Константин Нефедьев - Тайна Алмаза Страница 37

Оба посмотрели на разметавшегося во сне Петьку.

— Да что с ним делать, пускай живет.

— Пока ты лежишь, это еще куда ни шло, а вот встанешь, тогда что будем делать?

— Что-нибудь придумаем.

— В приют бы его в какой-нибудь определить, а кончится все — заберем.

Некоторое время оба молчали.

— Ну… а у профессора все тихо? — снова негромко заговорил Юнг.

— Пока молчат. Но они придут, Семен, определенно придут.

Кувалдин вздохнул.

— Этой историей не на шутку в ЦК заинтересовались. Поручили мне, а я прямо не знаю, с чего начать. Ведь вот сволочи, какое время выбрали, пользуются положением в стране и под шумок тащат то, что плохо лежит. Только ошиблись господа. Они думают, мы так заняты своими делами, что ничего вокруг себя не видим. Просчитаются. Лишь бы кто-нибудь из них к профессору сунулся, — мы сразу двух зайцев убьем. Во-первых, узнаем, где находится Кручинин, и поможем ему построить аппарат; во-вторых, избавим профессора от неприятностей (до сих пор не могу сообразить, для чего он им нужен, а нужен определенно).

Петька, уступая просьбе Кувалдина, все-таки назвал адрес дома, где последний раз был с Линой и Шагриным. Но Кувалдин убедился, что там уже никого нет.

Кувалдин, заложив руки за шею, подошел к темному окну и долго стоял, прислушиваясь к доносившимся с улицы звукам.

— Степан Гаврилович, а как Оля?..

— Оля?.. Хорошая, славная девушка. Привел я ее в отряд, с Анной познакомил, она и осталась с ней. Посмотрим, что из нее получится.

— Получится, — убежденно проговорил Юнг.

— Видно будет. Я Анну просил не говорить, что она дочь полковника Тропова, а когда покажет себя, тогда можно и рассказать, кто она. Ребята наши обозлены, не всякий ее поймет, так что пусть пока будет так.

— А хорошо ли это, что мы ее вроде скрываем?.. — нерешительно спросил Юнг.

— Нет, Семен, скрывать нельзя — это преступление, но ведь я этого и не делаю.

Кому нужно — знают. Соболев знает, Анна знает, а всем ни к чему. А ты что, Семен… влюблен в нее что ли?

Юнг смутился.

— Да ты не стесняйся, — продолжал Кувалдин, ласково похлопывая Юнга по плечу. — Я ведь тоже молодым был и все эти штуки пережил.

Юнг еще больше смутился.

— А как она на это смотрит? — спросил Кувалдин.

— Она не знает. Степан Гаврилович, а где ваша семья? — спросил в свою очередь Юнг.

— В деревне, Семен, с самой осени: сынишка у меня плох, молоко нужно, в деревне-то легче прожить.

Юнг и Кувалдин проснулись среди глубокой ночи от сильного стука в дверь.

— Кто там? — спросил Кувалдин, выбрав паузу между ударами.

— Свои… свои, Степан Гаврилыч, — донеслось до него.

Кувалдин открыл дверь, на пороге появился взволнованный Темин.

— А чтоб тебя! Чего ты ломишься, как на пожар, — мальчонку перепугал. Неужели нельзя потише?

— Нельзя, Степан Гаврилыч. Уж извиняйте… Рыбку пымали.

Кувалдин многозначительно взглянул на Юнга и быстро оделся.

— Кто в наряде? Не выпустят?

— Не выпустят, Степан Гаврилыч.

…На полу в кабинете Щетинина лежал связанный человек, голова его была замотана мешком. Вокруг стояло несколько красногвардейцев, среди них возвышался Архипов.

Профессор сидел в кресле бледный и расстроенный. За его спиной стояла Фрося и со страхом смотрела на лежащего человека.

Вошел Кувалдин в сопровождении Темина. Лицо профессора вытянулось от удивления.

— В…вы?

— Да, я. Конечно, неприятно вас беспокоить среди ночи, но если бы этого не случилось, то с вами могли произойти гораздо большие неприятности.

Профессор промолчал.

— Обыскали? — спросил Кувалдин, показывая на лежащего.

Архипов подал сверкающий никелем браунинг.

— О-о, знакомая вещь… — Кувалдин достал из внутреннего кармана точно такой же браунинг и сличил их. Они были похожи как две капли воды.

— Кажется, здесь не хватает одного патрона… А это… — Кувалдин показал профессору тонкий волосяной жгут и резиновую грушу, — этим жгутом вас должны были связать, а этот кляп забить в рот, чтобы вы не вздумали сопротивляться.

— Рассказывай, как было, — обратился Кувалдин к Архипову.

— Не один он был, еще с ним трое было. Этот в окно полез через сад, а те трое в конце улицы остались. — Архипов вдруг сердито повернулся в сторону Темина. — И все из-за тебя, черта сиволапого. Сказано приказ — в дом их всех запустить, а потом накрыть. Так нет, тебе невтерпеж, наделал делов, ушли те трое… попробуй пымай. Пришлось одного этого ловить, не ждать же, пока и этот уйдет.

Темин виновато моргал глазами и молчал.

— Ясно. Потом разберемся. Развяжите его!

Архипов распустил ремни, опутавшие лежащего, и размотал мешок.

— Я, кажись, его… того… помял малость, зло меня взяло, я как рассержусь, так у меня всегда так бывает. — Архипов сокрушенно поглядел на свои огромные кулаки.

Человек шевельнулся и сел. Его беспокойный взгляд перебегал с предмета на людей.

— Это ошибка… господа… недоразумение… — Он сидел спиной к профессору, и тот не видел его лица.

— Садитесь, — Кувалдин придвинул стул.

Человек неловко встал и, пошатываясь, сделал шаг. Его глаза встретились с глазами профессора.

— Г… г… господин Саржинский? — изумился профессор.

Тот поежился и молча сел на предложенный стул.

— Вот как? Сам господин Саржинский? — иронически проговорил Кувалдин. — Очень рад познакомиться с вами. Много наслышан о ваших делах. В кого вы стреляли, господин Саржинский, из этого оружия? — Кувалдин показал никелированный браунинг. — Впрочем, можете не отвечать. Вы стреляли в Рогова, Вагнера, Фишера, это все одно и то же лицо.

Профессор нервно пожал плечами.

Фрося, позабыв о платке, которым прикрывалась, позволяла присутствующим лицезреть свой открытый от удивления рот.

— Вы не будете возражать, профессор, если мы поговорим в вашем присутствии? — обратился Кувалдин.

— Я не буду возражать, если вы сейчас выкинете этого негодяя в окно.

— Что же вы молчите, господин Саржинский?

— Да, я Саржинский, но здесь произошло недоразумение. Я… я давно знаком с Александром Нероновичем, и мое посещение имело чисто деловые намерения.

— Вы и раньше посещали профессора с такими намерениями в столь поздний час?

— Да… то есть, нет… но сегодня сложились такие обстоятельства, о них я могу рассказать только профессору. — Саржинский уже пришел в себя от пережитого испуга.

— Кто вас послал сюда, господин Саржинский? Впрочем, это нам тоже известно: вас послал Маккинг. Нам нужно знать, где скрывается этот мерзавец. Надеюсь, вы окажете нам эту любезность?