Филип Фармер - Пробуждение каменного бога Страница 37

— Это столица? — спросил Улисс, махнув рукой в сторону города на холме. Это было самое большое поселение, виденное им за последнее время, но даже так оно содержало не больше тридцати тысяч жителей, включая людей.

— Нет, — ответил Глик. — Бруузгиш находится в десятках миль западнее. Там живет РукаНеш и его помощник Шегниф.

Чтобы показать положение Шегнифа, Глик использовал выражение, которое можно было интерпретировать как Великий Визирь.

Гушгоз заговорил вновь и Глик сказал, что им следует оставить корабль и подняться на холм к крепости. Там их обеспечат транспортом до столицы. Очевидно, его мало заботило оружие, которое имел отряд.

Улисс сошел первым и стал рядом с вздымающимся Гушгозом. От гиганта несло запахом скорее взмыленной лошади, чем обычного слона. Улисс нашел это более приятным. Зато желудок нешгая урчал довольно сильно — феномен, с которым Улисс постоянно встречался в этих краях. Кроме того, нешгай принялся жевать большую плитку прессованных растений и жевал ее все время, пока отдавал приказы своим солдатам. Чтобы наполнить свой огромный желудок, нешгаи очень много времени уделяли еде. Но, конечно, не так много, как слоны.

Наконец, построившись, кавалькада двинулась по улице, которая бежала прямо к холму. Нешгайские солдаты, люди-рабы и негуманоидные офицеры сопровождали шеренгу прибывших. Вулка нес на спине Кукса; Улисс, несший Глика, следовал за громадным Гушгозом. Тот шел к холму величавой и медленной походкой. Когда добрались до вершины холма, он уже задыхался и изо рта его стекала слюна. Улисс вспомнил объяснения Глика, что нешгаи склонны к сердечной недостаточности, одышке, ревматизму, быстрой усталости ног. Они расплачивались за сочетание огромных размеров с двуногой походкой.

Улица, вымощенная булыжником, была пятидесяти футов шириной. Дома были прямоугольными с треугольной крышей, украшенные множеством барельефов и геометрических конструкций и разрисованные на манер «психодели» его времени. На улицах не было горожан и рабов — их разогнали солдаты. Но из окон и дверей на них взирало множество серых и коричневых лиц. Согласно Глику, нешгаям не доводилось прежде видеть кошачьих созданий.

Гушгоз оставил их стоять снаружи гарнизонной крепости, которая напоминала замок, сложенный из циклопических гранитных плит. Прошел час, за ним другой. А ничего не менялось.

«Как в армии», — подумал Улисс. Бежишь и ждешь, бежишь и ждешь. За десять миллионов лет появились новые разумные существа, а армейская процедура осталась прежней.

Авина долго переминалась с одной ноги на другую и, наконец, не выдержала, подошла к Улиссу и оперлась о него.

— Я боюсь, мой Повелитель, — вымолвила она. — Мы отдали себя в лапы длинноносых людей, и что они захотят теперь, то и сделают. Нас слишком мало, чтобы бороться с ними.

Улисс похлопал ее по спине и погладил, ощущая даже сквозь свою тревогу чувственную нежность ее меха.

— Не бойся, — проговорил он. — Кажется, нешгаи — умные люди. Они поймут, что я слишком ценен для них, чтобы травить нас как свору диких собак.

Только по этой причине он и решился отправиться на нешгайскую территорию. Но галера заставила его теперь призадуматься. А вдруг этот народ так продвинулся, что все, предложенное им, они уже умеют? К тому же казалось странным, что он нигде не заметил следов наземного транспорта. Вероятно, двигателям галеры требовалось слишком много места и топлива, чтобы использовать их в автомобилях. В таком случае, он покажет им, как сделать паровой автомобиль.

Вдруг ворота крепости распахнулись и оттуда выехала колонна машин и грузовиков Они выглядели как ранние автомобили его времени и напоминали, скорее, модификации карет и вагонов. За исключением шин и колес, они все были построены из дерева. Колеса казались стеклянными или сделанными из похожего на стекло прозрачного пластика. Шины напоминали белую резину и изготовлялись (как он потом обнаружил) из специально обработанного сока дерева, которого не существовало в его время.

Для удобства гигантских нешгаев машины были чрезвычайно высокими. Рулевые колеса были громадными, больше напоминавшими гребные колеса пароходов. Казалось, чтобы их повернуть, требовались огромные руки и силы, которыми могли обладать только такие шоферы, как нешгаи. Более того, Глик сообщил, что людей никогда не допускают к управлению машинами, да и вообще любыми сложными техническими устройствами, за исключением мегафона.

Из-под капота не доносилось ни звука. Улисс положил свою руку на деревянный борт, но даже не почувствовал вибрации. Он спросил Глика, что движет этот экипаж, но тот лишь пожал плечами.

— Не знаю, — сказал он. — Нешгаи воздали мне особые почести, как торговцу информацией и всякими безделушками. Но они не показывали мне механизмы и даже не позволили приблизиться хоть к одному из них без сопровождающего.

Наверняка, это явилось для Глика жестоким поражением, подумал Улисс, поскольку его главным заданием здесь было — выведать секреты нешгайской техники.

Их культура содержала множество противоречий. Существовало множество самых примитивных вещей и наряду с этим — сложнейшие механизмы. Нешгаи имели луки, стрелы и копья с примитивными наконечниками, но не знали пороха. Или, возможно, знали порох, но не имели огнестрельного оружия, потому что нуждались в металле или пластике, который применялся бы здесь вместо железа.

Гушгоз уселся на заднее сиденье переднего аппарата. Он оторвался от огромного блюда овощей и кувшина молока ровно настолько, чтобы приказать накормить людей и вновь прибывших.

Еду составляли, в основном, овощи и немного конины. Лошади, как потом выяснилось, применялись также для перевозки карет и повозок с людьми и сельскими нешгаями.

После того, как с едой было покончено, основную часть отряда Улисса загнали в грузовики, которые облепили человеческие солдаты. Улисс, его вожди, Авина и оба летучих человека сели в машину позади Гушгоза. Его автомобиль двинулся по кирпичной дороге покрытой пластиком, в который для лучшего сцепления были вделаны кусочки битого кирпича. Улисс наблюдал за водителем, который управлялся тормозом и газом с помощью единственной педали под его правой ногой. Приборная доска содержала большое количество шкал и циферблатов с различными символами. Улисс не без интереса изучал их, так как это были первые признаки письменности, которые он увидел здесь. Довольно обычные символы, исковерканные "4" и "Н" с одной стороны, "О", "Т", перечеркнутое «Зет» — с другой, но они лишь говорили, что под ними что-то подразумевается.

Машины имели ветровые стекла, но с боков были открыты. Ветер не чувствовался, пока скорость была меньше двадцати миль в час. А они тащились на десяти даже на крутом склоне холма. И не слышалось даже легкого урчания мотора.