Роберт Рид - Жизненная сила Страница 35

Миоцен носила ребенка весь одиннадцатимесячный срок. Само по себе рождение ничего замечательного не представляло, и первые несколько месяцев Тилл казался совершенно нормальным. Он был счастливым и увлеченным малышом, готовым улыбаться каждому склонившемуся над ним лицу. Но потом Тилл, веселый и подвижный ребенок, постоянно ездивший верхом на жестких материнских коленях, вдруг изменился, и все начали замечать, что он утих и, раскачиваясь на коленях уже без всякого удовольствия, смотрит куда-то вдаль и всегда каким-то странным образом занят неизвестно какими чувствами и мыслями. Выяснить, в какой именно момент и почему мальчик так сильно изменился, так никому и не удалось. Вероятно, это происходило постепенно и окончательно проявилось уже достаточно поздно.

Вряд ли в этом была виновата слюна молотокрылых, ферменты которых позволили ему появиться на свет.

Может быть, мальчик вырос бы таким же и на Корабле. И на Земле. И где угодно. Ведь дети непредсказуемы и всегда непросты.

Но чем дальше, тем все больше и больше селение стало наполняться такими странными детьми. Они были небольшого роста, необузданными и постоянно чем-то занятыми. И уже многие начинали поговаривать, что эти дети - вызов, брошенный безграничной власти капитанов.

Не то чтобы они не желали есть жуков на обед.

Или отправлять свои естественные надобности в аккуратных новых гальюнах.

Или играть, как положено детям, и спать в отведенные для этого часы.

Или не слушать важные объяснения своих родителей о том, что такое Медулла оссиум, что такое Корабль и почему им всем так важно как можно скорее покинуть место их рождения.

Но были и другие проблемы. Последние годы Уошен перепробовала всяческие объяснения происходящему, стараясь сохранить позитивный взгляд на все, сколь бы неприятными эти проблемы ни казались.

Здравый смысл вполне объяснял, почему до сих пор никто так и не явился спасать их. Наиболее расхожее объяснение заключалось в следующем: Событие оказалось явлением регулярным и, выйдя за пределы Медуллы, опять разрушило доступ в туннели настолько, что прорыть их заново в ближайшее время не представлялось возможным. Ибо на это требовалось бесконечное количество лет тяжелейшей работы. Могли оказаться разрушенными и основные туннели, поврежденные предыдущими Событиями. И Премьер могла действовать только с величайшей осторожностью, балансируя между будущим каких-то нескольких капитанов и неизвестными опасностями, грозящими существованию миллиардов ни в чем не повинных и верящих ей пассажиров.

Другие капитаны на людях держались более оптимистично, но в частных беседах, в постелях с любимыми признавались в самых печальных своих предположениях.

- Что, если Премьер просто вычеркнула нас из жизни? Дью, выдвинувший эту теорию, тут же предложил и ее сценарий.

- Может быть, нечто случилось и с ней самой. Ведь это была в высшей степени секретная миссия. Предположим, она внезапно умерла, а Вице-премьер первого кресла и знать ничего не знает о нас.

- И ты сам веришь в это? - поинтересовалась Уошен.

- Иногда, - пожав плечами, отвернулся Дью.

За тяжелыми стенами и захлопнутыми ставнями раздавался шум возни молотокрылых. Потом все смолкло.

На мгновение показалось, что их подслушивает сам Медулла оссиум.

- Но ведь есть и другая возможность, - продолжила Уошен начатую Дью игру.

- Их много. О какой именно ты говоришь?

- Событие было настолько колоссальным, что убило все и везде. И все мертвы.

Дью помолчал какое-то время. На подобные темы было наложено негласное табу. Но Уошен настаивала, напомнив, что, возможно, они не первые, кто нашел этот странный Корабль, что перед ними уже были другие, но покинули судно по причине какой-нибудь мины-ловушки.

- Возможно, возможно, - пробормотал Дью и сел в постели. Железные пластины кровати заскрипели под. гладкими сильными ногами, переброшенными через край. Ступни коснулись прохладного ровного пола. - Возможно, - еще раз и уже более мягко повторил он.

- А, может быть, Корабль самоочищается через каждый миллион лет. События разрушают все чужеродное и неорганичное…

- А мы, значит, выжили? - кривая улыбка исказила губы Дью.

- Выжил Медулла оссиум. Иначе здесь осталось бы только бесплодное железо.

Дью провел ладонью по лицу и накрутил на палец длинный, кофейного цвета локон своей любовницы. Даже в специально затемненной спальне Уошен видела его лицо. За столько лет она изучила его до малейшей черточки, даже лучше, чем свое собственное, и в своей бездонной памяти не могла отыскать ни одного мужчины, который был бы ей настолько близок.

- Я просто предполагаю. Я и сама не верю в то, что говорю, - поспешила добавить она.

- Я знаю.

Положив руку на его потную спину, Уошен неожиданно обнаружила, что Дью смотрит в колыбель. Их малыш Локи крепко спал, и не подозревая об этом печальном разговоре родителей. Следующие три года ему предстояло прожить в детской вместе с Тиллом. Прошел месяц с того вечера, когда Уошен услышала историю о Строителях и Унылых, но до сих пор еще ни с кем не поделилась ею. Даже с Дью.

- Есть немало объяснений тому, почему мы выжили, - продолжила она.

Дью вытер пот со лба.

- Дорогой, - вдруг решилась она. - А ты слышал когда-нибудь разговоры детей? Других детей?

- О чем? - Он поглядел на нее через плечо. Уошен коротко пересказала ему странную историю о Строителях и Унылых.

Все тот же луч света, что скользил через ставни с самого начала постройки этого дома, Лег на макушку Дью и сверкнул в ярких серых глазах.

- Ты же знаешь Тилла, - нехотя ответил он. - И знаешь, какой он странный.

- Поэтому я никому и не говорю.

- И что, ты сегодня опять услышала эту историю?

- Нет.

- Но ведь ты подслушивала, так? Уошен промолчала.

Дью задумчиво покачал головой, удерживая улыбку, потом встал и, осторожно ступая босыми ногами, подошел к колыбели.

Но он смотрел не на сына. Вместо этого он ощупал подвижную погремушку, висевшую на толстой прочной веревке. Раскрашенные кусочки дерева, связанные почти незаметной проволокой, показывали Локи все те чудеса, которые он не мог видеть сам. В центре вертелся Корабль, окруженный крошечными звездолетами, несколько птиц, среди которых был и фениксоподобный, вырезанный Уошен и висевший тут без всякого объяснения.

Уошен подумала и тоже поднялась к колыбели.

Локи был спокойным ребенком. Никогда ни на что не жалующимся. От своих родителей он унаследовал несколько генов бессмертия и силу, а от этого мира, где ему суждено было родиться… Да, так чем для него был Медулла оссиум? И уже в который раз Уошен подумала о том, не было ли большой ошибкой позволить рождаться детям в мире, почти непонятом и непознанном. Мире, который может убить их. Убить завтра же, если не сегодня.