Джеймс Уайт - Космический госпиталь Страница 36

Конвей хмыкнул. Его тоже мучил тот же вопрос, ответ на который он не находил.

— В настоящий момент мне нужен анализ образцов, — резко сказал он, — я прошу вас не задерживаться. Тем временем мы с Гендриксом постараемся вычислить размеры этого существа и соответственно подходящую для него силу тяжести. И не беспокойтесь, — добавил он сухо, — всякая тайна имеет разгадку.

— Будем надеяться, что мы откроем её при лечении, — парировала Курседд, — а не зафиксируем в заключении о смерти.

Не дожидаясь указаний, Гендрикс стал открывать пластины пола, чтобы добраться до гравитационных установок. Конвей видел, что он знает свое дело, и отправился искать какую-нибудь мебель.

Глава 2

Обычно на космическом корабле при катастрофе все предметы, как движимые, так и те, что принято считать неподвижными, срываются с мест и летят в направлении удара. Здесь же авария разорвала связующие силы корабля, нарушив положение каждой гайки, каждого шва. Мебель в таких условиях пострадала больше всего.

Стул или постель могут рассказать многое о форме, количестве конечностей и весе того, кто ими пользуется. Важно и то, что предпочитает владелец вещeй — твердое покрытие или мягкую подстилку. Изучение материалов и формы мебели позволяет также рассчитать нормальную для её владельца силу тяжести.

Но Конвею не везло.

Если плавающие обломки и были остатками мебели, то составить из них целый предмет оказалось задачей неразрешимой трудности — так их измолотило и перемешало при ударе. Конвей, отчаявшись, решил было вызвать О'Мару, но вовремя отказался от этой мысли: вряд ли главному психологу интересно знать, как старший терапевт не справляется со своими трудностями.

Конвей копался в обломках того, что когда-то, похоже, было шкафом, в надежде отыскать какую-нибудь одежду или даже наткнуться на сокровище в виде фотографии любимой девушки, когда его вызвала Курседд.

— Анализ закончен, — сообщила медсестра. — Составляющие атмосферы нельзя назвать необычными, но смесь их смертельна для любого существа, наделенного органами дыхания. В какой пропорции их ни смешивай — результат одинаково ядовит.

— Выражайтесь конкретнее, — перебил сестру Конвей, — Мне нужны факты, а не мнения.

— Составляющие газы, — ответила Курседд, — это аммиак, двуокись углерода и два инертных газа. Вместе с уже известными элементами они образуют непрозрачную атмосферу, тяжелую и ядовитую…

— Такого не может быть! — оборвал сестру Конвей. — Вы видели, как расписаны каюты корабля? Они любят тонкие цвета, разнообразные оттенки. Существа, живущие в непрозрачной атмосфере, не обладают чувствительностью к оттенкам…

— Доктор Конвей, — послышался извиняющийся голос лейтенанта, — я проверил гравитационные установки. Они рассчитаны на гравитацию в пять «же».

Притяжение, которое впятеро превышало земное, означало высокое атмосферное давление. Следовательно, существо дышит густым ядовитым сиропом. Это сулило крайне опасные осложнения.

— Передайте спасателям, — сказал Конвей Гендриксу, — чтобы они приближались к пострадавшему особенно осторожно, но не теряя времени.

Любая тварь, живущая при пяти «же», обладает мышцами. А существа, попавшие в подобную передрягу, нередко теряют рассудок.

— Понятно, — встревоженный Гендрикс исчез за переборками.

Конвей возвратился к Курседд.

— Вы слышали, что сказал Гендрикс? — спросил он ее. — Испробуйте комбинации этиx элементов при высоком давлении. И помните, что нам нужна прозрачная атмосфера.

— Я подчиняюсь, — после длительной паузы проговорила медсестра. — Но вынуждена добавить, что ненавижу попусту тратить время, даже если это приказ.

Несколько минут Конвей молча боролся с собой, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего. Но постепенно гнев его на тупость и упрямство наглой сестры начал стихать. Возможно, Курседд и не была такой уж тупой.

Возможно, она была и права в своем выводе о непрозрачности атмосферы. Но что это давало? Факты противоречили один другому.

Весь этот корабль полон противоречий, устало подумал Конвей. И форма его, и конструкция свидетельствовали о том, что его хозяева не привыкли к большой силе тяжести, а гравитационные установки были рассчитаны на пять «же». Судя по окраске помещeний, зрение их обитателей почти не отличалось от зрения самого Конвея, однако, если верить Курседд, в такой атмосфере нужен скорее радар, чем глаза. А уж о неоправданно сложной системе воздухоснабжения и ярко-оранжевой окраске корпуса и говорить не приходится.

В который раз Конвей мысленно пытался нарисовать себе разумную картину из данных, какими располагал, но тщетно. Может, стоит иначе подойти к проблеме…

Он резко включил рацию.

— Гендрикс, соедините меня, пожалуйста, с Госпиталем, — попросил он. — Мне нужно поговорить с О'Марой. Я xотел бы, чтобы при разговоре присутствовали вы, капитан Саммерфилд и Курседд. Можно это устроить?

Гендрикс хмыкнул.

— Подождите минутку, — проговорил он.

Конвей слышал, как прерываемый звонками, щелчками и разрядами голос Гендрикса вызывал радиста на «Шелдоне», тот связывался с Госпиталем и просил капитана Саммерфилда немедленно пройти в рубку. Радисту отозвался ровный, бесстрастный голос транслятора, переводивший инопланетного оператора в Госпитале. Через минуту сумятица вызовов стихла, и знакомый голос О'Мары произнес:

— Главный психолог слушает. Говорите.

Конвей коротко изложил ситуацию на погибшем корабле.

— Спасатели пробиваются к центру корабля, — продолжал он, — потому что там наиболее вероятно обнаружить живое существо. Но не исключено, что оно скрывается где-то в боковых отсеках, если там сохранилось давление. В таком случае нам придется обшарить и отсеки, пока мы не найдем его. Это займет не один день. Если пострадавший ещё жив, то он явно в тяжелом состоянии. У нас попросту нет времени.

— И что вы намерены делать, доктор?

— Трудно сказать, — уклонился от прямого ответа Конвей. — Могут помочь некоторые общие данные. Возможно, капитан Саммерфилд поделится какими-то сведениями: при каких обстоятельствах был найден корабль, в каком положении, куда направлялся, что ещё не отметил. Не поможет ли направление полета определить планету, с которой корабль стартовал…

— Боюсь, что нет, доктор, — послышался голос Саммерфилда. — Мы пытались проследить путь корабля, должно быть, он миновал солнечную систему, которая была обследована нами более столетия назад и зарегистрирована как возможный объект для колонизации, что, как известно, означает отсутствие там разумной жизни. Ни одна цивилизация не может за сто лет пройти путь от нуля до космических полетов, значит, корабль стартовал не оттуда. Продолжение этой линии вело в пустоту — в межгалактическое пространство. Видимо, катастрофа вызвала резкое изменение курса, так что положение корабля ни о чем не говорит.