Ларри Нивен - Проект «Барсум» Страница 37

Мысль, что придется лететь непонятно куда, да еще в заоблачных высотах, заставила Макса обвязать себя кожаными путами с головы до ног. Теперь он был уверен, что не вывалится из седла, даже если гром-птица будет лететь вниз головой.

Следом в седло взгромоздилась Трианна. Она крепко обхватила Макса, чем вызвала в нем нешуточное волнение. Третьим гром-птицу оседлал Хеберт.

Наконец, последний игрок приготовился к полету. Снежная Лебедь придирчиво осмотрела новоявленных пассажиров, их экипировку и амуницию и взобралась на спину самца-ведущего. Без всякого предупреждения гром-птица сделала короткий разбег и взмыла к облакам.

Макс пригнулся к шее тинмиукпука и закрыл глаза. Его охватил невыразимый страх. Лишь после того как птица перестала скакать по скалам и, окончательно расправив крылья, взлетела, Макс решился открыть глаза и оглянуться назад.

— С нами все в порядке! — констатировал он. — Как вы там?

— Я боюсь, что втроем мы слишком тяжелы! — обеспокоенно ответила Трианна, перекрикивая свист встречного ветра.

Макс посмотрел вниз. Далеко под ними искрилось бескрайнее море. «Нет, здесь не место тем, кто боится высоты», — подумал он.

Птицы сделали крутой вираж и направились в ту сторону, где на самом горизонте едва виднелись туманные зубчики гор.

В лицо бил свежий, бодрящий, но не морозный ветер. Вскоре сверкающее море сменилось языками вечного льда и лентами чистых холодных рек.

Неожиданно раздался тревожный крик Фрэнсиса Хеберта. Макс обернулся. Хеберт рукой указывал куда-то на запад. Посмотрев в ту сторону, Макс увидел на горизонте непонятные черные точки.

— Кажется, у них крылья! — кричал Хеберт. — По-моему, они летят прямо на нас!

— Возможно! — крикнул в ответ Макс, сожалея, что не может перекинуться парой слов ни с Орсоном, ни со Снежной Лебедью: остальные гром-птицы летели на почтительном расстоянии.

Черные точки медленно увеличивались в размерах. Кто это мог быть? Еще одни гром-птицы? Сомнительно.

Хеберт судорожно сжал в руках свой карабин.

— Надеюсь, на этот раз наши винтовки не подведут! Трианна, да посмотрите же вы на них!

— Не могу! Я боюсь!

— Тогда отдайте мне ваш карабин! — сурово приказал женщине Макс и потянулся за оружием.

Трианна замотала головой и отчаянно вцепилась в свою винтовку.

Расстояние между гром-птицами и незнакомцами сократилось до километра, и Макс смог хорошенько рассмотреть этих существ, которые оказались странной помесью зверей и птиц. Гигантская волчья голова со страшным оскалом сидела на красивом орлином теле. По размерам они уступали гром-птицам, но их необычный, устрашающий вид потряс игроков куда сильнее, чем обыкновенные формы птиц-извозчиков.

Через несколько секунд волкоорлы ринулись в бой. Проявив прекрасную реакцию, гром-птицы камнем нырнули вниз, стараясь избежать кровавой схватки.

Макс успел разглядеть острые когти и белые волчьи клыки, а потом все: солнце, земля, облака, другие птицы — завертелось перед глазами, будто в калейдоскопе. Его гром-птица делала то, что летчики называют высшим пилотажем. Иногда Максу казалось, что он вываливается из седла и летит вниз. Несмотря на груз, гром-птице удалось вывернуться из-под двух наседавших на нее волкоорлов.

Неожиданно тинмиукпук сделал «мертвую петлю» и атаковал врага сзади. Раздался страшный волчий вой. Волкоорел развернулся и на лету впился острыми клыками в шею гром-птицы. Отчаянным рывком тинмиукпук освободился и яростно атаковал врага. Вырвав из тела волкоорла несколько кусков мяса, гром-птица взмыла вверх и бросилась навстречу второму агрессору. Раненый волкоорел, беспомощно хлопая крыльями, по замысловатому серпантину, понесся к земле.

Наконец, Трианна немного пришла в себя и, прицелившись, выпустила во второго волкоорла дюжину пуль. Обливаясь кровью, враг поспешил к ближайшему облаку.

Совместными усилиями гром-птиц и игроков были повержены и остальные восемь волкоорлов. Один из них, удирая к спасительным облакам, закричал, как показалось Максу, человеческим голосом.

ГЛАВА 14

ПОСЛЕ ЖИЗНИ

В небольшой палате медицинского центра на кушетке неподвижно лежала женщина. Ее тело было опутано многочисленными датчиками и электродами.

Доктор Вэйл внимательно всматривался в экран компьютера, стирал данные, вызывал новые данные и снова стирал.

— Ну? — произнес Гриффин, барабаня в нетерпении пальцами по крышке письменного стола.

— По моему, какой-то непорядок с легкими и почками.

— Да черт с ними, — Гриффин еле сдерживался. — Послушайте. Восемь лет назад ее отец выудил у нас деньги и отправил дочь в больницу в Солт-Лейк-Сити. Потом он опять потребовал деньги. Мы снова дали. Дочь была отправлена в санаторий в Сент-Поле. Когда Миннесота в прошлом году испытала финансовые затруднения, Мишель Старджен указали на дверь. Именно тогда она стала называть себя Мишель Риверс. Она до сих пор, доктор, простите за резкость, махровый бездельник и псих.

— Я не понимаю такие экзотические термины, Алекс.

— Я же не доктор.

— Это точно.

— Доктор Вэйл, — голос Гриффина стал вкрадчивым. — Давайте сотрудничать друг с другом, а? Мы оба наделали кучу ошибок. Можно поспорить, кто больше.

Вэйл неожиданно занервничал:

— Да, должен признать, что Мишель Старджен — классическая шизофреничка, но она в качестве Эвианы прошла все наши тесты, и поверьте, мы не нашли никаких патологических отклонений.

Голос Вэйла задрожал. Алекс почувствовал к доктору жалость, но не смягчился.

— Ну да, конечно, теперь можно говорить что угодно. Ладно. Но почему Мишель все-таки вернулась? Значит, есть причина? Она считает игру неким лекарством, не так ли? Знаете, доктор, по-своему она права.

— Не уверен… — Вэйл на мгновение замялся, — что вы понимаете все значение…

— Давайте без пафоса, доктор, — оборвал Гриффин. — Я, конечно, мало смыслю в психологии, но кое-что понимаю. Мы встретились со случаем селективной амнезии, развившейся на фоне персональной диссоциации и отягощенной сверхвысокой гипнабельностью… Правильно ли я выговорил все термины?

— Правильно, Алекс. Продолжайте.

— Поправьте меня, если я буду не прав. После того, как Мишель Старджен убила игроков, она почувствовала огромную тяжесть вины.

— В общем-то, да…

— Мишель Старджен считала себя убийцей. С другой стороны, Эвиана — героиня, которая отстаивала свою правоту. Мишель — беспомощная мышка, Эвиана — львица. Чтобы жить с собой в согласии, Мишель должна была стать Эвианой.