Н Шитова - Клятва Примара (Дерзкая - 2) Страница 37

- Ты... ты... - я не могла подобрать слова для своего возмущения.

- Я, я, - кивнул Примар, - То-то и оно, что я. Итак, я верну вас в Первый мир и дальше вы будете сами действовать так, как вам заблагорассудится. А я буду наблюдать и играть сам с собой в азартную игру...

Постепенно первый испуг прошел, возмущение улеглось и на первый план выступили четкие мысли. Стали понятны очевидные вещи, которые вытекали из придуманной Примаром ситуации.

- Но ведь это значит, что я потеряю способность к невербальному общению, и не смогу найти дверь, если мне это понадобится.

Примар так резко и громко хлопнул в ладоши, что даже я вздрогнула:

- Точно! Вы все трое будете, как слепые щенята! Это-то и интересно. Сначала я хотел и частичку Рэсты куда-нибудь отселить из тебя. Но Рэста сгорела, а я не имею обыкновения засовывать душу в постороннее тело. Да и Рэста сама по себе слишком никчемна, чтобы ее присутствие в тебе могло помешать чистоте эксперимента. Ты ничем не сможешь защититься. Ты не сможешь ни связаться с друзьями, ни позвать на помощь брата. Ничего кроме своей головы, рук и ног... Здесь у тебя даже приемущество перед Мариэлой... - Примар высказал все это на одном дыхании.

Он уже сказал все, что нужно было для того, чтобы завести меня. Чего-чего, а злости моей он добился.

- Последнее: мой прогноз. Я колебался, стоит ли тебе сообщать его, но решил сказать. Думаю, что он внесет дополнительную напряженность. Я предполагаю такое развитие событий: поскольку Одер относится к тебе враждебно, с воскрешением Мариэлы он вовсе не даст тебе прохода, и Мариэла с готовностью его поддержит. Поскольку их двое, а ты одна и без помощи, они справятся с тобой и просто убьют. А Мариэла, снова объединив в себе всю личность, обретет снова все заманчивые способности. И тогда красавице без рук и ног снова захочется обратно к своим. Она поспешит воссоединиться с друзьями и потащит за собой своего мужа, хотя он к тому времени будет для нее безразличен... Дальше прогнозировать буду позже..

Мне даже думать не хотелось о возможности такого поворота событий, но Примар не шутил. Конечно, он мог лгать. Но ложь - это тоже не шутка, а вполне серьезное дело. Я могла совершенно обоснованно предполагать, что свой реальный прогноз он пересказал мне с точностью до наоборот.

- А если все пойдет совсем по-другому, и я опять тебя расстрою? Снова соберешь все тела у себя, опять начнешь режиссировать?

- Нет, мои правила четкие: проиграл - плати. Это мой принцип. Должен же в системе мироздания хоть один кто-то быть строго принципиальным! Пять лет назад я придумал эту комбинацию на будущее, сделав то, что я делаю достаточно редко. А именно: я не дал душе проследовать своим обычным порядком к последнему оставшемуся аналогу. Я редко позволяю себе такие штуки в отличие от уже не раз упомянутого нами Валерия. Но тем не менее, в этот раз я не дал душе Одера воссоединиться в последнем аналоге. Я держал его здесь живым, что обычно делаю только с теми, кто уже прошел полностью весь мирской путь и кого я оставляю здесь на неопределенное время в качестве своих помощников. Я выставил глухие барьеры на сознании того человека, который так до сих пор и не дождался своего преображения, хотя душа Одера - это всего лишь малюсенький кусочек их общей личности. Изза этого моего плана...

- Из-за этого твоего плана Олег Середа до сих пор вынужден страдать и причинять боль другим! - резко докончила я его витиеватую мысль. Бедняга Олег! Вот кто так обошелся с тобой! Против такого противника не поборешься... Олег не только оказался отрезанным от цепочки преображения, он еще и оказался глух к тем очевидным истинам, которые легко усваивали мы, его друзья и напарники...

- Согласись, в этом был смысл, - заметил Примар.

- В чем? - не поняла я.

- В том, что он не узнал, что именно его возлюбленная Катя выделывала с частичкой его самого. Если бы я не сделал того, что сделал, Середа уже бы не только Рэсту ненавидел, ему не за что было бы превозносить до небес свою Катюшу и память о ней... Но теперь пришла пора выправить ход вещей. Такому, как Одер, недолго гулять живым по Первому миру. Он не погибнет до того момента, когда Мариэла прибежит к своим. Но если он, встретившись с Олегом Середой проживет хотя бы сутки - я съем свою шляпу, как это принято в одном из миров...

- А я пожелаю тебе приятного аппетита! - я встала, и он тоже поднялся.

- Сердишься? Это хорошо. Злой человек совершенно несгибаем и неуправляем. За ним интересно наблюдать... Я смотрю, что совсем утомил тебя. Тебе лучше поспать в своей палате, завтра у тебя будет очень трудный день! - широко улыбнулся он, и все морщинки на его лице пришли в движение. Какой-то хитрой манипуляцией он открыл в прозрачной стене еще один проем, сквозь который просматривалось мое пристанище в этом неземном месте, принадлежащем всесильному и изощренному на забавы Примару...

Глава 7.

Одер решительно остановился и рубанул рукой воздух прямо у меня перед носом:

- Все, отдыхаем!

- Ты что, не видишь, где мы? - я кивнула на находщееся всего в километре от нас величавое здание Совета Иерархии.

- Но она не может больше идти! - отрезал Одер.

Я опустилась на землю прямо там, где стояла. Уже целые сутки бесконечно повторялось одно и то же: полчаса ходьбы и два часа отдыха. Причем эти первые сутки прошли совершенно бесполезно. Я ни грамма не ориентировалась на местности, я не представляла, в каком месте выбросил нас Примар из рассекающего кольца. Оказалось, что в самом сердце Иерархии. Мы столько сил потратили, чтобы понять, что идти в прежнем направлении нет смысла, что вернуться обратно в нужном темпе не было никакой возможности.

Хорошо еще, что летняя ночь была хотя и не слишком, но достаточно теплой, иначе нам пришел бы конец в наших голубых балахонах и безо всякой обуви. Правда, Мариэле отсутствие обуви нисколько не мешало. Ее искусственные ноги неловко гнулись и медленно слушались хозяйку, но им не были страшны не холодная сырая почва, ни сухая острая хвоя, ни осколки камней, от которых мои ноги невыносимо ныли.

Отправив меня отдыхать после того, как он изложил мне свой план, Примар ни словом не обмолвился о том, как скоро он собирается выполнять свои изощренно выписанные намерения. Оказалось, что медлить он не любил. Я уснула в своей палате, а проснулась на влажной от ночной росы лесной поляне, продрогшая и измученная. Рядом уже сидели Одер и Мариэла, очнувшиеся почему-то раньше. Меня встретили угрюмым молчанием и ненавистными взглядами двух пар совершенно несчастных глаз.

Одер долго не мог оторваться от Мариэлы. Она всячески пыталась успокоить его, но лишь только он припадал к ней, словно пытаясь спрятать от всех, в первую очередь от нее самой, свое лицо, а Мариэла неловко обнимала его пластиковыми руками, лицо девушки принимало странное выражение, которого я не могла понять. В нем были, конечно, и любовь, и жалость, и страдание, но доминировало то, чего я не ожидала увидеть снисходительность. Вела она себя вообще странно. Она с самого начала не проронила ни единой слезы, не удивилась своему ужасному состоянию. Не смутила ее и внешность Одера, словно его вид не произвел на нее никакого впечатления.