов. Изображения на картах и символы не всегда совпадают в точности. Существует теория, согласно которой Колесо показывает нам, как выглядел бы мир, если бы мы могли видеть его из Бесконечности.

— Владетель Марканда думал, что все кошанские жрецы — шпионы, хотя он был не настолько глуп, чтобы попытаться убить хоть одного.

— Это и правда было бы глупостью, — согласилась Маскелль. — Именно с такими происшествиями меня раньше и посылали разбираться.

Риан окинул взглядом рыночек; дождь по-прежнему барабанил по мостовой, по навесам и палаткам; над пеленой дождя в вышине словно плыли серые стены и башни Марай.

— Если твоя история правдива, — сказал он, — тогда кушориты правят миром.

— В определенном смысле. Наверное, можно сказать, что ты правишь тем, что можешь уничтожить. — Маскелль подумала, что должна была догадаться: Риан посмотрит на вещи именно с такой точки зрения. Может быть, Синтан во многих отношениях и отстает от цивилизованных стран, но в понимании пользы и угрозы, которые несет в себе государственная власть, его жители могут дать остальным очко вперед. — Недаром же наша страна называется Небесной Империей.