Максим Дегтярев - Моролинги Страница 34

Николас Краузли, президент компании "Виртуальные Игры", мультимиллионер, филантроп, дважды появлялся на обложке журнала "Успех года". Его жизнеописанию посвящены четыре колонки в справочнике "Кто есть кто на Фаоне" и тонны публикаций в иных источниках. Верить ничему нельзя.

Тим Вейлинг, помощник Николаса Краузли, его доверенное лицо. Что именно доверял ему Краузли, никто толком объяснить не смог, а сам Вейлинг постоянно уклоняется от ответа. Молод, настырен, далеко пойдет.

Чарльз Корно, главный разработчик игры "Шесть Дней Творения" и еще десятка подобных игр. Ныне покойный. В сентябре ему бы исполнилось сорок два. По мнению журнала "Шустрый кубит" - гениальный программист, поэтому с его смертью мы много потеряли. В деньгах более чем не нуждался, репутации позавидовал бы сам Краузли (за исключением одного момента - см. пункт Рауль Амирес). Учился у Казимра Цанса, защитил докторскую диссертацию, затем ушел в компьютерный бизнес. По словам знакомых, имел скверный характер, но это не повод для убийства. В январе этого года уезжал в командировку на Землю, однако проверка показала, что на Земле он не появлялся. Где его на самом деле носило пока неизвестно.

Рауль Амирес, сожитель Чарльза Корно и сотрудник "Виртуальных Игр", кодировщик. Познакомился с Корно в октябре прошлого года, когда пришел работать в "Виртуальные Игры". С декабря прошлого года живет в доме Чарльза Корно. Подслушивал его телефонные разговоры, однажды пытался взломать компьютер в поисках закодированных файлов. Скорее всего Корно он не убивал.

Шишка, - свое настоящее имя назвать отказывается, ссылаясь на неприкосновенность личности. Документов нет. Род занятий неизвестен. На ночном допросе, обращаясь к Виттенгеру "милый инспектор" и "душка-полковник", довела его до нервного срыва.

Эдуард Брубер, известный писатель, драматург, сценарист и общественный деятель. Автор девяти сценариев (в том числе к фильму "Жизнь и смерть Роберта Грина") и семи романов, последний из которых, "Моролинги", вот уже месяц занимает первую строчку списка бестселлеров (в категории низкопробных триллеров, хотела добавить Яна, но по-моему такой категории не существует). Видный деятель комитета "В защиту договора", куда вступил сразу после выхода последнего романа.

Рунд, физик, специалист по субквантовым вычислениям. Один из бывших оппонентов Казимира Цанса. Пять лет назад работал в Центре Радиокосмических Наблюдений на Ауре. С той поры о нем ничего не слышно.

– Что между всеми этими людьми общего? - Шеф с недоумением перечитывал досье. - Смотрите: ученые, программисты, писатели, бизнесмены, сумасшедшие студенты и бомжи.

– Вы про Шишку? - уточнил я.

– Про нее.

– Если ее исключить, то всех их объединяют моролинги.

– Кроме Краузли и Вейлинга, - напомнила Яна.

– Они бизнесмены, их можно объединить с кем угодно, - заметил Ларсон таким тоном, словно ставил диагноз неизлечимому больному. - Капитализм не признает национальных различий.

Шеф обозвал всех нас бездельниками и дал задание:

– Значит так. Яна, на тебе остается во-первых Рунд, во-вторых, те научные исследования, из-за которых теперь убивают программистов. Хью, ты по-прежнему занимаешься "ЩДТ", что-то с ними должно быть не так. Федр, тебе предстоит искупить вину за вчерашний прокол.

– Могу вымыть ваш флаер.

– Не годится, его уже вымыли. К тому же ты отвратительно моешь флаеры - еще хуже, чем допрашиваешь подозреваемых. Ты не успел допросить Бенедикта, поэтому ты обязан найти другие источники информации.

– Какой информации?

– Той, которую ты бы получил, если бы допросил Бенедикта.

– Ах той! - воскликнул я. - Уже начинаю искать…

– Федр, - наклонившись ко мне, нарочито громко зашептала Яна, - хочешь подсказку?

– Давай!

– Бенедикт тебе ничего бы не сказал, следовательно, чтобы выполнить приказ, тебе достаточно обратиться к любому немому… ой, Шеф все слышит, - она отпрянула от меня и замерла.

– Поговори еще раз со всеми, кто его знал и кто еще жив или на свободе, - подсказал Ларсон, - с его близкими поговори.

– Опять с Цансом? Я боюсь ему надоесть.

– С Цансом после, - вмешался наконец Шеф, - сейчас ближе Виттенгера Эппелю никого нет, поэтому начни с инспектора.

– Есть начать с инспектора! - сказал я.

12

Как и все большие боссы, начальник Департамента Тяжких Преступлений, старший инспектор и полковник Виттенгер (господи, как же любят они обвешивать себя чинами!) пребывает поочередно в двух ипостасях. На службу ходит Виттенгер-1, с друзьями и знакомыми общается Виттенгер-2. Виттенгер-2 отличается от Виттенгера-1 широтой взглядов, неплохим (для полицейского) чувством юмора и философским отношением к жизни.

Конечно, со временем Виттенгер-2 непременно восторжествует над Виттенгером-1. Но не в этом году, поскольку в этом году торжеству Виттенгера-2 над Виттенгером-1 все время что-то мешает. Причем, мешают вещи прямо противоположные. Например, на позапрошлом пятничном совещании у губернатора был отмечен рекордно низкий уровень тяжких преступлений. Виттенгера, конечно, похвалили, но тут же сообразили, что отсутствие убийц и насильников на пятидесятимиллионном Фаоне нельзя считать заслугой начальника Департамента Тяжких Преступлений. Виттенгер и опомниться не успел, как губернатор, с подачи начальника полиции, решил пересмотреть перечень преступлений, считавшихся тяжкими. От расследования угонов флаеров Виттенгер кое-как отвертелся, но квартирные кражи со взломом теперь полностью в ведении Департамента Тяжких Преступлений.

Только-только Виттенгер примирился со столь унизительным расширением своих полномочий, как убивают известного на весь Фаон компьютерного гения. Сколько за минувшую неделю произошло квартирных краж - никто уже не считал. Озверевший Виттенгер-1 задавил несчастного Виттенгера-2 до уровня младшего сержанта постовой службы.

Набирая в три часа пополудни номер Департамента Тяжких Преступлений, я был уверен, что нарвусь на Виттенгера-1 в самой худшей форме.

Когда Виттенгер ответил, мне хватило десяти секунд, чтобы понять - передо мною сидит Виттенгер-2. Я чуть было не сказал, мол, извините, ошибся номером, перезвоню, когда у вас будет соответствующее настроение. Инспектор не заметил моего замешательства, он, перейдя на "ты", сказал:

– Приходи ко мне домой часиков в девять, поболтаем, - и чуть ли не улыбнулся!

– Ну конечно, конечно приду, - проговорил я в полнейшей растерянности. - Но почему так поздно?.

– Неужели для тебя девять вечера - это поздно? - изумился он. - Раньше никак не могу - работа…

Мне показалось, что зря я дал ему понять, что готов с ним встретиться хоть сейчас.