Илья Бриз - Портал перед пропастью Страница 37

– Ученые пока никак не могут объяснить происхождение этих кадров, – голос диктора, похоже, повторял это уже не в первый раз.

Вера выключила телевизор, аккуратно положила пульт на край стола, рядом уместилась раскрытая коробочка. Девушка сделала два шага к Григорию и со всего размаха залепила ему пощечину.

– Как ты мог? – она уже не могла сдерживать рыдания. Слезы сами лились из ее глаз. – Как ты посмел? Я не знаю, как ты достал этот чертов лунный камень, но ведь наверняка это было жутко опасно. Дурак! Я же просто пошутила! Я и так давно вся твоя! Никогда не спрашивай у девушки про это! Хотя… Только попробуй подойти к любой другой – убью! Ты мой! Запомни раз и навсегда – только мой! – Вера буквально рухнула в объятия Гришки.

– Дурак? – на губах у парня появилась глуповатая улыбка, – точно дурак! Но не простой, а очень счастливый…

Это же скандал! Мировой скандал! Прямо под видеокамерой американского лунного аппарата рука в космическом скафандре с эмблемой Советского Союза на рукаве хватает камень и исчезает из поля зрения. Специалисты из НАСА[25] головы сломали, но предположить, как это могло произойти, не смогли. Нарисовать картинку на компьютере и врезать видеосигнал в канал связи? Где, на каком участке, если в информационных банках спутника-ретранслятора, крутящегося на орбите Луны, куда сигнал сначала поступает с поверхности вечного спутника Земли и только потом передается на приемные антенны спутников связи на орбите родной планеты, та же самая видеозапись? Ладно бы, это была внутренняя информация, но эти чертовы рекламщики затребовали транслирование текущей картинки в интернет. И сначала тысячи пользователей всемирной паутины, затем миллионы, а по мере раздутия скандала телекомпаниями уже, наверное, большая часть человечества увидела эту "руку Москвы" на Луне. Ну, не существует при сегодняшнем уровне развития техники реальных способов загнать компьютерную картинку в банки памяти лунного ретранслятора без ведома специалистов НАСА. Русский исследовательский спутник? Откуда у них служебные коды американцев? Да и все равно, не оставив следов в логах управляющих систем ретранслятора, это сделать невозможно.

Предположить, что это действительно был человек в скафандре давно уже несуществующей державы, никто не мог. Хотя в приватном видеоразговоре по защищенному каналу между высшими руководителями двух великих держав президент Российской Федерации признал, что при проверке на складах корпорации "Энергия" обнаружена недостача нескольких морально устаревших, но полностью исправных космических скафандров именно с такой символикой. Почему производилась неплановая проверка? Эксперты российской космической программы проверили выложенную в интернете видеозапись с Луны и не нашли в ней признаков подделки.

Верка зашла в родительскую спальню рано утром в субботу и привычно забралась к ним под одеяло, перелезши через Сашку. Наталья еле успела провести рукой у мужа по бедрам и убедиться в наличии трусов на нем. Вставал после ночных утех зачем-то? Самой, что ли, трусики натянуть, вдруг еще младшие к ним в постель завалятся?

Девушка поцеловала сначала отца, потом прижалась к матери и вдруг заявила:

– Родители, я замуж вышла, – и выставила из-под одеяла вверх правую руку с обручальным кольцом на безымянном пальце.

Два вопроса прозвучало почти одновременно:

– Когда? – мужским голосом, и:

– За кого? – женским.

– Вчера за Гришеньку! – ответила Вера сразу обоим.

Наталья, переглянувшись с ухмыляющимся мужем и поцеловав дочь в щеку, спросила:

– Не рано?

– Я его люблю!

– А он тебя?

– Тоже. Еще как. Камень с Луны для меня достал!

– Так это его работа? – глаза Натальи широко раскрылись. – Это о нем по телевизору весь вечер трещали?

– Вот паршивец! А я вчера слишком поздно вернулся, чтобы ящик смотреть. Ну, я ему устрою еще прогулки на Луну! – лицо Сахно потемнело.

– Григорий действительно туда ходил? – громким шепотом спросила Наташа. – Не может быть!

– Папка, как он это сделал? – дочь смотрела на Александра, не мигая. Вчера вечером занятая совершенно другими мыслями Вера даже не подумала задать Гришке этот вопрос. Слишком много было новых впечатлений.

Сахно глубоко вздохнул:

– Как? Ох, девоньки вы мои родные, не имею я права вам этого говорить. Для вашей же безопасности…

Он опять вздохнул, прижал к себе дочь и поцеловал ее в щеку.

– Точно любишь? Навсегда это у вас?

Она неожиданно хлюпнула носом. В глазах появились слезы.

– Люблю! – в голосе прозвучало упрямство. – И Гришка мне все равно расскажет.

– Думаешь? – не поверил отец.

– Знаю! У него теперь от меня секретов нет и быть не может, – гордо заявила Вера.

– А то, что за это знание придется платить, ты понимаешь? – хорошо, что хоть жене ничего объяснять не надо. Больше, чем полгода о многом догадывается, но не спрашивает – умная она у него.

– Чем платить? – не поняла дочь.

– Работой не за страх, а за совесть. И ответственностью, очень большой, если не сказать тяжелой, ответственностью.

– А просто знать и молчать не получится? – спросила Наталья.

– Сама не сможешь, – без усмешки ответил Сахно, – слишком интересно и захватывающе все это.

– Ты так в этом уверен, Саша? – жена, теперь тоже не мигая, глядела ему в глаза.

– Убедился уже, – уверенно ответил Александр.

В этот момент дверь в спальню распахнулась, и в нее ввалились веселые Женька с Левкой, радостно приветствуя родителей и сестру. Наталья достала из прикроватной тумбочки трусики и быстро натянула их на себя под одеялом. Грудь от своих мальчишек она никогда не прятала. Даже загорала при них топлес. С одной стороны, в человеческом теле нет ничего постыдного, а с другой… Хотя молодость давно уже позади, ведь не висит же еще. Можно хоть перед мужем и детьми покрасоваться?

Утренняя пробежка? Не до нее сегодня. Побриться, душ, чашка кофе и на работу. Внутри все кипит, но он-то как раз уже не мальчишка, чтобы срываться, не обдумав сначала своих действий. Нет, ну так подставиться! Сам рисковал, но, в первую очередь, подставил нас всех, всю команду. Выпороть Гришку, хоть и не мой сын? Хотя теперь в определенной степени уже и мой. Ведь не хотел же я тогда всеми этими космическими делами заниматься, понимал что рано, слишком рано.

Интересно, а чтобы я сам делал в такой ситуации на его месте? Да, с Наташкой я познакомился не в восемнадцать лет, в двадцать четыре. Но ведь даже сейчас, когда мне за сорок, ради нее во все тяжкие пойду! Его Наталья никогда не желала невозможного, а Верка от мальчишки потребовала. Получается он сам, как отец, в чем-то виноват, раз так воспитал девчонку?