Пол Мелкоу - Десять сигм и другие невероятные истории Страница 35

Я взваливаю ее на плечо и медленно бреду по сугробам к расчищенному месту у палатки. Она дрожит. Я не обращаю внимания на вопросы своего кластера. Теперь не до вопросов. Кванта раскрывает передо мной вход в палатку.

Из перчаток девушки сыплется снег. Я стягиваю перчатки с ее посиневших рук и надеваю на нее свои. Потом проверяю, нет ли снега в ботинках и куртке, вытряхиваю его. Теперь ко мне присоединяются остальные, и с их помощью я вспоминаю инструкцию по оказанию первой помощи.

Гипотермия.

Озноб, дезориентация, отсутствие реакции — все это признаки переохлаждения. Возможно, дезориентация отчасти связана с одиночеством.

Требуется госпитализация.

Один из нас бросает взгляд на трансивер в углу палатки. Воспользоваться им все равно что признать поражение.

— Где остальные? — спрашиваю я. Девушка даже не смотрит в мою сторону.

Я беру веревку из сверхпрочного шелка и начинаю наматывать поверх куртки. Нет.

— Кто-то должен выяснить, что с ними случилось, — упорствую я.

Теперь нам нельзя разделяться.

Я ощущаю призыв остаться и объединиться для консенсуса. Дождаться спасения.

— Согрейте ее. Соберитесь вокруг. Только не слишком быстро.

Я расстегиваю клапан палатки, потом застегиваю его за собой, но Кванта успевает выскользнуть наружу.

— Будь осторожен. Уже пошел снег.

Она берет один конец веревки и привязывает к карабину палатки. Узел туго затягивается.

— Хорошо.

Ветер швыряет снег мне прямо в лицо — как холодные иглы. Я сгибаюсь, пытаясь отыскать следы Джулиана, ведущие от их лагеря к нашему. Их уже начало заметать снегом. Сквозь бегущие по небу серые облака пробивается свет луны, и склон горы кажется серым. Я иду по снегу, сосредоточившись и пытаясь забыть о том, что оставил свой кластер. Но все равно считаю шаги, отмеряя разделяющее нас расстояние.

Приходится открывать лицо, чтобы не потерять след, и ветер студит носовые ходы. Холод похож на головную боль. Никаких запахов, никаких следов Хейгара Джулиана.

Девушка прошла по сланцевой осыпи. Ее следы обрываются у груд острых камней. Я останавливаюсь, понимая, что лагерь Джулиана где-то рядом; когда я подглядывал за ними, нас разделяло не больше трехсот метров.

Поворачиваюсь спиной к ветру и на секунду прячу лицо, но снег все равно попадает в глаза. Метель усиливается. Я замираю, чтобы сохранить в памяти эти ощущения — холодные иглы снега, свист ветра.

С трудом пробираюсь среди обломков сланца, поскальзываюсь, падаю на одно колено. Осыпь упирается в реку из серого снега. Что-то я не помню ее. Потом до меня доходит — снег появился тут недавно. Снежный козырек наверху обрушился, и лавина накрыла лагерь Хейгара Джулиана.

Я стою неподвижно, не обращая внимания на холод.

Потом ступаю на снег, и он хрустит у меня под ногами. Час назад здесь была открытая площадка, а теперь склон засыпан слоем снега и камней. Я поднимаю голову и смотрю на гору, пытаясь понять, не сойдет ли еще одна лавина, но вершина скрыта в вихре снега.

Карабкаюсь по склону снежного холма. Метрах в десяти от края натыкаюсь на кусок ткани, наполовину засыпанный снегом, тяну за него. Ткань уходит слишком глубоко, и вытащить ее у меня не хватает сил.

— Джулиан! — Хлопья снега заглушают мой голос. Я еще раз окликаю одноклассника.

Ответа нет. Хотя я все равно ничего не смог бы услышать — разве что мне будут кричать на ухо.

Вытаскиваю руки из карманов, надеясь уловить хоть какой-нибудь запах сенсорными подушечками на ладонях. Ничего, кроме колючего холода. Я окружен белым ледяным коконом. Изолирован от остальных и одинок, как девушка из кластера Джулиана, добравшаяся до нашего лагеря.

Поворачиваю назад. Чтобы найти тела Джулиана, нужны лопаты и много людей. Я не сомневаюсь, что все они погибли. За исключением одного.

Потом замечаю маленькое черное пятно на сером снегу лавины. Оно привлекает мое внимание, когда уже я поворачиваюсь, собираясь уйти.

Останавливаюсь, делаю шаг вверх по склону и понимаю, что эта рука. Начинаю разгребать снег, лед и камни, надеясь и молясь, что человек под ними еще жив.

Я сгребаю снег руками и отбрасываю назад, вниз по склону. Откапываю руку, добираюсь до туловища и накрытой капюшоном головы. Пытаюсь вытащить тело, ничего не получается — ноги застряли. Помедлив, осторожно откидываю капюшон с лица засыпанного снегом человека. Юноша, один из кластера Джулиана. Лоб и щеки в розовых пятнах, глаза закрыты. Снег кружится у его губ, и это может означать, что парень дышит, хотя я не уверен. Подношу ладонь к его носу, пытаясь уловить феромоны — ничего не чувствую. Нащупываю пульс.

Ничего.

Отчаянно пытаюсь вспомнить, что нужно делать при остановке сердца. Мойра бы знала. И Кванта тоже. Все бы знали. Без них я ни на что не годен.

В панике хватаю парня поперек туловища и тяну назад, пытаясь высвободить из снега ноги. Ничего не выходит. Тогда я начинаю разгребать снег вокруг его бедер, хотя понимаю всю тщетность своих усилий. Я беспомощен. Сила тут бесполезна. Я не знаю, что делать.

Он откопан уже до колен, и я снова тяну. Снег летит во все стороны, и ноги парня освобождаются из плена. Я шатаюсь под тяжестью обмякшего тела, затем осторожно укладываю его на землю.

Опускаюсь на колени рядом с телом и пытаюсь вспомнить. Покрасневшие руки саднят, и я сую их в карманы, злясь на самого себя. Один я бесполезен. Если бы Мойра… И вдруг в голове у меня все проясняется, как будто Мойра передала мне информацию, скатанную в тугой клубок. Массаж сердца и искусственное дыхание. Очистить горло, потом пять нажатий на грудную клетку, потом выдохнуть ему в рот, еще пять нажатий и снова выдох. Повторить.

Нажимаю на грудь парня прямо через куртку, хотя не уверен, что это поможет — слишком много на нем одежды. Потом зажимаю ему нос и выдыхаю в рот. Губы у него холодные, как дохлый червяк, и к горлу подкатывает тошнота. Заставляю себя сделать выдох и снова надавливаю на грудь, медленно считая.

Потом повторяю все снова. Когда я в очередной раз вдуваю воздух ему в рот, грудь парня приподнимается. Еще минута, и я прерываюсь, чтобы проверить его пульс. Кажется, прощупывается. Может, хватит? Что это: движение его диафрагмы, или просто из легких, как из мехов, выходит воздух, который я туда вдул?

Нельзя останавливаться. Я снова склоняюсь над Джулианом.

Кашель, судорога — хоть какая-то реакция. А потом он начинает дышать. Живой!

Пульс быстрый и неровный, но сердце бьется.

Может ли он двигаться? И хватит ли у меня сил донести его до палатки, чтобы согреть?