Яна Дубинянская - За горизонтом сна Страница 36

— Что? — беззвучно и нелепо переспросил он.

Быстро. Так много успели обследовать — а он и не заметил, воюя с балластом на борту по имени Габриэл Караджани. Нет, какого черта?! Нет, как это может быть?!.

Сорок процентов поверхности — и один, ОДИН очаг цивилизации! Возможно, правда, что… Селестен бросил взгляд на крайний монитор, где сфера планеты была раскрашена синим, зеленым и коричневым, — нет, из закрытых квадратов лишь несколько пришлись на океан. Одна аномалия — на тысячи квадратных километров. И веерка не дала результатов… Мистика какая-то.

Внезапно на отсек свалилась тишина — ни голосов, ни компьютерного жужжания, ни стука клавиш. Четверо ученых, полуобернувшись, смотрели на командира. На пятом кресле все еще неторопливо распрямлялась глубокая вмятина.

Теория вероятности — гнилая теория. Но она совершенно определенно кричит, что и остальные шестьдесят процентов открытых пока квадратов не добавят ничего нового в общую картину. На многочисленных встроенных мониторах по стенам отсека кружились вокруг наклонных осей виртуальные шарики — разноцветные, красивые. Природные зоны, рельеф, климатические пояса… Мы уже все знаем об этой планете. Все, что можно узнать до посадки.

Четыре пары вопросительных глаз.

— Продолжайте предварзонды! — В голосе Брюни прозвучало раздражение. Работа должна быть доведена до конца, неужели необходимо напоминать об этом?

Даже бесполезная работа. Первым кивнул Йожеф Корн.

— Зонд три-восемь-двадцать пять, замер электромагнитного поля, квадрат К-шесть.

— Пошел.

— Зонд три-восемь-двадцать шесть…

По монитору побежали новые столбцы сведенных данных. Селестен попытался сосредоточиться на них; что-то мешало. Резко обернулся — и напоролся на непроницаемый взгляд Сингха Чакры. Ученый все еще сидел вполоборота, словно ждал дополнительного приглашения.

— В чем дело, химик Чакра?

Красавец Сингх откинул со лба густую вьющуюся прядь. Виновато улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, пожал плечами и мягко — так напоминают больному о неприятной, но неизбежной процедуре — сообщил:

— Я отключаюсь.

Селестен почему-то не сразу среагировал. Тупо смотрел, как тонкие темные пальцы легли на клавиатуру, как персональный компьютер химика мигнул и погас. И только тут заставил себя встряхнуться: что ж это происходит?! Да, в продолжении исследований мало смысла — но какая-то вероятность успеха все-таки есть… и существуют же такие вещи, как совесть ученого, правила Устава, приказ командира, в конце концов!.. Демонстративное неповиновение, бунт? Может, выражение солидарности с Караджани? Да нет, бред какой-то. Но…

Да, весело начинается собственно экспедиция…

С железом в голосе:

— Химик Чакра…

Он не договорил. Ярким холодным светом вспыхнул под самым потолком маленький монитор внутренней связи.

— Вниманию научного состава, — произнес Олег Ланс-кий. — «Атлант» входит в посадочный режим. Сворачивайте предварзонды, ребята, и проходите в амортизационный отсек. Семь минут вам на все про все.

Черные, без зрачков и почти без белков глаза Сингха Чакры снова пересеклись со взглядом Брюни. Незаданный вопрос: теперь понятно, командир?

Теперь понятно.

— Мы успели закрыть меньше половины поверхности. — Он старался держать себя в руках. — Какого черта, Алекс?

Нортон посмотрел на него тускло, словно сквозь мокрое стекло. Почему-то вспомнились его глаза в тот момент, когда…

А ведь это было всего несколько часов назад!

…командир зашел без стука к нему, Селестену, — в личный отсек-раковину, где звучала двенадцатитоновая музыка. Зашел потерянный, нуждающийся в совете — и, кстати, получил-таки его!.. И еще — совсем недавняя теплая, беспомощная улыбка, когда далекая Лиза Нортон рассказывала о внуке…

Сейчас лицо Алекса напоминало условную физиономию игрушечного солдата. Пластмасса грубой штамповки, не выражающая ничего похожего на эмоций.

— Был приказ пройти в амортизационный отсек, биолог Брюни, — бросил он. — Время истекает, сейчас «Атлант» начнет маневр. Здесь опасно находиться.

Навигатор Поль Дере недовольно щурился, его пальцы нервно барабанили по граненой головке какого-то рычага. Селестен впервые за все время полета зашел в отсек управления кораблем; но с любопытством осматриваться по сторонам хотелось меньше всего.

«Был приказ». Ненавязчивое напоминание о том, что начальник экспедиции Селестен Брюни не облечен ни малейшей властью, пока «Атлант» не совершит посадки. В космосе власть принадлежит командиру корабля, и только ему, — это положение Устава, допустим. Но, черт возьми, доводить до логического завершения предварительные зондовые исследования тоже не последний пункт Устава! Не говоря уже…

— Перед тем как идти на посадку, не мешало бы запросить данные предварзондов. Поинтересоваться моим мнением, в конце концов! Место посадки должно прежде всего отвечать интересам экспедиции, или я неправ? — В голосе прорезался надрывный сарказм, граничащий с истерикой.

Александр Нортон обернулся на полпути к своему месту за пультом управления.

— Успокойся, Стен.

— Я совершенно спокоен!!! — Горячая волна поднялась изнутри и подплеснула к самому горлу. Брюни сглотнул соленую слюну. Не распускаться! Немедленно взять себя в руки. То, что делает Алекс, — его работа, а вовсе не предательство, как это кажется все острее и отчетливее. В отсеке управления ровно два места — для командира и навигатора, — а посторонние обязаны его покинуть. Ты — посторонний, так признай этот очевидный факт, только и всего.

— Могу я хоть узнать, в какой точке мы садимся? — хрипло спросил он.

— Можешь. — Нортон косо взглянул на часовое табло и скривил губы, что слегка размыло его сходство с пластмассовым суперменом. — Там, где вы обнаружили цивилизационный очаг. Это нелогично? У тебя есть другие предложения?

— Нет, — Селестен снова сглотнул, — но у нас шестьдесят процентов неисследованной… Я не понимаю! Мы летели четырнадцать внутренних месяцев. На завершение предварительных зондовых ребятам потребовалось бы максимум часа полтора-два. Зачем эта идиотская спешка? Зачем пороть горячку, Алекс, я тебя спрашиваю?!

— Пятнадцать секунд до начала маневра, — сказал Александр Нортон. — Иди, не успеешь.

Что ж, ладно. Селестен Брюни развернулся. Двери отсека разъехались перед ним.

— Иди через «сквозняк»! — крикнул вслед Нортон. — Иначе…

Створки съехались в глухую стену с мигающим оранжевым «Вход воспрещен».

Секунд пять Брюни потерял, бессмысленно и сосредоточенно разглядывая эту надпись. Тоненько загудела тревожная сирена, и ее звук почему-то показался ему мирным и успокаивающим — чем не «Голоса Альгамбры»? Не скоро удастся послушать тот раритетный диск… если вообще удастся. Не стоило дразнить брата, Арчи… Лениво толкнул панель, открывающую вход в сквозной коридор; она подалась туговато — неужели на «Атланте» что-то заржавело? Или уже пошло ускорение, что больше похоже на правду. Надо бы поторопиться…