Артур Кларк - 2061: Одиссея Три Страница 35

И тем не менее – а он знал это лучше других – вся его деловая карьера была продолжительной азартной игрой. Разумеется, он старался улучшить свои шансы, собирал самую надежную информацию и выслушивал экспертов, которые, по его мнению, могли дать хороший совет. Как правило, он вовремя выходил из игры, полагаясь на интуицию, но риск всегда был где-то рядом.

И теперь, читая меморандум Хейвуда Флойда, он снова испытывал прежнее волнение, как в далеком прошлом, когда видел взмыленных лошадей, с топотом вылетающих из-за поворота на последнюю прямую. И вот перед ним. новое рискованное предприятие – наверно, последнее и самое крупное за всю его карьеру, хотя, разумеется, он никогда не скажет об этом совету управляющих своего концерна – не говоря уже о леди Джасмин.

– Билл, – спросил он, – а что ты думаешь об этом?

Его сын (спокойный и основательный в своих поступках, но без искры гения, которая, возможно, и не требовалась в его поколении) ответил именно так, как и ожидал сэр Лоуренс:

– Теоретически это вполне осуществимо. На бумаге все возможно. Однако мы уже потеряли один корабль. И теперь рискуем вторым.

– Но он все равно полетит к Юпитеру – то есть к Люциферу.

– Верно – только после тщательного осмотра и проверки на земной орбите. А ты понимаешь, отец, во что выльется предлагаемая доктором Флойдом экспедиция – при полете прямо к Люциферу? «Юниверс» побьет все рекорды скорости – к моменту Разворота она превысит тысячу километров в секунду!

Это было худшим, что он мог сказать отцу: топот лошадей, летящих к финишу, снова зазвучал в ушах сэра Лоуренса.

– Будет неплохо, – сдержанно заметил сэр Лоуренс, – если они проведут ряд испытаний, хотя капитан Смит сопротивляется изо всех сил. Угрожает даже отставкой. А пока выясни у страховой компании Ллойда – возможно, нам придется отказаться от требования страховки за «Гэлакси».

Особенно, мог бы прибавить он, если в этой игре мы собираемся использовать «Юниверс» в качестве еще более крупной ставки. И его очень беспокоил капитан Смит. Теперь, когда Лаплас выброшен на Европу, Смит стал его лучшим капитаном.

Глава 33

Заправка

– За всю жизнь не видел ничего более нелепого, – проворчал главный механик. – Но за отведенное нам время лучше не сделаешь.

Самодельный трубопровод протянулся через пятьдесят метров ослепительно белой, усыпанной кристаллами скалистой почвы от корабля к пока бездействующему жерлу Старого служаки и заканчивался там обращенной вниз четырехугольной воронкой. Солнце только что поднялось из-за холмов, и почва уже начала вздрагивать под ногами – подземные или, точнее, подгаллейские резервуары, питающие гейзер, ощутили прикосновение тепла. Хейвуд Флойд не выходил из кают-компании, он с трудом верил, что всего за двадцать четыре часа произошло столько событий. Начать с того, что все, кто был на корабле, раскололись на два враждующих лагеря – во главе одного стоял капитан, другой, поневоле, пришлось возглавить ему. Разговаривали они друг с другом с ледяной вежливостью и избегали прямых нападок; правда, Флойд узнал, что в определенных кругах его осчастливили новым прозвищем – «самоубийца Флойд», что ему не слишком понравилось. И все-таки никто не сумел отыскать существенных изъянов в операции Флойда-Джолсона (это название тоже было несправедливым; сам он настаивал, что заслуга полностью принадлежит Джолсону, но его отказывались слушать. А Михайлович поинтересовался: «Что, боитесь разделить ответственность?»).

Через двадцать минут, когда Старый служака несколько запоздало встретит рассвет, начнется первое испытание. Но даже если оно пройдет успешно и топливные баки начнут наполняться кристально чистой водой – вместо мутной жижи, как предсказывал капитан Смит, – это еще не означало, что путь к Европе открыт.

Незначительным, но немаловажным фактором были желания знаменитых пассажиров. Они надеялись вернуться домой через две недели; теперь, к их удивлению – а в некоторых случаях оцепенению, – перед ними возникла перспектива опасной экспедиции через половину Солнечной системы – причем даже в случае благоприятного исхода день возвращения на Землю был окутан туманом неизвестности.

Уиллис был очень расстроен; все его планы рушились. Он бродил по кораблю, бормоча что-то относительно судебных исков, но не встречал никакого сочувствия.

Гринберг, напротив, был в восторге; еще бы, он снова работает в космосе! И Михайлович – который тратил массу времени, что-то шумно сочиняя в своей далеко не звуконепроницаемой каюте, – тоже был в экстазе. Он был уверен, что это новое приключение послужит толчком его вдохновению.

Мэгги М отнеслась к этому по-философски: «Если мы можем спасти столько человеческих жизней, – сказала она, глядя прямо на Уиллиса, – разве можно возражать?»

Что касается Эвы Мерлин – Флойд постарался объяснить ситуацию как можно понятнее и убедился, что ей и без того все ясно, – она, ко всеобщему изумлению, задала вопрос, мимо которого до сих пор почему-то проходили: «А если европеане не захотят, чтобы мы совершили посадку на их планете – даже ради спасения наших друзей?» Флойд посмотрел на нее с искренним изумлением; даже теперь ему все еще трудно было общаться с ней как с мыслящим существом, поэтому он не мог заранее угадать, выскажет ли она нечто поразительно глубокое или ляпнет какую-нибудь глупость.

– Очень интересный вопрос, Эва. Поверьте, я тоже думаю об этом.

Флойд говорил истинную правду: он просто не мог заставить себя соврать Эвс Мерлин. Это походило бы на кощунство.

Над жерлом гейзера появились первые струйки пара. Они взлетали вверх и исчезали в небе по своим неестественным траекториям, возможным лишь в безвоздушном пространстве, испаряясь под жгучими солнечными лучами.

Старый служака откашлялся и прочистил глотку. Снежно-белая, поразительно компактная струя ледяных кристаллов и капелек воды начала подниматься в небо. Земные инстинкты наблюдателей подсказывали им, что она вот-вот наклонится и начнет падать вниз, но они, разумеется, ошибались. Струя взлетала все выше и выше, чуть-чуть расширяясь и сливаясь наконец с огромной сверкающей оболочкой кометы. Флойд с удовлетворением заметил, как трубопровод задрожал и жидкость устремилась по нему в топливные баки.

Через десять минут на мостике состоялся военный совет. Все еще раздраженный, капитан Смит коротко кивнул Флойду; слово взял старший помощник капитана, он был немного смущен.

– Итак, теперь ясно. что трубопровод работает, причем удивительно хорошо. Если ничего не изменится, мы сможем наполнить баки за двадцать часов – хотя не исключено, что придется выйти и закрепить трубы понадежнее.