Сергей Снегов - Вторжение в Персей Страница 35

В темноте разгорались перископы головоглазов.

Вскоре они одни освещали планету — цепочка сумрачных огней, то медленно усиливающихся, то тускнеющих, то повелительно вспыхивающих. Временами казалось, будто ветер раздувал и гасил факелы.

— Скорей! Скорей! — понукал голос Орлана.

Он назначил второй привал. Авиетки в припасами переползали от ряда к ряду, мы подкрепились. После еды снова раздалась команда:

— Собираться! Скорей!

Мы опять шли, обессиленные, по черной холодной планете, под черным холодным небом, освещенные, как раздуваемыми ветром факелами, неровным светом перископов, и нас подгонял яростный, как удар бича, окрик: «Скорей!»

6

Ночь длилась бесконечно, и какую-то часть ночи мы спали, а остальное время двигались, озаряемые призрачным сиянием перископов.

Утро застало нас на привале. Небо из черного стало фиолетовым, потом голубым и зеленым, краски на восходе менялись так же пышно, как на закате, а когда выкатилось небольшое, с апельсин, злое светило, все вверху снова стало однотонно золотым, все вокруг — до боли металлическим.

Астр лежал между мной и Мери. Я потряс его за плечо, он с усилием открыл глаза, попытался встать, но не сумел и опять закрыл глаза. Он посинел весь, уже не одним лицом, а грудью, руками, шеей. Он прошептал, и я скорее угадал, чем услышал:

— Мама, ты заразила планету жизнью?

Она поспешно сказала:

— Да, миленький. Пока ты спал, я привила жизнь планете.

Авиетка с припасами подошла к нам, я попытался покормить Астра, но он отказался от еды.

— Мы скоро потеряем сына, — сказал я Мери.

Я слышал свой голос словно со стороны — деревянный, безучастно-спокойный. Мери ничего не сказала. Все эти ночные часы она мужественно шла за мной, я не слышал от нее ни слова жалобы, ни стона, теперь же, при свете встающей жестокой звезды, видел, во что обошлась ей ночь. Если Астр посинел, то она была вся черная.

Я отозвал Ромеро. Мы несчастные существа, современные люди, сказал я. Мы победили болезни, нас опекают могущественнейшие машины. Но, лишенные механических помощников, мы беспомощны. В древности люди росли более цепкими к жизни. Вы один знаете древность. Вспомните какой-нибудь старинный рецепт спасения! Их было так много, восстанавливающих жизнь рецептов, — массажи, переливание крови, гипнотические внушения, какие-то штуки, называвшиеся лекарствами.

Он с печалью покачал головой.

— Лекарств от перегрузок тяжести и древние не знали. Если хотите знать мое искреннее мнение, есть лишь один способ спасти Астра — и осуществление зависит от вас… — Он говорил очень настойчиво, но требовал того, что было, может быть, единственным, не подвластным моей воле: — Вы должны увидеть новый вещий сон — и узнать из него, куда нас с такой поспешностью гонят, зачем, для чего… Поверьте моей интуиции, дорогой друг, только это…

К Астру подошли Лусин и Труб. Лусин вел под руку согбенного Андре. Труб взял Астра, мальчик покоился на одном крыле, другим ангел прикрывал его от палящей звезды, Астр посмотрел на Труба, но не узнал его, и лишь когда перевел взгляд на меня, к нему вернулось понимание. Он слабо улыбнулся.

— Я вынесу… — прошептал он.

Я отвернулся, а когда снова посмотрел, Астр был без сознания.

— Не беспокойся, Эли! — сказал Труб. — У меня хватит сил нести твоего сына.

— Труб, ты сам пошатываешься и задеваешь крыльями грунт. Астра надо положить на авиетку.

Я попросил у Орлана одну из авиеток для Астра и Мери. Взять авиетку Орлан разрешил, но поместить ее среди людей отказался: машины должны следовать позади пленников. Труб и Осима уговаривали меня не отдавать Астра в полную власть врагов. Труб схватил Астра и показал, что нести мальчика ему не трудно.

— Сегодня меньше давит к грунту, Эли!

— Гравитация ослабевает, — подтвердил Осима.

Труб с Астром занял место между Мери и Осимой.

Когда мы двинулись в путь, ко мне подобрался Лусин.

— По очереди будем, — сказал он. — Драконы. Один пегас. Очень сильный, Не беспокойся. Донесем.

— Куда донесем? Куда? — спросил я. Меня захлестнуло отчаяние. — Погляди вокруг, Лусин. Везде только золото и свинец, свинец и золото! Даже могилы не вырыть!

7

В тот переход я двигался, не видя ни планеты, ни неба, ни бешено пылающего светила, ни людей, ни врагов. Я был в своем собственном мирке, так глухо отгороженном от внешнего, как Оранжевая отгородила себя от Вселенной. И во мне кипела такая буря, что я шатался и сникал уже не от тяжести, а под давлением раздирающих душу мук. Всеми мыслями, всеми ощущениями, страданием тела, пытками души я призывал того неведомого друга или друзей, что внушали пророческие сновидения. Я не знал, существуют ли они реально, не бред ли самая мысль об их существовании, но звал их, молил явиться, упрашивал просветить меня… Помогите, просил я с молчаливым рыданием, помогите, сейчас нужна ваша помощь!

— Как Астр? — спросил я у Мери, когда Орлан скомандовал очередной привал. Труба рядом с ней не было.

Мери молча подвела меня к дракону, ползущему среди людей, на спине дракона лежал неподвижный Астр. Я гладил сыну руки, разговаривал с ним, он не откликался, и я уже знал, что он не откликнется, он медленно уходил совсем…

— Эли, тебе надо отдохнуть, — тихо сказала Мери.

Я отошел, и место около Астра заняли Лусин и Андре. Я обернулся: Лусин что-то говорил Астру и гладил его руки, а Андре стоял понурившись.

Ночь застала нас на третьем переходе этого дня. Когда звезда закатилась, Орлан скомандовал ночлег. Астр был все такой же — недвижимый, бесчувственый. Но хуже ему не стало — и это показалось мне хорошим предзнаменованием. он по-прежнему лежал на спине дракона.

«Завтра гравитация станет меньше», — подумал я. Я постоял около Астра и вдруг почувствовал, что теряю сознание.

Я провалился в сон, как в люк. И еще не отрешенный полностью от яви, я уже весь был во сне. Я увидел как бы со стороны, что переношусь за охранную цепь головоглазов, в тот конец лагеря, где размещались враги. И сам я внезапно трансформировался из человека в разрушителя. Я шел по ночному лагерю рядом с Орланом — теперь я был одним из его стражей, одним из тех двух, что всегда сопровождали его, второй куда-то отдалился, — и Орлан тихо шепнул мне:

— Запоминай каждое мнение — это важно, Крад…

— Да, — сказал я с угрозой, я ясно слышал в своем голосе угрозу. Орлан ведь не знал, что я вовсе не Крад. — Я все запомню!..

И скоро вместе со мной, человеком, обернувшимся разрушителем, началось совещание военачальников и охраны.