Юрий Тупицын - Красные журавли Страница 35

- Лейтенант, - негромко позвал он.

При звуках этого приглушенного гнусоватого голоса веки Гирина дрогнули, глаза открылись и понемногу приобрели осмысленное выражение.

- Командир, - прозрачная тень улыбки легла на лицо Гирина. - Я все сделал, как надо... Как учили.

Голос его звучал едва слышно, но отчетливо.

- Я горжусь вами, лейтенант.

Гирин сделал легкое движение. Миусов сразу понял, что он хочет приподняться, и покосился на хирурга, стаявшего рядом. Тот отрицательно покачал головой. Тогда Миусов склонился к самому лицу Гирина.

- Нина, - прошептали губы. - Хочу видеть Нину.

- Она придет. Сейчас!

Встревоженное лицо Гирина обмякло, успокоилось. Он пробормотал что-то неразборчивое, притих и вдруг отчетливо спросил:

- Слышите?

Миусов невольно прислушался, так требователен был этот короткий вопрос, но, кроме приглушенного говора людей и далекого лая собак, не услышал ничего.

- Слышите? - настойчиво переспросил Гирин, и снова прозрачная тень улыбки легла на его лицо. - Красные журавли!

- Он бредит, - вполголоса сказал хирург.

- Я не брежу, - в голосе Гирина звучала странная, снисходительная уверенность. - Летят красные журавли! Скоро будет гроза.

Кто-то уронил в воду весло. Миусов обернулся на плеск, на секунду задержав тяжелый взгляд на смущенном владельце лодки, а когда снова перевел взгляд на Гирина, тот был уже мертв. За четверть века летной службы Миусов повидал многое и разное, ему не нужно было свидетельства врача о том, что Александр Гирин умер. Он умер сразу и спокойно с еле заметной, загадочной улыбкой на губах.

Миусов поднялся с колен, зачем-то подтянул "молнию" своей старенькой куртки и прямо через расступившуюся толпу прошел на берег озера. Постоял, глядя вдаль, и сел на древний, уже лишившийся коры лысый пень. Александр Гирин умер. А майор Ивасик жив! Нет, Гирин не умер - погиб. Погиб, совершив, как нечто естественное, свой маленький подвиг. Погиб, выполняя свой долг на этом проклятом и прекрасном пути за овладение небом воздушным океаном и космосом.

Сзади к Миусову подошел давешний техник. Хирург, недавно во всеуслышание объявивший, что Гирин совершенно безнадежен и должен с минуты на минуту умереть, теперь, когда смерть наступила, с каким-то остервенением делал Гирину непрямой массаж сердца. Добровольные помощники в то же самое время делали Александру искусственное дыхание. Разве можно так терзать грудную клетку человека, упавшего в воду с такой высоты? У техника было собственное мнение на этот счет, которым он и пришел поделиться с Миусовым после того, как врач мимоходом послал его очень далеко.

- Товарищ подполковник!

Миусов повернул голову, некоторое время хмуро разглядывал щеголеватого молодого человека. И устало прогнусавил:

- Ну что там еще?

Техник открыл было рот, собираясь изложить свои сомнения, но прикусил язык. Железный Ник плакал! Плакал без всякой позы, как это было ему дано просто на его загорелой, задубевшей щеке протянулся влажный след одинокой слезы. Пока техник лихорадочно собирал вдруг разбежавшиеся мысли, с нависавшей ветви сосны ему на шею упала тяжелая прохладная капля влаги. Упала, заставила его вздрогнуть и внутренне облегченно улыбнуться. Слезы? Как только ему могла прийти в голову такая глупость! Как только он мог подумать, что Железный Ник способен плакать! Просто старая сосна уронила ему на щеку одну из жемчужин-капель, которыми были щедро украшены ее длинные иглы. Уронила и оставила на задубелой щеке нежный, трогающий сердце, такой эфемерный след!

- Ну? - хмуро поторопил Миусов.

И, отвернувшись от техника, стал рассеянно подбирать с прибрежного песка камешки и швырять их в воду. Попался ему под руку и никем не замеченный прежде тупорылый красноносый патрончик. Все так же рассеянно, не ощутив специфики предмета, Миусов и патрончик кинул в озеро.

Техник так и не успел ничего объяснить. По озеру прокатился глухой удар, точно плеснул хвостом большущий сом, а сзади послышался нарастающий натужный рев двигателей, работающих на высоких оборотах. Скользнув взглядом по разбегающимся по поверхности озера волнам, Миусов обернулся через плечо: из-за кустов по следу, проложенному "Волгой", выбирались полковая "санитарка" и автобус. Не успели машины затормозить, как дверца "санитарки" распахнулась.

- Нина! - услышал Миусов шепот.

Тяжело опираясь на локоть, Александр Гирин приподнимался навстречу молодой женщине, бегущей к нему по мокрой зеленой траве.