Джордж Мартин - Башня из пепла (сборник) Страница 35

Нет! Что, черт подери, я пишу! Нет. Я вернусь, конечно же, я вернусь. Мне нужна Земля, я скучаю по Земле, я хочу туда вернуться. И на этот раз все будет иначе.

Я найду другую Карен, и у нас все получится.

23 сентября. Я болен. Господи, я болен — о чем я думаю! Мне казалось, что я изменился, но теперь у меня есть сомнения по этому поводу. Я вдруг понял, что действительно думаю о том, чтобы остаться еще на четыре года. Я не хочу. Нет. Но, похоже, я по-прежнему боюсь жизни, Земли, всего.

Поторопись, «Харон». Поспеши, пока я не передумал.

24 сентября. Карен или космическая воронка? Земля или вечность?

Проклятье, как я могу даже думать такое? Карен! Земля! Я должен набраться смелости, должен приготовиться к боли, я должен понять, что такое жизнь.

25 сентября. «Харон» не прилетел. Он опаздывает на целую неделю. Иногда такое случается, но не слишком часто. Он скоро будет здесь. Я знаю.

30 сентября. Ничего. Каждый день я наблюдаю и жду. Я слушаю мои сканеры и «выхожу» наружу, чтобы взглянуть. Так еще никто не опаздывал. Что произошло?

3 октября. Сегодня прилетел корабль. Не «Харон». Сначала, когда его появление уловили сканеры, я решил, что это он. И так громко заорал, что мог легко разбудить воронку. Но потом я вгляделся и понял, что корабль мчится вперед, даже не собираясь сбрасывать скорость.

Я «вышел» наружу и пропустил его. А потом еще долго оставался среди звезд.

4 октября. Я хочу домой. Где они? Я не понимаю. Не понимаю.

Они не могут оставить меня здесь. Не могут. Они не оставят меня.

5 октября. Корабль, снова не «Харон». Раньше я с нетерпением ждал их появления. Теперь я их ненавижу, потому что они не «Харон». Но я все равно пропустил его.

7 октября. Я распаковал вещи. Глупо жить на чемоданах, если я даже не знаю, когда прилетит «Харон» и случится ли это вообще.

Но я продолжаю его ждать. Я знаю, что он прилетит. Просто он где-то задержался. Объяснений можно найти множество.

Надо заняться кольцом. Ведь я так и не привел его в порядок для своего сменщика, поскольку наблюдал за звездами вместо того, чтобы делать что-нибудь полезное.

8 октября (или около того). Мрак и отчаяние.

Я знаю, почему не прилетел «Харон». Еще не время. В календарь закралась ошибка. Сейчас январь, а не октябрь. И я много дней жил, считая, что сейчас другой месяц. Даже отпраздновал 4 июля не в тот день.

Я обнаружил это вчера, когда занимался делами. Мне хотелось убедиться, что все в полном порядке. Для моего сменщика.

Только сменщика не будет.

«Харон» прибыл три месяца назад. А я… его уничтожил.

Как только это произошло, я понял, что натворил. Боже, я выл несколько часов подряд. А затем передвинул назад настенный календарь. И забыл — может быть, сознательно. Наверное, я был не в силах снова пережить те воспоминания. Не знаю. Знаю только, что я забыл.

А вот теперь вспомнил. Я помню все.

Сканеры предупредили меня о том, что появился «Харон». Я ждал, наблюдал. Пытался впитать как можно больше звездного света и окружающего их мрака, чтобы мне хватило до конца жизни.

И вот, разрезая этот мрак, возник «Харон». По сравнению с кольцевыми кораблями казалось, что он двигается ужасно медленно. Он был таким маленьким. Мое спасение, моя смена. Я смотрел на него и думал, какой он хрупкий и дурацкий и ужасно уродливый. Убогий. Он напомнил мне о Земле.

Он направлялся в док, свалившись на кольцо прямо сверху, искал убежище в обитаемом секторе Цербера. Как же медленно он летел! А я наблюдал за его приближением. Неожиданно я спросил себя, а что я скажу команде и своему сменщику. И что они подумают обо мне. И вдруг внутри у меня все сжалось.

Я понял, что не вынесу этого. И возненавидел «Харон».

Вот почему я разбудил космическую воронку.

Красная вспышка, желтые языки пламени, посылающие во все стороны зеленоватые молнии. Одна пронеслась совсем рядом с «Хароном», и он содрогнулся.

Теперь я говорю себе, что не отдавал себе отчета в собственных действиях. Однако я знал, что «Харон» не в состоянии выдержать такого мощного удара энергии. Я знал.

«Харон» двигался медленно, а воронка увеличивалась в размерах с головокружительной скоростью. В единую долю секунды ураган налетел на корабль и в следующее мгновение поглотил его.

Он исчез так быстро! Я не знаю, что произошло с кораблем — может быть, он расплавился, или взорвался, или развалился на части. Но мне точно известно, что спастись ему не удалось. Обломки остались по другую сторону нуль-пространства. Если остались.

Кольцо и мрак выглядят так же, как всегда. Ничего не изменилось.

Это помогло мне забыть — я ведь так хотел этого.

А теперь? Что делать теперь? Узнают ли на Земле, что произошло? Прибудет ли сюда новый сменщик? Я так хочу домой.

Карен, я…

18 июня. Мой сменщик сегодня стартовал с Земли.

По крайней мере, я так думаю. Настенный календарь почему-то был неисправен, и я не знаю наверняка, какое сегодня число. Но мне удалось его починить, календарь не работал всего несколько часов, иначе я бы заметил. Так что мой сменщик уже в пути. Разумеется, пройдет не меньше трех месяцев, прежде чем он сюда доберется.

Но он прилетит.

Мистфаль приходит утром

© Перевод А. Корженевского

В то утро первого дня после посадки я вышел к завтраку довольно рано, однако Сандерс уже ждал на балконе, где были накрыты столы.

Он стоял в одиночестве у самого края, вглядываясь в укрывший горы туман.

Я подошел и негромко поздоровался. Он не ответил на приветствие и, не оборачиваясь, произнес:

— Красиво, да?

Красиво было невероятно.

Всего в нескольких футах под балконом перекатывался туман, и его призрачные волны разбивались о замок Сандерса. Плотное белое одеяло протянулось от горизонта до горизонта, полностью скрывая от взгляда поверхность планеты. Лишь к северу виднелся пик Красного Призрака — проткнувший небо шипастый кинжал красного камня. И все. Остальные горы по-прежнему прятались под разлившимся туманом.

Но мы стояли выше уровня тумана. Сандерс построил свой отель на самой высокой скале этого горного кряжа. Мы словно плыли в беспокойном белом океане — одни на летающем острове в окружении облаков.

«Облачный замок». Именно так Сандерс и назвал свой отель. Нетрудно догадаться почему.