Джек Вэнс - Глаза чужого мира. (Томск, 1991) Страница 35

Кугель в полной растерянности отвечал:

— Я вполне понимаю, что был совершен акт, который должен иметь за собой последствия, но не забывай, что мое участие в этом деле было в основном самым обыкновенным. Я категорически заявляю: во-первых, об абсолютной своей невиновности, во-вторых, о полном отсутствии каких-либо преступных замыслов, и в-третьих, приношу свои самые глубокие извинения. А сейчас, так как передо мной еще очень дальняя дорога, я...

Фарезм презрительно взмахнул рукой. Кугель замолчал. Фарезм перевел дыхание.

— Ты не понимаешь всей глубины несчастья и горя, которые ты мне причинил. Я объясню, чтобы ты не удивлялся тому суровому наказанию, которое тебя ожидает. Как я уже пытался объяснить тебе, прибытие этого существа было кульминацией моих колоссальных трудов. Я определил его природу путем научного изучения сорока двух тысяч томов, каждый из которых написан на своем тайном языке. Это отняло у меня сто лет. Следующие сто лет я провел, разрабатывая схему, чтобы привлечь его, и сделал все необходимые приготовления. Потом я собрал ваятелей, и вот уже триста лет они придают моей схеме твердые формы. Так же как и субсуммы, вариации и интерконгеляции создают суперапелляцию всех площадей, с интервалами в кристорроидных аурелях, в результате возбуждая потенциацию проубентального цвуха. Сегодня произошла конкатенация: существо, как ты его называешь, преволировало само в себя, и в своей идиотской жадности ты его сожрал.

Кугель, совершенно обалдевший, смог лишь промямлить, что “идиотская жадность”, о которой говорил разгневанный волшебник, была всего-навсего обычным голодом.

— Да и в конце концов, что такого необычного было в этом “существе”? Таких же уродов можно отыскать в сети любого рыбака.

Фарезм вытянулся во весь рост, глядя на Кугеля сверкающими от гнева глазами.

— Существо, — сказал он, скрипя зубами, — это СУММА. Центральный шар — это весь космос в нашей вселенной. Трубки — это ответвления в различные эры времени, и какие ужасные последствия возникли в результате твоих тыканий и уколов, жарения и жевания, невозможно даже себе представить!

— А как насчет пищеварения? — вкрадчиво спросил Кугель. — Сохранят ли свою первоначальную сущность различные компоненты пространства, времени и существования после того, как пройдут по моему желудочному тракту?

— Чушь! Что за неумение правильно строить концепции? Достаточно сказать, что ты нанес колоссальный вред и вызвал перенапряжение пространственно-онтологической ткани. А следовательно, от теоя безоговорочно требуется, чтобы ты восстановил равновесие.

Кугель поднял вверх обе руки.

— А может такое случиться, что все это ошибка? Может быть, что “существо" было всего лишь какой-нибудь псевдо-СУММОЙ? Или, может быть, окажется возможным еще раз вызвать это существо?

— Первые два твои предположения не выдерживают никакой критики. Что же касается последнего, то должен признаться, что в голове моей уже зародились несколько отчаянных планов.

Фарезм сделал знак рукой, и Кугель почувствовал, что ноги его приросли к земле.

— Я должен немедленно отправиться в девинационную и выяснить полное значение этих ужасающих событий. Когда все будет готово, я вернусь.

— А к этому времени я совсем ослабею от голода, — с сожалением заявил Кугель. — Если бы с самого начала у меня был кусок хлеба с сыром, то не произошли бы все те страшные события, о которых ты здесь мне говорил.

— Молчание! — прогремел Фарезм. — Не забывай, что тебе еще надлежит быть наказанным; и это верх наглости требовать что-то у человека, и так все силы свои употребляющего на то, чтобы хотя бы внешне оставаться спокойным!

— Разреши мне сказать только одно, — ответил Кугель. — Если ты вернешься из своей девинационной и узнаешь, что я уже умер от голода, то тебе много времени придется потратить на то, чтобы придумать мне какое бы то ни было наказание.

— Возвращение человеку жизненности — не такая уж сложная задача, — ответил Фарезм. — В твое наказание вполне могут войти смерти от самых разнообразных причин.

Он пошел по направлению к одной из башен, потом повернулся и нетерпеливо махнул рукой.

— Пойдем, мне легче накормить тебя, чем возвращаться за тобой.

Кугель почувствовал, что ноги его опять стали свободными, и последовал за Фарезмом сквозь широкую арку входа в девинационную. В большой комнате с резными серыми стенами, освещенной трехрожковой люстрой, Кугель накинулся на пищу, которая появилась по знаку Фарезма. В это время сам Фарезм скрылся в своем кабинете, где занялся девинациями. Шло время, и Кугель становился все беспокойнее и уже три раза подходил к арке двери. И каждый раз его останавливали: сначала вурдалак, неизвестно откуда взявшийся и так же загадочно исчезнувший, потом — сильнейшая энергетическая вспышка, и, наконец, целая стая зловеще жужжащих ос с непомерно длинными жалами.

Расстроенный Кугель подошел к скамейке и уселся на нее, положив свои длинные руки на колени, подперев ими подбородок.

Через долгое время появился Фарезм. Его белый плащ был сильно помят, красивые желтые волосы спутаны. Кугель медленно поднялся на ноги.

— Я выяснил, где находится сейчас СУММА, — сказал Фарезм голосом, который звучал как удары большого колокола. — В недоумении высвободившись из твоего желудка, она отправилась на миллион лет в прошлое.

Кугель торжественно качнул головой.

— Позволь мне выразить тебе свои самые глубокие соболезнования и прими мой следующий совет: никогда не отчаивайся! Возможно, это существо решит пройти этим путем еще раз.

— Прекрати свою болтовню! СУММА должна быть спасена. Пойдем.

Кугель неохотно последовал за Фарезмом в небольшую комнатку, обитую белым шелком, с голубым и оранжевым стеклянным куполом вместо потолка. Фарезм указал на черный диск, находящийся в центре пола.

— Встань сюда.

Кугель угрюмо повиновался.

— В определенном смысле, я чувствую, что...

— Молчать!!!

Фарезм сделал шаг вперед.

— Посмотри на этот предмет.

Он вытянул в руке шар из слоновой кости, размером в два кулака, но с очень искусной резьбой.

— Вот здесь ты видишь мою схему, по которой ведутся все работы. Она выражает два символических значения “НИЧТО”, с которым СУММА не может не соединиться согласно Второму Закону Крипторроидных Бесконечностей Кратинжа, о котором ты, может быть, слышал.

— Но не в подробностях, — сказал Кугель. — Скажи, а что ты намереваешься делать?

Рот Фарезма исказила холодная усмешка.

— Я собираюсь попытаться составить одно из самых сложных заклинаний, когда-либо существовавших на свете — заклинание настолько жестокое, тонкое и ко-активное, что Фандаал, Старший Волшебник Гранд Мотхолама, запретил его использование. Если мне удастся контролировать те силы, которые возникнут при этом заклинании, ты будешь отброшен на один миллион лет назад в прошлое. Там ты и останешься, пока не исполнишь своей миссии, а затем можешь вернуться.