Александр Афанасьев - Врата скорби (Часть 3) Страница 34

Велехов курил в сторонке, когда к нему подошел офицер. Поморщился, разгоняя рукой дым.

– Молодец, казак… сказал он – хвалю

Велехов ничего не ответил.

– В материальной помощи не нуждаешься?

– Отчего же нет, нуждаюсь…

Офицер достал блокнот, ручку – непроливайку.

– Пиши.

Велехов, не долго думая, начал писать. Закончив вторую страницу – протянул блокнот офицеру. Тот глянул, присвистнул

– Солидно.

– Сами спросили, в материальной помощи не нуждаюсь ли. Господин полковник

Офицер улыбнулся

– Ну, до полковника не дотянулся еще. Хотя недолго осталось. Столько конечно не дам – но и не обижу. Завтра жди подарков.

– С неба?

– Ага. Как костры разжигать, знаешь?

– Знаю.

– Ну, вот и добре. Удачи, казак…

– И вам не хворать…

– Еще, запоминай позывной: Котел – двенадцать.

– Котел – двенадцать – повторил Велехов

– Точно. Это позывной нашего штаба. Если добьешь, обзовешься – ничего не гарантирую, но попытаюсь помочь, чем смогу.

– Благодарствую.

– Нехае за что. Воюй, казак…

На следующий день, рядом с крепостью – они разложили три костра, использовав найденное в крепости тряпье и наломанные сучья кустарников. Полили керосином. Услышав прерывистый гул Юнкерса в небе – разожгли…

Пилот, заложив вираж, и сбросив несколько транспортных парашютов – ушел направлением на северо-запад, в сторону столицы Йеменского королевства Саны. Аэродром базирования – у него наверняка располагался где-то в пустыне.

Офицер не подвел, за языка расплатился щедро. Сбросил гранатомет-пулемет, причем новый, лентового, а не обойменного питания, два десантных ПТРД-41 с оптическими прицелами под 12,7x108 патрон[48], четыре пулемета Браунинг-Ижевский образца 1940 года с лентовым питанием, современных и действенных в горах, четыре снайперские винтовки Мосина. Ко всему боезапас, по несколько БК. Как не крути – а заплатил за пленного щедро, не обманул. Удачи ему…

Муттавакилитское королевство Йемен

05 июня 1949 г.

Три мудреца с Востока

Мы прибыли сюда с дарами

Издалека…

Восток, безусловно, жесток, коварен – но и он и умеет покоряться чужой силе. Здесь нет таких крепостей, которые не мог бы взять осёл, нагруженный золотом, и фанатизм и лютая ненависть – сочеталась с удивительно циничным и холодным расчетом. Все знали, что до определенного времени, в Харибе было две власти: губернаторская, и настоящая, та, которую справляли абуиты, вооруженные сторонники Абу и англичане, помогавшие им. Казаки, неверные – придя в город, в одну ночь показали, что они сила и с ними надо считаться. Они перебили абуитов и англичан, они сбили страшную, летающую птицу, от которой не было спасения, они не дрогнули перед налетом других стальных птиц. Значит, они были силой, и с ними надо было считаться. Несмотря на ни что. Несмотря на то, что они – неверные, и хуже того – они казаки, злейшие враги муджахеддинов. Но если живешь рядом с гнездом дракона – изволь с ним считаться.

Одновременно с этим – весть об этом разнеслась со скоростью ветра, бродящего по ущельям – казаки показали себя вполне милосердными правителями Хариба. Они не стали устраивать массовых казней, они не стали требовать даже изгнания прежних настоящих властителей города – абуитов из города. И более того – они не отнимали у купцов пропитание – а платили за него, причем настоящими монетами. В этом мире зла, жестокости, уродства, убожества – каждый, кто имел силу распоряжался ею, как хотел, и часто происходило то, что на любой русской территории сочли бы беспределом. Но казаки не стали грабить лавки – и народ зашевелился, сравнивая старые и новые порядки. Сравнение оказалось не в пользу абуитов – и когда после пятничного намаза в толпе верующих послышались крики «смерть неверным!» – люди не пошли убивать казаков, а бросились на абуитов, таким образом, проявивших себя. Вымещая им за все то зло, что они причинили, за все издевательства, безумие, жестокость, фанатизм, они убили их, а головы – отрезали и бросили на дорогу, которая вела к занятому казаками укреплению. Как страшное подношение новой власти и залог верности.

Губернатор остался на своем месте – в конце концов, его назначал на это место сам король. Но даже и люди губернатора, почувствовав холодный ветерок новых перемен – уже не смели избивать и издеваться над людьми и даже поборы сократились…

Все это – знали и слышали вожди племен, расположенных в горах Радфана.

Горы Радфана – место особенное. Природная, неприступная крепость, где жили жестокие, и свободолюбивые люди, которые даже ислам не очень то чтили. Некоторые населенные пункты были расположены так, что для их штурма требовалась целая армия. Горцы жили небольшими племенами, каждое из которых состояло из нескольких родов. Они признавали над собой власть местных князей – но не хотели платить регулярные подати, все, что они делали – это отправляли в место, которое они считали столицей дорогие подарки – дорогие по их меркам. Большей частью – горцы занимались скотоводством, но было и земледелие, и контрабанда. Кто-то даже спускался с гор, чтобы наняться на рыбный промысел или на пиратство.

Веяние перемен – горцы почувствовали несколько лет назад. Сначала – англизы, путешественники с непривычно светлой кожей – предлагали подарки и невиданные лекарства, от которых проходила всяческая хворь. Потом – они начали организовывать лагеря для молодых, и там учили их стрелять и говорили с ними про ислам. А потом – старейшины увидели, что молодые люди, пришедшие из этих лагерей – не уважают их как правителей, не уважают традиции и обычаи горцев, говорят, что они бида'а, то есть исказили ислам. У них было оружие, которое они готовы были применить в любую минуту, и даже говорили меж собой они на чужом, непонятном языке[49]. Старики поняли, что несут с собой новые веяния – но сделать с их неофитами они ничего не смогли без большой крови. Но пришествие русских, казаков, продемонстрировавших свою силу и уже из-за этого заслуживающих уважения – вселяло надежду на то, что может быть, русские поймут их беду и станут их союзниками. Ведь русские – враги англичан, а враг моего врага мой друг, верно? Так думали старики, послав к казакам несколько ходоков, с дорогими дарами и предложением посетить горы Радфана для переговоров.

Все произошло так, как и предполагал Слепцов – не суетись, не ищи друзей – и друзья сами придут к тебе. Велехов как раз осваивал непривычный для него пулемет Фаркухара-Хилла, когда назначенный кашеваром вахмистр Степанков, подошел к хорунжему, переминаясь с ноги на ноги.