Ларри Нивен - Молот Люцифера Страница 37

Он положил вилку:

— Не только сомневаюсь, но и помню судьбу Дика Слейтона.

Бейкер кивнул. Дик Слейтон входил в первоначально отобранную семерку астронавтов, и он ждал назначения в полет вплоть до совместной экспедиции «Союз-Аполлон». Тринадцать лет ждал назначения. Как астронавт он был не хуже других, но лучшее применение ему находили на земле. Тренировки за тренировками, и снова наверху решают: незаменим на наземной работе.

— Удивляюсь, как только он это выдержал, — сказал Джонни Бейкер.

— Я тоже, — кивнул Рик. — Но я — единственный в мире астронавт с черной кожей. Продолжаю надеяться, что это мой козырь.

К грилю подошла Глория:

— Эй, Джонни! О чем это вы вдвоем беседуете?

— А о чем, — от охладителя пива крикнула Джейн, — о чем всегда говорят астронавты, когда намечается космический полет?

— Может быть, там выжидают нужного момента, — сказал Джонни Бейкер. — Расовые беспорядки. И — когда настанет время — в космос запустят чернокожего астронавта. Чтобы доказать, что у нас все равны.

— Не смешно, — сказала Глория.

— Но это предложение ничем не хуже других, — сказал ей Рик. — Я знаю, как проходит отбор в НАСА. Но если Джонни прав, я должен был получить назначения во все полеты — без исключения. Во всяком случае, что ты привез нам из этой забавной пятиугольной лачуги?

— Приказ. Снова приступить к тренировкам. Я тоже кандидат в экспедицию к Молоту.

— Гм, — Рик потыкал вилкой в кусок мяса. Почти готов. — Это меняет дело. Очередь из двоих. Ты должен оказаться первым.

Бейкер пожал плечами:

— Не знаю, как пойдут дела на этот раз. Так и не смог понять, как это меня назначили на «Скайлэб».

— Ты должен подойти, — сказал Рик. — Опыт ремонтных работ в космическом пространстве. А корабль приводят в порядок быстро, на все отборочные испытания времени нет. Вывод ясен.

Глория кивнула, кивнули и другие, кто прислушивался к разговору. Затем окружающие вернулись к своим разговорам. Джонни Бейкер пил пиво, на душе у него сделалось легче. Если вывод ясен для тех, кто здесь присутствует, он, вероятно, не менее ясен и членам Астронавтического комитета Хаустона.

— Кое-какие известия из Вашингтона я все же привез. Сведения не официальные, но вполне надежные. Русские посылают в полет женщину.

Странным образом распространяется тишина — по расширяющейся окружности.

— Леонилла Малик. Доктор медицинских наук. Так что мы доктора наук в космос посылать не будем, — Джонни Бейкер возвысил голос, чтобы слышали все. — Это точно: русские посылают именно ее, и нам не успеть за их «Союзом». Источник моих сведений конфиденциальный, но чертовски надежен.

— Может быть, — сказал Дрю Веллен, и сейчас говорил лишь он один, — может быть, русские считают, что они должны что-то всем доказать.

— Может быть, наши тоже так считают, — сказал кто-то.

Рик почувствовал, как в крови его вспыхнул яркий огонь. Никто ничего ему не обещал, но он уже знал.

— Почему вы все так вдруг уставились на меня? — спросил он.

— У тебя горят бифштексы, — сказал Джонни.

Рик опустил взгляд, посмотрел на испускающее дым мясо.

— Гори, дорогуша. Гори, — сказал он.

В три часа ночи Лоретта Рэнделл услышала доносившийся из кухни странный шум.

Посреди кухонного пола была расстелена вчерашняя газета. Посреди газеты была поставлена жаровня — самая большая, та, которая прямоугольная. Жаровня была наполнена мукой. На газете и на полу тоже была мука — просыпанная. Гарви бросал что-то в жаровню. Лицо у него было усталое и опечаленное.

— Господи боже, Гарви! Что ты делаешь?

— Привет. Служанка придет завтра, не так ли?

— Да, разумеется, завтра пятница, но что она подумает?

— Доктор Шарпс сказал, что все кратеры имеют круглую форму, — Гарви поднял руку над жаровней, в пальцах — орех. Пальцы разжались и орех упал. Мука взметнулась клубнем. — Какова бы ни была скорость или масса или угол падения метеорита, все равно кратер будет круглым. Наверное, он прав.

Вся поверхность муки была усеяна горошинами и мелкими камушками. Пресс-папье оставило кратер размером с обеденную тарелку — сейчас уже почти полностью размытый следами более мелких кратеров. Гарви оглянулся и, нагнувшись, подобрал бутылочную пробку. Кинул — под острым углом — ее в муку. Кратер получился круглым.

Лоретта вздохнула, осознавая, что ее муж сошел с ума. — Но Гарви, зачем ты занялся этим? Ты знаешь который час?

— Но если он прав, значит… — Гарви посмотрел на глобус, принесенный им с работы. На глобусе были обведены жирно Заколдованные круги: Японское море, Бенгальский залив. Дугообразная цепочка островов, ограничивающий Индийский океан. Двойной круг, где образовался Мексиканский залив. Если хоть один из этих кругов — след столкновения с астероидом, значит было так: океаны вскипели, все живое было полностью выжжено. Сколько раз рождалась жизнь на Земле, и была стерта с ее лица и зарождалась снова?

Если он кратко объяснит все Лоретте, она до самого утра будет трястись от ужаса.

— Не обращай внимания, — сказал Гарви. — Это для фильма.

— Ложись спать. Утром, до того как придет Мария, мы все это уберем здесь.

— Нет, ничего не трогай. И не позволяй Марии ничего здесь трогать. Мне нужно будет все это сфотографировать… под различными углами…

И он как в тумане потянулся к ней. Тесно прижавшись друг к другу, Гарви и Лоретта пошли к кровати.

АПРЕЛЬ: ДВА

Никто не знает, сколько объектов различного размера —

вплоть до тех, что имеют несколько миль в диаметре

ежегодно незамеченными проходят невдалеке от Земли.

Когда Гарви вышел из здания теле компании, рядом с вездеходом он увидел Тима Хамнера. Гарви нахмурился:

— Привет, Тим. Что вы здесь делаете?

— Если б я вошел в здание, это был бы визит заказчика — важное дело, правильно? Мне не нужны важные дела, мне нужна ваша благосклонность.

— Благосклонность?

— Купите мне выпить, и я все расскажу.

Гарви скользнул взглядом по дорогостоящим костюму и галстуку Тима. Не совсем подходящее одеяние для того, кто хочет остаться незамеченным. В таком костюме ездить на дерби. Служитель парковочной стоянки узнал Тима Хамнера. Знаком он был и хозяйке кафе — она немедленно провела их внутрь.

— О'кей, так о чем вы хотели со мной поговорить? — спросил Гарви, когда они заняли место за столиком.